Роман Ясюкевич - Просто байки Страница 7

Женщины существа гораздо более тонкие и чувствительные, чем мы. И супруга Пети Баурсакова вовсе не исключение. Сидела она на корточках, держала табурет, счастливыми, почти влюбленными глазами следила за действиями мужа (а, как известно, семейные трусы понизу широки и к ноге отнюдь не прилегают) и захотелось ей сделать Пете что-нибудь приятное. Игриво улыбнувшись, она протянула руку и, легонько сжав ладошкой некую интимную часть мужского организма, потрясла ее: «Динь-динь-динь!»

Не ожидавший этого Петя охнул, зашатался и грохнулся на пол, круша своим могучим телом хрупкую люстру чешского стекла. «Да будет свет!» — сказал электрик и перерезал провода.

А сейчас о том, почему Петя невзлюбил открытые двери. Кроме мечты о красивом светильнике у Пети был брат. Жил он в другом городе, но связь с Петей не терял: письма, открытки к праздникам, иногда телефонные звонки.

Однажды инженеру Баурсакову предложили съездить в командировку в братов город. И решил Петя заявиться к родичу без предупреждения, сюрпризом.

«Петька! Какими судьбами?» — «Да вот, в командировку». — «Ну ты даешь! Погоди, я сейчас в магазин слетаю, обмоем. Ну, Петька! Душ с дороги примешь? На полотенце. Ну, братан!» — «А жена твоя где?» — «Люська-то? К подруге в гости ушла. Все, я мигом!»

Брат унесся за бутылочкой, а Петя донельзя довольный встречей отправился в душ, по домашней привычке не задвинув щеколду. Дальнейшее угадываете? Правильно. Аккурат в это время возвращается жена брата. Удивившись отсутствию мужа на диване, идет мыть руки и видит в ванной за матовой занавесочкой мужскую фигуру. Это бедный Петя, покрывшись «гусиной кожей» и почти не дыша, замер под горячими струйками воды.

Молодая, симпатичная и жизнерадостная Люся, плескаясь в раковине, не глядя просовывает руку за занавеску: «У-ты, мой маленький! У-ты, мой хорошенький! Как сморщился-то!» — после чего спокойно уходит в комнату. По дороге, правда, останавливается, услышав звук поворачиваемого в замке входной двери ключа. И в квартиру входит муж. Люся слабо вскрикивает и падает в обморок… Динь-динь-динь. Занавес.

Вовочка

Думаю, никто не станет со мной спорить, что в имени человека есть нечто определяющее характер. Произнося «Вовочка» мы представляем себе этакого бунтаря, не признающего общепринятых норм морали, поведения или государственного устройства, из-за чего и приключаются с ним разные истории.

Так бегал один Вовочка по Кавказскому хребту, расшибал коленки о скалы и дрался с соседскими мальчишками, но поддался магии имени и заделался р-революционным поэтом Маяковским.

Другой Вовочка, наоборот, втихушку тырил яблочные очистки и торопливо пожирал их на скамеечке. «Самостоятельный парнишка растет, — умилялась мама, глядючи, — Он пойдет другим путем.» Не обманул маминых надежд Вовочка Ульянов.

А Вовочка советских анекдотов? Апофеоз анархии!

В нашей группе в институте учились сразу три Вовочки. Та еще компашка! Но сейчас хочу рассказать об одном из них. Ныне он человек респектабельный и к нему обращаются исключительно по имени-отчеству, а тогда… Впрочем, слово Вовочке.

— Вчера слушал новую кассету Хазанова: ништяк! Взял, говорит, Чуковского почитать, отдохнуть от пошлости, и вдруг в «Мойдодыре» нахожу: «Вдруг из маминой из спальни кривоногий и хромой ВЫБЕГАЕТ…» Чуете, как пошлостью запахло? Я решил проверить. «Федорино горе» читал?

— Ну. Вполне невинная вещь.

— Как же! «Самовар стоит, словно жар горит. И пыхтит, и на бабу поглядывает.» Чуешь, чем запахло?

— Я прикалываюсь в автобусах ездить. У нас утром на остановке всегда толпа работяг вваливает. Одну тетку чуть не на руках в салон втащили. Она стоит на задней площадке, ничего понять не может. «Не успела, — говорит, — ногу поднять, а уже засунули». Я как грохну!

— Вечером еду домой. Рядом папаша с дочкой, из детсада, наверное, везет. Девчонка вертится, крутится. Парень не выдержал. «Стой, — говорит, — смирно. Вот приедем домой, все маме расскажу, она тебе конфет не даст». Дочка обиделась, засопела и звонко так: «А я! А я тогда расскажу, что ты в ванну писаешь!»

