Алексей Розенберг - Куншт-камера. Зал второй Страница 5

На следующий день, уже ближе к обеду, Петр Михайлович, в совершенно невыносимом состоянии души и тела, продрал глаза и обнаружил себя в объятьях какой-то совершенно незнакомой дамочки, придавившей его исполинской грудью к кровати и испускавшей во сне перегарный рык раненого зверя, отчего Петр Михайлович немного поседел и ненадолго потерял сознание.

Пришедши же в чувства, мучимый отвращением и приступами тошноты, он кое-как выбрался из крепких объятий, отыскал свою одежду, поиск которой оказался делом не тривиальным, и бросился вон.

И уже дома, немного придя в себя, Петр Михайлович с ужасом обнаружил, что от пачки хрустящих отпускных купюр не осталось и следа…

Красный календарь обратился в черный, отпуск полетел ко всем чертям и Петр Михайлович уже на следующий день вышел на службу, проклиная коллегу-мерзавца с его славными традициями…

Отравительница

Отправился как-то раз Петр Сергеевич в гости к Варваре Тихоновне.

А надо сказать, что Варвара Тихоновна терпеть не могла Петра Сергеевича, и каждый раз, когда тот являлся с визитом, она поила его чаем, щедро сдобренным крысиным ядом. Поэтому после таких посещений Петр Сергеевич обычно маялся животом и, к полному неудовольствию домочадцев, селился в уборной.

Но проходило несколько дней, Петр Сергеевич приходил в норму и снова перся к Варваре Тихоновне. А свои внезапные болезни, после таких визитов, он списывал на слабый желудок, которым и так маялся сызмальства.

И вот, в очередной раз Петр Сергеевич явился к Варваре Тихоновне, и они сели пить чай. А к тому времени у Варвары Тихоновны начисто кончился весь крысиный яд, полностью переведенный на Петра Сергеевича. Так что в этот раз чай был почти совершенно безобидным. Однако после третьего глотка Петр Сергеевич почувствовал себя плохо, упал на пол и приказал долго жить.

Варвара Тихоновна ничего на это не сказала, и лишь тяжко вздохнув, ухватила Петра Сергеевича за ноги и отволокла в подвал, где уложила тело среди других бывших воздыхателей в количестве пятнадцати человек. После чего отправилась в хозяйственный магазин за новой порцией купороса.

Отражение

Дмитрий Петрович долго и с сомнением рассматривал в зеркале малопривлекательную рожу Дмитрия Петровича, порываясь то врезать по ней кулаком, то натурально плюнуть.

Он даже показал ей язык и умудрился сложить из пальцев довольно витиеватую фигу.

Однако складывалось такое впечатление, что роже в зеркале все эти оскорбительные выпады Дмитрия Петровича были до глубокой фени. Она невозмутимо взирала на Дмитрия Петровича высокомерным взглядом и даже, кажется, насмехалась, что приводило того в еще большее бешенство.

И в какой-то момент, разгоряченный Дмитрий Петрович, все же не сдержался и довольно смачно плюнул. И немедленно получил в рыло. Да так, что не удержался на ногах и плюхнулся на пол.

Такого коленца со стороны собственного отражения в зеркале он, конечно, никак не ожидал, отчего пришел в полную растерянность и даже немного поскучнел.

Но, вскоре взял себя в руки, и тихонько поскуливая и потирая начисто расшибленный нос, поднялся на ноги и побрел на кухню заваривать кофе.

Незадавшийся ужин

Собрались как-то Валерий Евгеньевич и Изольда Богдановна вместе отужинать.

Валерий Евгеньевич, будучи человеком не стесненным в средствах, настаивал на какой-нибудь ресторации, тогда как Изольда Богдановна, делано обижаясь, что мол де Валерий Евгеньевич не доверяет ее кулинарным способностям, настаивала на ужине при свечах в домашней обстановке. Валерий Евгеньевич в душе порывался, конечно, высказать Изольде Богдановне какую-нибудь едкую колкость, но будучи истинным джентльменом, разжал кулаки и, сплюнувши, уступил даме в ее просьбе. И таким образом, встречу обозначили на восемь часов вечера в апартаментах Изольды Богдановны.

К назначенному времени Валерий Евгеньевич, весь напомаженный, что пудель Изольды Богдановны, явился в апартаменты, имея по разным карманам от трех до пяти бутылок водки и банку рижских шпрот. Изольда же Богдановна, к приходу дорогого гостя, накрыла настолько шикарный стол, что казалось, будто Валерий Евгеньевич должен был явиться, как минимум, в десяти экземплярах.

Обменявшись некоторыми любезностями, влюбленные запалили свечи, от количества которых, если смотреть издали, можно было подумать, что горит небольшой городишко, и сели ужинать.

