Григорий Горин - Хочу харчо (Рассказы, Монологи, Сценки, Пьесы) Страница 7

- Идите в регистратуру, гражданин! Не теряйте зря время! - сказал мужчина с флюсом.

Возле окошка регистратуры тоже была очередь. Когда Бычков попытался протиснуться к окошку, очередь недовольно зашумела.

- Я извиняюсь, - сказал Бычков. - Но прошу пропустить меня. Мне просто нужен талончик.

- А мы что, за пирожками стоим, что ли? - возмутилась очередь.

- Но я же не иду лечиться! - взвизгнул Бычков. - Я иду поздравить врача с праздником!

- Ну и поздравляйте на здоровье! - сказала очередь.

- Да ведь это какой-то абсурд! - заорал Бычков. - Очередь наверху не пускает без талончика, а очередь за талончиком не пропускает без очереди за талончиком...

- Товарищи, не шумите, мешаете работать! - сердито сказала регистраторша, высунувшись из окошка. - Вам в какой кабинет?

- Мне к стоматологу, - сказал Бычков.

- К стоматологу запись окончена. Могу дать талон на понедельник...

- Мне не нужно в понедельник! - сказал Бычков. - Мне нужно сегодня к врачу...

- Сегодня есть запись к терапевту и невропатологу...

- Но ведь я хотел поздравить зубного врача! - застонал Бычков.

- Поздравьте невропатолога, какая разница, - сказала очередь. - Заодно и подлечитесь... Вон как у вас стал глаз дергаться...

Бычков дрожащей рукой взял талончик и пошел на второй этаж.

У кабинета невропатолога сидели двое: женщина и мужчина.

- Простите, у кого какой талончик? - спросил Бычков. - За кем я буду?

- У нас нет талончиков! - с улыбкой сказала женщина. - Просто мы с мужем пришли поздравить нашего доктора с праздником...

- Нечего! - вдруг заорал Бычков и сам испугался собственного голоса. Я уже здесь час жду, а тут лезут всякие без талонов.

И, гневно сверкнув глазами, Бычков расправил букетик и толкнул дверь в кабинет.

Ежик

Папе было сорок лет, Славику - десять, ежику - и того меньше.

Славик притащил ежика в шапке, побежал к дивану, на котором лежал папа с раскрытой газетой, и, задыхаясь от счастья, закричал:

- Пап, смотри!

Папа отложил газету и осмотрел ежика. Ежик был курносый и симпатичный. Кроме того, папа поощрял любовь сына к животным. Кроме того, папа сам любил животных.

- Хороший еж! - сказал папа. - Симпатяга! Где достал?

- Мне мальчик во дворе дал, - сказал Славик.

- Подарил, значит? - уточнил папа.

- Нет, мы обменялись, - сказал Славик. - Он мне дал ежика, а я ему билетик.

- Какой еще билетик?

- Лотерейный, - сказал Славик и выпустил ежика на пол. - Папа, ему надо молока дать...

- Погоди с молоком! - строго сказал папа. - Откуда у тебя лотерейный билет?

- Я его купил, - сказал Славик.

- У кого?

- У дяденьки на улице... Он много таких билетов продавал. По тридцать копеек... Ой, смотри, папа, ежик под диван полез...

- Погоди ты со своим ежиком! - нервно сказал папа и посадил Славика рядом с собой. - Как же ты отдал мальчику свой лотерейный билет?.. А вдруг бы этот билет что-нибудь выиграл?

- Он выиграл, - сказал Славик, не переставая наблюдать за ежиком.

- То есть как это - выиграл? - тихо спросил папа, и его нос покрылся капельками пота. - Что выиграл?

- Холодильник! - сказал Славик и улыбнулся.

- Что такое?! - Папа как-то странно задрожал. - Холодильник?!.. Что ты мелешь?.. Откуда ты это знаешь?!

- Как - откуда? - обиделся Славик. - Я его проверил по газете... Там первые цифирки совпали... и остальные... И серия та же!.. Я уже умею проверять, папа! Я же взрослый!

- Взрослый?! - Папа так зашипел, что ежик, который вылез из-под дивана, от страха свернулся в клубок. - Взрослый?!.. Меняешь холодильник на ежика?

- Но я подумал, - испуганно сказал Славик, - я подумал, что холодильник у нас уже есть, а ежика нет...

- Замолчи! - закричал папа и вскочил с дивана. - Кто?! Кто этот мальчик?! Где он?!

- Он в соседнем доме живет, - сказал Славик и заплакал. - Его Сеня зовут...

- Идем! - снова закричал папа и схватил ежика голыми руками. - Идем, быстро!!

- Не пойду, - всхлипывая, сказал Славик. - Не хочу холодильник, хочу ежика!

- Да пойдем же, оболтус, - захрипел папа. - Только бы вернуть билет, я тебе сотню ежиков куплю...

- Нет... - ревел Славик. - Не купишь... Сенька и так не хотел меняться, я его еле уговорил...

- Тоже, видно, мыслитель! - ехидно сказал папа. - Ну, быстро!..

Сене было лет восемь. Он стоял посреди двора и со страхом глядел на грозного папу, который в одной руке нес Славика, а в другой - ежа.

