Мышьяк - Егор Николаевич Плескачев Страница 5

Валентина Ивановна отвела взор от руки, с ужасом взглянула на Зачмыряева и с криком убежала вниз по лестнице. Иосиф мигом побежал за ней. Теперь, любые морально-нравственные ориентиры для него были утеряны. Это зверь, животное — трусливое и недалекое, которое сперва сделает, а потом даже и думать не будет о том, что сотворило. Но в нашем случае, животное было ещё и неуклюжее и на первой же ступеньке споткнулось и челюстью приземлилось прямо на бетонную лестницу. Держась за челюсть и обдумывая свои дальнейшие действия, он просидел так секунд пятнадцать, слыша издалека истошные крики Валентины Ивановны.

Зачмыряев забежал в квартиру, закрыл свою дверь на все замки и, пошатнувшись, упал на середину комнаты, между начальником и возлюбленной. Выдирая от полной безысходности волосы на голове, он похлюпывал носом, глотая капли слез.

Нога Ардалеона дернулась. Иосиф отлетел к стене и затрясся в ужасе. Туловище Кварталовского поднялось с жутким кашлем и, жмурясь налитыми кровью глазами, он повернул голову на Зачмыряева. Яркий раскат грома осветил комнату, сделав бледную кожу Ардалеона белой, как лист бумаги. Из шкафа, с люстры, из-под стола начали выползать жуткие существа. Раскаты грома подчеркивали их обезображенные лица.

— Зачмыряев… что… что тут, а? Что происходит?

На маленьких ножках к Иосифу подползло червеобразное существо и всунуло ему в руку бутылку из под игристого вина. Зачмыряев поднял свой взгляд на Кварталовского.

— Иосиф… Иосиф Валентинович, ты чего? — отступая, шептал Ардалеон, нащупывая рукой пространство за своей спиной.

Зачмыряев медленно переставлял ноги на пути к начальнику. Весь в цепях и шипах, раскрашенный жутким белым гримом, на гитаре играл человек, как бы создавая общий настрой происходящего. Рядом с ним маленький карлик-горбун с барабаном на шее исполнял прощальный марш. Раскаты сверкали каждый раз всё ослепительнее, гром оглушал и рвал перепонки.

— Иосиф. Пожалуйста. У меня голова дико кружится. Умоляю, вызови врача. Умо…

Сделав еще один шаг, Ардалеон споткнулся о лежавший на пути стул и упал к стене. Из-за резких движений, еще не оправившееся после советского хулиганства тело Кварталовского перешло в автономный режим, и он потерял сознание.

В дверь постучали. Спустя две секунды стук повторился и с точно таким же промежутком повторялся еще и еще. Зачмыряеву было всё равно на старую управдомшу. Он и пальцем не шевельнул в сторону двери, да вот только…

— МИЛИЦИЯ, ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ!

Стук сердца Иосифа в мгновение ока разогнался до немыслимой скорости. Как будто подхватив такт, существа по всей площади комнаты заиграли невероятным ансамблем что-то дикое и несуразное. У каждого из них был в руках музыкальный инструмент, причем ни один из них не повторялся, что придавало мелодии насыщенности и живости. Зачмыряев мимолетно потерял ту малюсенькую решимость, которая была перед беспомощным Кварталовским. Иосиф свалился на колени, закрыв лицо руками. Чудовища уже крутились вокруг него хороводом, сливаясь в одну пеструю кучу. В дверь беспрерывно стучали, добавляя к стуку угрозы и предупреждения.

Сознание человека, особенно в беспокойные для него моменты жизни, начинает прикидывать любые варианты развития событий, даже такие, которые в конкретном случае ну точно не подойдут. Единственным действием, пришедшим на ум Зачмыряева, было упрятать тела. Существа принялись наблюдать за этим невероятным, практически Сизифским, подвигом. Иосиф Валентинович, в силу своего убогого физического развития, еле-еле перенес Маргариту, дай Бог, на метр, что уже было говорить о в меру упитанном Кварталовском.

— МЫ ВЫБИВАЕМ ДВЕРЬ!

Зачмыряев подбежал к глазку и увидел в нем милицейский наряд с волчьими мордами, мохнатыми руками и длинными хвостами. Волчара посмотрел в глазок своим красным зрачком и рявкнул так, что Зачмыряев отлетел от двери. Прошагав взад-вперед раза четыре, он увидел, что чудовища показывают пальцами на соседнюю комнату. Выйдя туда, он узрел монстров, выстроившихся в две шеренги друг напротив друга и указывающих на балкон. Иосиф сделал шаг назад, но услышав, как хрустнули замки на его двери, разбежался и выпрыгнул.

Эпилог

Как излечить нервную дрожь? Как остановить тики и передергивания? Точно известно, что никакие лекарства или методики в этом вопросе не помогают. По крайней мере, в короткие сроки. А Зачмыряев нашел. И сейчас он практикует свой новый метод в Некрасовской больнице города Москва. Единственный нерешенный нюанс — нужен один человек. Для передвижения. Именно такой человек вывез из палаты с головы до ног замотанного Иосифа. Гипс был абсолютно на всех конечностях, а лицо выдавало себя только из-за торчавших из под бинтов носа, губ и глаз. Его, фактически, мумифицировали. Но зато теперь, действительно, никакой нервный стук ног и рук ему, точно, не грозит.

Зачмыряева встретил милиционер. Волчиной морды, когтистых лап у него не было, а на их месте были вполне естественные для советского гражданина лицо и волосатые руки. Он принял у врача коляску с больным и повез по коридору. Из носа Зачмыряева доносилось томное дыхание, а глаза виляли в разные стороны, осматривая больничные стены и пациентов. Пролетая глазами по медицинским стендам и бесконечным дверям с плеядой врачебных званий, как флеболог, неболог и буболог, взгляд Иосифа зафиксировался на одной сцене. Держась за живот, у стены стояла женщина, а рядом с ней, на скамейке, сидел бледный мужчина с перемотанной головой. Из кабинета вышел врач с клизмой в руке.

— Ну что ж, Ардалеон Александрович, никакой активности в течение месяца. Что ж вы сразу к нам не пошли? С таким сотрясением, еще прекрасно, что вы всего на пару часов отключились. Так же и до комы не далеко. А, вы, девушка…

— Меня зовут Белль… А, черт с ним…

— У вас крайне интересный случай. Согласно анализу в вашем организме нашли львиную долю алкоголя вперемешку с моющим средством, вроде «Пемолюкса». Ну, ничего, современная медицина не стоит на месте! — с этими словами он гордо поднял клизму вверх и произвел залп препарата в воздух.

Над ухом Зачмыряева послышался нарастающий рёв. Иосиф медленно перевел взгляд на милиционера и увидел скалящуюся на него волчиную морду. Истошный крик взорвал все лампочки в коридоре Некрасовской больницы города Москва.