Вечер протекал приятно и стремительно, подобно бурной речке грохоча на виражах. Валерий Евгеньевич несколько раз порывался надавать плюх Изольде Богдановне, будучи недовольным тем, что она лакает водку целыми стаканами, тогда как он больше стопки за раз осилить не мог.

Изольда же Богдановна быстро хмелела и лепетала всяческие гадости про Валерия Евгеньевича, за то что он, мерзавец эдакий, кроме как к принесенным шпротам, ни к чему из вкусно приготовленной еды более не притрагивается. В ответ Валерий Евгеньевич рычал что-то про «зенки» и «поменьше мечи», и с остервенением тыкал вилкой в шпроты.

От трех до пяти бутылок водки кончились очень быстро и бурная река, после очередного грохочущего виража обратилась в тихую заводь.

Валерий Евгеньевич, совершенно не пойми чем взбешенный, вызвал такси и уехал кутить в ресторацию.

А Изольда Богдановна, мучительно стонала в уборной, и сквозь слезы пыталась сообразить, что пошло не так…

Ох!

– Ох, Манька, че щас было!

– Чаго?

– Да Васька в кузьню прибег и к Грине-кузнецу целовкаться полез!

– Ох, шо делается-то! И шо Гриня?

– А шо Гриня? Сначала малость кувалду из рук выронил, ну а потом-то Ваське зубы-то пересчитал и в бочку с водой макать начал.

– Да ты шо!

– Ага! Одной рукой Ваську за ногу держит и в бочку, значить, макает. А другой рукой, как Васькино рыло из воды покажется, лупит по зубам!

– Ах ты ж госпади!

– Ага! А Гриня, значить, макает и приговаривает: шо ж ты, мол, черт плюгавый при людях миловаться лезешь? Уж прямо, дескать, и невтерпеж вечеру дождатьси? И хвать по зубам и снова, значить, в бочку…

Охотничий зонтик

Отправился как-то Семен Петрович на охоту, взявши вместо ружья обыкновенный зонтик. Собственно, Семен Петрович всегда ходил на охоту с зонтиком, видя в этом глубокий практический смысл.

Во-первых, охота с зонтиком представляла собой довольно необычный, но весьма действенный способ. Когда Семен Петрович выслеживал зверя, к примеру медведя или дикого кабана, то сначала он со всей дури лупил зонтиком по морде хищника, вводя того в оцепенение и шок, а затем извернувшись втыкал зонтик в пасть и раскрывал. Мощные пружины распрямлялись и рвали пасть зверя надвое, отчего бедолага немедленно издыхал.

Во-вторых, полученную добычу можно было легко транспортировать в этом же зонтике, таща его за собой.

В-третьих, размеры и крепость зонтика позволяли использовать его в качестве плавсредства, когда необходимо было перебраться через реку или пересечь озеро, сократив тем самым путь.

Ну и, наконец, в-четвертых, зонтик можно было использовать по его прямому назначению: прятаться от дождя и ненастья.

Так что, как видите, Семен Петрович вовсе не являлся идиотом, отправляясь на охоту с зонтиком вместо ружья.

Грибной супчик

«У меня зазвонил телефон…»

Корней Чуковский «Телефон»

Петр Михайлович сидел на кухне за столом и кушал грибной супчик, когда в комнате неожиданно зазвонил телефон. Поскольку телефона в доме отродясь не водилось, то Петр Михайлович изрядно удивился, и даже выронил ложку в тарелку, расплескав при этом довольно приличную толику супа.

– Хм… – пробормотал Петр Михайлович, перекрестился и зачем-то вытряс через левое плечо соль из солонки.

И как не странно звонки прекратились.

Петр Михайлович встал из-за стола и на цыпочках проследовал в комнату, после чего обошел всю квартиру – никакого телефонного аппарата нигде не было.

– Хм… – снова пробормотал Петр Михайлович, задумчиво почесал пузо и вернулся на кухню докушивать супчик.

Но не успел он съесть и пары ложек, как вновь раздался телефонный звонок.

– Хм!.. – более отчетливо пробормотал Петр Михайлович, стряхивая пролитый суп со штанов. – У соседей что ли?..

Однако по всему выходило, что соседи тут не причем, иначе для подобного эффекта им пришлось бы разобрать стену к Петру Михайловичу.

Петр Михайлович снова перекрестился и, убедившись, что солонка пуста, сыпанул через левое плечо перцу из перечницы.

В ответ телефонный звонок довольно явственно чихнул и затих.

Петр Михайлович вновь предпринял осторожный осмотр квартиры и, получив все тот же нулевой результат, задумчиво почесывая пузо, вернулся на кухню.

– Хм!!! – вскрикнул Петр Михайлович, обнаружив, что вместо тарелки с супчиком на столе стоит безупречно черный телефонный аппарат с никелированным номеронабирателем.