- Где? - спросил папа, надвигаясь на Сеню. - Где билет? Уголовник, возьми свою колючку и отдай билет!

- У меня нет билета! - сказал Сеня и задрожал.

- А где он?! - закричал папа. - Что ты с ним сделал, ростовщик? Продал?

- Я из него голубя сделал, - прошептал Сеня и захныкал.

- Не плачь! - сказал папа, стараясь быть спокойным. - Не плачь, мальчик... Значит, ты сделал из него голубя. А где этот голубок?.. Где он?..

- Он на карнизе засел... - сказал Сеня.

- На каком карнизе?

- Вон на том! - И Сеня показал на карниз второго этажа.

Папа снял пальто и полез по водосточной трубе.

Дети снизу с восторгом наблюдали за ним.

Два раза папа срывался, но потом все-таки дополз до карниза и снял маленького желтенького бумажного голубя, который уже слегка размок от воды.

Спустившись на землю и тяжело дыша, папа развернул билетик и увидел, что он выпущен два года тому назад.

- Ты его когда купил? - спросил папа у Славика.

- Еще во втором классе, - сказал Славик.

- А когда проверял?

- Вчера.

- Это же не тот тираж... - устало сказал папа.

- Ну и что же? - сказал Славик. - Зато все цифирки сходятся...

Папа молча отошел в сторонку и сел на лавочку. Сердце бешено стучало у него в груди, перед глазами плыли оранжевые круги... Он тяжело опустил голову.

- Папа, - тихо сказал Славик, подходя к отцу. - Ты не расстраивайся! Сенька говорит, что он все равно отдает нам ежика...

- Спасибо! - сказал папа. - Спасибо, Сеня...

Он встал и пошел к дому.

Ему вдруг стало очень грустно. Он понял, что никогда уж не вернуть того счастливого времени, когда с легким сердцем меняют холодильник на ежа.

Беспристрастное мнение

Молодой автор вошел в кабинет редактора и положил на стол пухлую рукопись.

- Вот, - сказал он, - написал повесть. Долго думал, куда отнести, и решил отдать вам. Жду от вас самой беспристрастной критики. Мне Симонов так и советовал...

- Кто советовал? - переспросил редактор.

- Симонов, - спокойно повторил молодой автор. - Константин. "Жди меня, и я вернусь...", "Живые и мертвые"... Смотрели, наверное, фильм?

- Да нет, я знаю Симонова, - растерянно пробормотал редактор.

- Ну вот, - сказал автор, - он самый. Решительно советовал напечатать в вашем журнале... Так сказать, поднять уровень прозы...

- Мда, это будет очень хорошо! - сказал редактор. - Я обязательно прочту. Зайдите ко мне через неделю.

- Через неделю? - удивился автор. - Да что вы, Федин эту повесть за один день прочел. Не мог оторваться.

- Кто?! - ахнул редактор.

- Ну, Федин! Константин. Только не Михайлович, как Симонов, а Сергеевич. Ну, "Первые радости", "Костер"... Знаете, наверное?

- Еще бы! - сказал редактор. - Только он Александрович, а не Сергеевич.

- Ну вот видите... Александрович с восторгом отзывался. "Неси, говорит, в журнал, и пусть прямо в набор отсылают".

- Так! - вздохнул редактор. - Конечно, если сам Федин... Тогда конечно... Только все-таки я хотел бы сначала ознакомиться.

- Ну что же, - обиженно сказал автор, - знакомьтесь. Одно заглавие чего стоит. Твардовский как увидел заглавие, так прямо весь загорелся. Твардовского, надеюсь, знаете?

- Слышал! - сказал редактор. - "Василий Теркин", "Страна Муравия"...

- Вот, он самый! - обрадовался автор. - Как увидел заглавие, так аж весь задрожал. "Немедленно, говорит, отдайте это в "Новый мир"!"

- Что же вы не отдали? - огорченно спросил редактор.

- Да нет, я решил в вашем журнале напечатать. Не все же "Новому миру". Надо и вам интересные вещи. И у Леонова такое же мнение...

- Ах, у Леонова тоже!

- Да. И у Шолохова. Все в один голос советовали отдать вам.

- Ну что же, - сказал редактор, вытирая пот со лба. - Это очень приятно... Только, знаете, я эту повесть не возьму!

- Почему? - удивился автор.

- Ну ее к богу... Вдруг она мне не понравится?! И это после таких авторитетных мнений. Я же с ума сойду... С работы уволюсь...

- Да что вы! - сказал автор. - Прочтите...

- Нет-нет, и не упрашивайте. Шолохову понравилось, а мне вдруг нет... Это значит, я не гожусь в редакторы. Уж лучше не искушать себя.

- Да успокойтесь, - сказал автор. - Меня ваше мнение тоже интересует. А насчет Шолохова я пошутил. Он повести не читал.

- Ну, все равно. Леонов, Твардовский, Федин...

- Да и они, по правде говоря, не читали...

- А Симонов?!

- И он тоже не в курсе, - вздохнул автор. - Я просто знаю цену повести и мысленно представил себе их оценку.

- Ах так! - воскликнул редактор. - Ну, тогда тем более заберите. Плохая повесть.

- Как вы можете так говорить? - возмутился автор.