Коллектив авторов - Одесский юмор: Антология Страница 6

Кроме того, для деятельных людей существуют еще: оконные стекла, по которым можно часами барабанить пальцами, перочинные ножики, очень пригодные для вырезания или выцарапывания на подоконниках, столах, скамьях и стенах своих инициалов, а в случае надобности и полного звания с числом и годом в виде приложения; затем – брелоки, которые можно теребить сколько угодно, пуговичные петлички, в которые очень удобно протыкать поочередно пальцы обеих рук, и, наконец, телефон, в который, правда, пальцы протыкать излишне, но которым при умении тоже можно воспользоваться.

Для тех же деятельных людей существуют также и объявления, которые можно читать нараспев; есть библиотечные книги с широкими полями, на которых можно откровенно подиспутировать с автором; есть еженедельно свежие юмористические журналы, с которыми обращаться можно и совсем запросто – можно полежать с ними на кушетке, закрыв ими лицо, и подремать, или же, свернув в трубочку, потрубить марш из «Аиды», а между тем бить мух, имеющих неосторожность отдыхать поблизости на стене.

Разговорчики

– Ты вечно на службу опаздываешь!

– Что ж, что опаздываю, зато раньше со службы ухожу…

– Как вы женились: по любви или из-за денег?

– Из-за того и другого: из-за любви к деньгам…

Директор банка: «Будет великолепно, когда у нас наконец появится новое государство в Палестине; то есть что касается меня лично, то я хотел бы быть тогда еврейским посланником в Берлине».

– Иван Петрович, вы сели на мою шляпу.

– А разве вы собираетесь уходить?

Англичанин. Я понимаю по-французски лишь одно слово: «amour».

Француженка. В таком случае мы быстро поймем друг друга – я по-английски знаю лишь слово «yes».

– Барин дома?

– Дома-с.

– Может быть, он занят? Может быть, я пришел не вовремя?

– Никак нет-с. За вами только и была остановка-с. Барин увидали вас из окошка и сказали: «Только его еще недоставало».

На диване в свадебном зале в уютном уголке сидят три подруги. Каждая интересуется узнать, что подарила другая новобрачным.

– Хана, что ты подарила?

– Я подарила чайный сарвиз на 12 парсон!

– А ти что подарила?

– Я? Я подарила фражовый сарвиз для обеда на 24 парсоны!

– А ти, Блюма, что подарила?

– О, я подарила чайного ситочка на 48 парсоны.

– Вы знаете, через его руки проходят все самые важные бумаги.

– Да ну?

– Он запечатывает конверты.

Если женщина взглядом говорит «да», а устами «нет», то следуй ее взгляду.

Супружество для мужчины – поступление в рабство, для женщины – отпущение на волю.

Глаза влюбленного можно сравнить с увеличительным стеклом, а глаза мужа – с уменьшительным.

Красивую и верную супругу в наши дни приходится встречать так же редко, как превосходный перевод поэтического произведения. Перевод большей частью нехорош, если он верен, и не верен, если он очень хорош.

Эскесс (Семен Кесельман)

Искания

За час до рассвета,После представления «Гамлéта»,Антрепренер КулыгинИ режиссер Веригин,Недовольные сборами,Сидели в ресторацииС актерами:Глинским, игравшим Горацио,И Гамлетом – Завываловым.Режиссер,Отдавши дань жалобамНа плохой сбор,Сказал: «Твореньями ШекспираНе удивить нынче мира;Нынче публика требует новых теченийИ настроений.Ее не проймешь Офелиями,Дамами с камелиямиДа Гамлéтами.Для началаЯ поставлю водевиль с куплетами,Чтобы публика подпевала.В драме современнойЭто новое течениеЗовется единениемПублики со сценой!»Антрепренер,Поразмыслив и потупив взор,Нашел, что мысль режиссера счастлива,И потребовал пива.

Поэт, блины и любовь

Раз на блины в знакомое семействоБыл приглашен лирический поэт.Порывшись в крайне скудном казначействе,Взял напрокат он смокинг и жилетИ, повязав на шею шарф огромный,Явился в семь часов, загадочный и томный.

Когда вошел он в залу, зашептали:«Поэт… Живой поэт?» – Со всех сторонДевицами поэт был окружен,Поэта девы чуть не разорвали.Застенчиво прижался он к углу, —Как вдруг хозяин крикнул: «Ну-с, к столу!»