— Почти ночью ехал в автобусе. Заходят на остановке парень с девушкой. Она — ниче, симпотная, а он — чмо в очках. Накопал в кармане мелочи, пошел к водителю. Тут ка-ак тряхнет! У него все деньги на пол высыпались. Нагнулся, чтоб подобрать и… пернул. Покрасне-ел! А народ молчит, не реагирует. Я тоже: неудобно, он с девушкой все-таки. Короче, парень собирает монеты, а рядом сидит какой-то алкаш и с огромным интересом наблюдает. И только очкарик за билетами наладился, алкаш ему вдогонку: «Эй, пердун, вон еще двадцать копеек». Здесь я не выдержал!

— Прошлой весной дело было. Договорился я с подругой вечером о свидании, пришел к ней во двор, сел на скамеечку, закурил. Жду. Гляжу, у соседнего подъезда парочка целуется. Ну, думаю, и я счас так буду, хорошо! Девчонка вдруг че-то в дом убежала, а парень остался. Я смотрю. Через несколько минут она возвращается, и опять начались обниманья. Тут на втором этаже открывается форточка и оттуда высовывается десятилетний бандит, брат девчонки, да как гаркнет на весь двор: «Посрала — смывать надо!» Я чуть со скамейки не упал. Весь вечер проржал.

Другие истории «от Вовочки» и вовсе неприличные, их только под водочку можно запускать. Вот оно имячко-то.

Алкобайки

Наш человек в толпе

Рассказывал Дима С.

Стоял я недавно в магазинной очереди. А у прилавка «новый русский» деликатесы закупал: шейку, там, карбонат, ветчину и прочий фасованный вакуум. То, что парень из «новых» я определил сразу: лаковый кожан, пиджак цвета нитратной моркови, короткая стрижка. Шапки, разумеется, нет, хотя на улице минус тридцать — это чтоб всем было ясно, что его у дверей магазина лайба дожидается. Причем, как закупал! «А принеси-ка, — это он продавщице, — несколько упаковок бекона, я выберу!» Пороется в пакетиках, отложит парочку. «А счас балык. Неси несколько, я выберу».

Продавщица уже еле сдерживается, да и в очереди начинает просыпаться классовое самосознание. Ладно, отоварился. Отошел к столику, жратву в сумку укладывает. А следом за этим «хозяйчиком жизни» к прилавку подгреб мужик в полушубке. Тоже личность без загадок: двадцать лет за заводским забором у него на лице написаны. Вытащил он из кармана мятый комок дензнаков и протягивая их продавщице нарочито громко объявляет: «Девонька, мне, пожалуйста, две бутылки водки… Весь ящик тащить не надо — бери любые!»

Сатрап

Прошлой зимой Игорь Г. по совету приятеля начал заливать в бачок омывателя ветрового стекла своей «тойоты» не специальную импортную незамерзающую жидкость, а… водку. И купить ее не в пример легче, да и обходится водка раза в полтора-два дешевле. Правда, могучий сивушный дух вызывает у инспекторов ГАИ профессионально-нездоровый интерес, зато какое удовольствие испытывал Игорь, наблюдая, как разочарованно вытягиваются их лица «по выяснении причин».

И вот однажды, ранним морозным утром, Игорь остановился у коммерческого киоска залить в бачок очередную порцию. Как обычно взял три бутылки «ацетоновки» — использовать для такой противоестественной цели более качественный продукт у него рука не поднималась. Открыл капот…

А рядом с киоском застыли в похмельно-безденежном трансе две испитые личности. Внезапно учуяв знакомый «русский» дух, они вышли из оцепенения, но увидев что Игорь делает с водкой едва устояли на ногах. А Игорь тем временем опростал в бачок вторую бутылку и взялся за третью. Бедные мужики, как они смотрели!

Закончив заправку, Игорь хотел по привычке выкинуть остатки, но заметив страдальческие взоры отдал водку мужикам — ни звука в ответ. И только садясь в машину, Игорь услышал тихий, дрожащий от ненависти голос: «Сатрап!» А затем еще несколько, уже более близких и понятных слов.

Чудо в «Чебурашке»

Моя двоюродная сестренка, живущая в Болгарии, рассказывала такую историю: «Мой сын Тоша еще в школе начал подрабатывать ремонтом. Он у меня мог починить что угодно: от телевизора до стиральной машины. Однажды он принес домой грязную лимонадную бутылку, заткнутую деревянной пробкой. Сказал, что это коньяк — за ремонт видео расплатились. Ну что ж, не выбрасывать же. Сунула я его бутылку в бар и забыла о ней. Месяца через три пришла я с работы совершенно разбитая. Надо, думаю, чего-нибудь выпить. И попался мне на глаза Тошин коньяк. Выдернула я зубами пробку и… Нет, Ромка, ты себе такого представить не можешь! Комната вдруг наполнилась таким запахом! Воздух словно ожил: заструился, засверкал. У меня просто голова закружилась! Не выдержав, я сделала малюсенький глоток прямо из горлышка… Это был даже не нектар или амброзия, а эликсир, эликсир жизни! Прижала я бутылку к груди, села на диван, да так и просидела до прихода моих мужчин. Они вначале испугались, а я им говорю: «Если кто-нибудь из вас хотя бы дотронется до этого коньяка — уйду из дома. Это мое! Ясно?»