Саша Чёрный - Саша Черный Страница 58

Вася, девятнадцатый тебе год, а никаких поступков от тебя не видно. Либо зайцев травишь, либо на золотой балалайке играешь. Ни с чем несообразно. Проехался бы ты по чужеземным королевствам, посмотрел, как люди живут, где какие распорядки. Авось пригодится… Я уж сутулиться стал, твое время подходит. Поезжай в партикулярном виде, будто ты обыкновенный купеческий сын, по торговой части к делам принюхиваешься. А то, если королевичем заявишься, прием известный: балы да охота — все та же позолота. Ничего настоящего и не увидишь… Слугу себе выбери из дворцовой стражи — там народ дошлый. А для направления ума дам тебе генерала. Есть у меня один на примете, до того умный, что и вакансии для него у меня в королевстве не нашлось. В штатской форме с тобой и поедет. Поди в баню, попарься перед дорогой, да и с богом…

Королевич отцу не перечит. В караульное помещение побежал, на ноге повернулся, солдата, который для забавы котенка в подсумок запихивал, в сад поманил.

— Глаза у тебя, Левонтий, с искрой… Я веселых очень обожаю. Папаша меня в заморские страны в вояж спосылает. Хочешь со мной?

— Так точно, Ваше Королевское Высочество. Как лист перед травой.

— Ты, — говорит королевич, — насчет листа брось. По службе передо мной не тянись, я тебе воспрещаю. Поедем мы в вольном платье, стало, и разговор промеж нас вольный должен быть. Я — будто купеческий сын, ты — слуга закадычный. И генерал при нас ученый будет состоять. Сбоку припека для умственного намеку. Кислый, черт, не приведи Бог, — один бы я с ним нипочем не поехал.

— Ничего, — отвечает солдат. — Они, как пожилые, по своей части орудовать будут. А мы свой интерес везде найдем, будьте покойны-с. В коляске поедем альбо верхом?

— Верхом, само собой, веселее. Да, кажись, по купечеству все больше в колясках ездят. Ты уж там собери, что надо, а я пойду в баню помыться. Приходи после меня, я тебе полкотла оставлю…

Управились быстро. Смазал Левонтий колеса, чемоданы сзади прикрутил. Караульному начальнику доложился: еду, мол, в командировку по казенной надобности, заморских воробьев считать. Счастливо оставаться.

Выехали они под вечер потаенно, чтобы лишней огласки не было. Левонтий на козлах сидит, тройкой правит, кнутом над головой свищет — «эх вы, симпатичные!». Да тишком от генерала собачью ножку из рукава потягивает.

Выкатились они за приграничный шлагбаум. Генерал мягкий вяземский пряник покусывает, королевичу мораль читает.

— Первым делом, Ваше Высочество, насчет напитков — ни-ни. Потому в пьяном виде человек главную суть проморгает, весь мир ему вроде питейного заведения представляется, — с рюмкой спознаться, себя потерять. Напиться и в своем королевстве можно… Опять же и по женской части не очень озоруйте. Папаша вас для государственной выучки спосылает, а не то чтобы бабьи хвосты раздувать. Я уж давно с этой позиции отошедши, и ничего, ума прибавил, чего и вам желаю. Примечайте, что к чему надлежит: какое на войсках обмундирование, почем хлеб на базаре, какие ваши товары идут, какие зря по лавкам преют. Кажинный вечер в полевую книжку на постоялом дворе рапортички свои заносите, я проверку сделаю. Опять же…

Прислушался генерал — храпит с правого боку королевич, аж кони шарахаются. Растолкал он его деликатно, замечание ему сделал:

— Я вам, Ваше Высочество, линию поведения разъясняю, а вы, например, храпите. Хоть я и в штатском, однако ж неудобно.

Извиняется королевич:

— Дорога тряская, слова усыпительные. Как не вздремнуть… Вином я, между прочим, не занимаюсь, бабами пока что не интересуюсь, млад еще, — что ж вы меня только зря растравляете…

Перемигнулся он тут с Левонтием:

— Гони, Левонтий! Что ты там на козлах вожжи доишь. Вишь, город чужеземный под горой показался… Во тьме ни лысого беса не увидим, — что ж я тогда в полевую книжку запишу?

Загремели колеса. Генералу и крышка: на полном ходу не больно поговоришь — либо язык прикусишь, либо слюной подавишься. Нутренности свои на толчках придерживает, в угол притулился, — вылетишь на косогоре, ложками не соберешь.

2

Покрутились в одном городе, завернули в другой. Пиявит генерал королевича, смотреть тошно. То на площадь водит для наблюдения, как казенного вора березовой лапшой кормят, то кирпичи на постройке колупает: снаружи красота, а в середке песок трухлявый, — «у нас не в пример чище». На парад из толпы глазели. Эка невидаль! Равнение держат, а смотреть скучно. Девушки тут некоторые на королевича в вольном платье засматриваться стали, — генерал его плечом заслонил. В полевую книжку и записать нечего.

А Левонтий все при конях да при коляске. С лица посерел — ни уйти, ни напиться, — потому неизвестно, когда генерал с королевичем на постоялый двор с проходки вернутся. Вот тебе и заморские края, — будто с завязанной мордой в тиатре сидишь…

В третье королевство переметнулись. Проснулся это генерал ни свет ни заря, — двужильный пес был, — кликнул Левонтия: «Подавай кофий». А королевич из своего номера знак сделал — «затормозись на минутку».

Задержался Левонтий около койки, смотрит на королевича, а у того голубые невинные глаза в синий стальной цвет ударяют, до того у него сердце кипит.

— Что ж, Левонтий… Так с им тут и возжаться, кирпичи да парады, тетку его в негашеную известь! Придумай, брат, чего-нибудь, как бы нам хочь один день без него позаняться.

— Дело не хитрое, — отвечает солдат, — разрешите безвредный сонный порошок им в кофий бухнуть. В сон их ударит, хочь все бакенбарды по волоску выщипи, до самой полночи не прочухается. Будто судак литаргический!..

— Сыпь! Ты мне подчинен, я тебе приказываю. А то, ежели без передышки терпеть, как бы я его всурьез не ухлопал.

Раз-два, вваливается Левонтий к генералу, чашка на отлете, пар штопором.

Хлебнул тот, по лицу легкий туман прошел. «Горчит чтой-то…»

— Никак нет. Кофий самый генеральский, казанского размолу. Извольте выкушать.

Опростал генерал чашку, хотел было губу обшлагом утереть, да так на диван и запрокинулся. Хрюкнул — и готов. Хочь на блюдо клади…

Стрепенулся королевич:

— Куда ж мы с тобой, Левонтий, закатимся?

— Перво-наперво в лес. Двустволки прихватим, пташек постреляем. В речке искупаемся, умственность-то эту надо вам с себя смыть. Да генеральскую фляжку дозвольте в ягдташ сунуть. Они хоть и пожилые, а насчет рому мастаки. Выпьем, закусим, а там — что Бог пошлет.

Прикрыли они генерала скатеркой, чтоб мухи его не заели, — и ходу. Лесная глушь тут за постоялым двором и простиралась.

* * *

Шли они, шли, зеленая мгла глаза застилает, дух ядреный. Ни пташки, ни зверя. Заместо зайцев друг за