Горячего не ев от самых святок,Поэт к блинам немедленно приник,И через час (о, час прошел, как миг!)Он доедал уже седьмой десяток,Беря на вилку сразу штук по пять,Как вдруг поэта стало распирать…

Девица слева вдохновенным тономЕго спросила: чем он огорчен?Быть может, безнадежно он влюблен?Тогда – в кого? Приятно ль быть влюбленным?Быть может, неожиданно егоКапризной музы посетило божество?

Поэт, от боли крепко стиснув зубыИ растирая ладонью живот,Ответил: «Да! Увы, меня гнететПредчувствие. Дни жизни мне не любы;Я вспомнил юность, раннюю звездуИ сладость встреч в заброшенном саду»…

В кишках поэта рвало и метало,Поэта обдавал холодный пот,А он шептал ей: «Есть ли идеалы?»И думал он: «Пройдет иль не пройдет?»Она шепнула: «В вас мила мне грусть поэта»…Он расстегнул тайком три пуговки жилета —

Утихла боль. И взором просветленнымГлядя на деву, вымолвил поэт:«Вы поняли меня, и вами окрыленный,Иначе я теперь гляжу на Божий свет!»А дева, чувствуя в душе любви тревогу,Пожала под столом поэту ногу…

Вам посвятил, доверчивые девы,Я эту повесть о поэте и блинах:Вам кружат голову любви напевы,Но помните, что правда – не в стихах,И что переполненье организмаНередко может быть источником лиризма.

Случай в провинции

В редакцию газеты «Современные темы»Пришел юнецИ принес, наглец,За подписью «Мето»Стихотворение Пушкина.

Редактора ПетрушкинаНе было – сидел за порнографию;Секретарь ушел в типографию.Принимал фельетонистВладимир Незлобин,Был он в статьях очень злобенИ речист.

Выругав юнца в душе нецензурно,Он, прищурясь, прочел стихотворениеИ сказал не без снисхождения,Глядя на юнца, как волк:

– Недурно,Из вас выйдет толк;Пишите только более реально,Более вдумчиво и менее банально.

А на следующий день все читали старые стихиИ говорили, что они неплохи,И при этомИнтересовались неизвестным поэтом.

Одни утверждали, что это экстерн Шаргородский;Другие – провизор Скроцкий.Спорили с жаром,В пылу называли друг друга дубиною.А юнец пришел за гонораромИ получил от редактора ПетрушкинаЗа стихотворение ПушкинаТри рубля с полтиною.

Баллада о Джоне Фальстафе

Виктору Хенкину

Трубят герольды у ворот:«Сэр Джон Фальстаф, король зоветСражаться, черт возьми!»

Сэр Джон Фальстаф глядит в окно:«Мне битвы по сердцу давно,Хоть толст я, черт возьми!

Не удержать меня ничем;Эй, слуги, панцирь мне и шлем, —Да живо, черт возьми!»

В слезах жена, в тоске весь дом,Рыдает верный мажордом, —«Не плачьте, черт возьми!

Владею ловко я мечом,Сразить врагов мне нипочем —Хоть сотню, черт возьми!»

Вот скачет Джон в полночной мгле,Трясется брюхо на седле, —С дороги, черт возьми!

Уж старый Лондон недалек,Как вдруг – в таверне огонек…Постой-ка, черт возьми!

Дорога ночью холодна.«Трактирщик, доброго винаДай кубок, черт возьми!»

И первым жажду утоля,Второй он пьет в честь короля —И третий, черт возьми!

И наконец, швырнув бокал,К бочонку толстый Джон припал —Так проще, черт возьми!

Вот день прошел, другой идет,Король Фальстафа в замке ждет, —Напрасно, черт возьми!

В таверне пир; в чаду хмельномСэр Джон на бочку сел верхом:«С дороги, черт возьми!»

Король сердит, король взбешен:«Зачем не едет толстый Джон?Да где ж он, черт возьми?!»

А Джон Фальстаф, сражен вином,Храпит спокойно под столомВ таверне, черт возьми!

Про битвы Джон забыл давно:Он вместо крови льет виноИ пляшет, черт возьми!

Предвыборная песня