Татьяна Танилина - ДЭЛ. мистическая трагикомедия Страница 7

– Здравствуйте!

– Добрый день, – буркнул я. – Тур здесь?

Страж как будто не слышал. Дэл усмехнулся и повторил:

– Тур здесь?

– Нет. Вызвать его? – спросил охранник Дэла.

– Не надо! – одновременно ответили мы.

Признаться, я обрадовался, что Тура нет. Разговор будет нелёгким и, естественно, мне хотелось его отдалить. Я уже решил, что буду представлять Дэла как своего телохранителя. Тур, конечно, обидится: почему я с ним не посоветовался? У него же связи в охранных структурах. Ещё подумает, что я ему не доверяю. А что прикажете говорить? Правду? Что Дэл – это эфемерная субстанция, которая материализовалась на мою бедную голову?

Я хотел пройти через турникет, но охранник преградил мне путь. Растерянный взгляд его метался от меня к Дэлу. Видно, страж не мог понять, это нас двое или двоится у него в глазах?

– Это мой телохранитель, – показывая на Дэла, сказал я.

– Адъютант его олигаршества! – по-военному чётко отрубил Дэл.

По взгляду охранника было понятно, что он, скорее, воспринимает боссом – Дэла, а телохранителем – меня. С тем же озадаченным выражением лица страж отступил, и мы с Дэлом пошли дальше.

Поднявшись на третий этаж, где находится мой кабинет, я услышал в приёмной громкие голоса. Мой личный помощник Игорь Моцаренко и секретарша Альбина опять сцепились. Они друг друга недолюбливают и спорят по каждому пустяку. Я уже пригрозил: если будут устраивать свары, уволю обоих. Поэтому при моём появлении они сразу прекращают грызню. Вот и сейчас, когда мы с Дэлом вошли в приёмную, оба смолкли, а потом одновременно поздоровались. Я мысленно чертыхнулся – и эти смотрят на Дэла! А я что, бесплатное приложение? Да кто здесь хозяин?!

Положив руку на плечо Дэла, я сказал:

– Это мой телохранитель. Прошу любить и жаловать.

– Можно не любить и не жаловать, – насмешливо уточнил Дэл. – Я всего лишь скромный телохранитель. Главное, чтобы вы любили своего генерала.

Генерал – так на сленге в бизнесе называют генеральных директоров. И всё-то он знает, эфемерный гад!

Чувствуя, что вот-вот сорвусь и врежу ему, я заскочил в свой кабинет. Дэл за мной не пошёл. Облегчённо вздохнув, я включил комп и, пока он загружался, начал просматривать лежащие на столе бумаги.

Вдруг тишину, словно боксёрскую грушу, замолотили аккорды хеви-метала. Мой мобильник. Взглянув на дисплей, я чертыхнулся – Тур! Значит охранник уже доложил ему про так называемого телохранителя. Я взял трубку и услышал:

– Привет, Гена!

– Здравствуй, Иван Петрович, – ответил я.

– Гена, это правда насчёт телохранителя?

– Да.

И понеслось обиженное:

– Гена, я понимаю: хозяин – барин, сам себе генерал, но, когда я говорил, ты плевал, а сам втихаря…

Я перебил его:

– Иван Петрович, я тебя уважаю, и ты это знаешь. Но так сложились обстоятельства. Я не могу тебе всё объяснить.

Обиду в голосе Тура сменила тревога:

– Тебе угрожают?

– Нет. Всё нормально. Извини… у меня тут совещание. Потом поговорим.

Вырубив связь, я тяжело вздохнул. Боже! И это первый день! Что будет дальше?

Дверь открылась. В кабинет вошли юрист и два директора: исполнительный – Акимов и финансовый – Бочаров. Они уселись по обе стороны длинного стола для заседаний, торцом примыкающего к моему столу.

– Готов проект дополнительного соглашения? – спросил я.

А они – ноль внимания, фунт презрения – точно оглохли. Юрист уткнулся в бумаги. Директора шёпотом переговариваются. Я повторил вопрос. То же – полнейший игнор! Я помолчал, лихорадочно соображая, как вести себя в этой дурацкой ситуации?.. Может, мои сотрудники не замечают меня, потому что Дэла нет рядом?

Я вышел в приёмную. Сидящая за своим столом Альбина мило щебетала с Дэлом, который нагло развалился на диване возле журнального столика.

– Хватит трепаться, Альбина! Займись делами! А ты, – я хмуро глянул на Дэла, – иди в мой кабинет.

А они продолжают любезничать. Причём секретарша и вправду не замечает меня, а этот гад – ну видно же! – демонстративно игнорирует. Словно хочет свою власть показать.

Я вдруг почувствовал себя призраком… только не коммунизма, а призраком себя самого. Жуткое ощущение! Вроде бы я существую – вот он я: реальный, живой! – и в тоже время исчез; нет меня – человека, личности; есть только фантом, который если и замечают, то мельком, как пыль на барахле. Внезапно, словно крапивой по сердцу, в груди полыхнуло, жахнуло! Я снова почувствовал себя человеком. Человеком, у которого от ярости сжимаются кулаки, и который запросто может врезать! Подскочив к Дэлу, я схватил его за руку и вытащил в коридор. Схватил за грудки и припечатал спиной к стене.

– Ты, падло! Долго ещё будешь устраивать свои фокусы? Чего ты хочешь? Выставить меня дураком? Я со своими работниками говорить не могу! Они меня в упор не замечают!

Он невозмутимо ответил:

– Я же не виноват, что они тебя без меня не воспринимают. Просто мне надо быть ближе к тебе. Чтобы наши ауры соединились и люди воспринимали нас как единое целое.

– А чего ж, когда ты рядом, некоторые всё равно меня не замечают?

– Кто?

– Прислуга… Атаманша… Альбина.

Он усмехнулся и объяснил:

– Ну, я не могу стопроцентно гарантировать, что даже в моём присутствии тебя будут полностью воспринимать. Я же не виноват, что вы, людишки, такие меркантильные.

Раздались шаги: в конце пустого коридора показался сотрудник. Я отстранился от Дэла и приказал:

– Идём со мной. Но чтоб не выделывался!

Никто из моих подчинённых не удивился появлению Дэла. Наоборот, все смотрели на него, как на старого знакомого.

– Это мой телохранитель! – сказал я. – Он будет здесь. Так надо.

Через пять минут я пожалел, что явился на работу. Хотя Дэл и был рядом, но сотрудники почти не воспринимали меня. Дэлу приходилось повторять и мои вопросы, и мои ответы. И смотрели они, в основном, на него. А я… вроде мебели…

Неожиданно загудел селектор и раздался голос Альбины: «Геннадий Михайлович, возьмите трубку. Вам звонит директор кирпичного завода. Он говорит, это срочно». Я взял трубку городского телефона… Та же галиматья! На другом конце провода меня не слышат. Придвинувшись к Дэлу, я прошептал:

– Дай мне контактную хрень на этот телефон.

– Ты что, думаешь, у меня склад контактной аппаратуры? – шёпотом проворчал он. – Больше нет ничего.

Я положил трубку на рычаг и стал перезванивать сам по мобильнику. Но мобильный директора кирпичного был недоступен. Снова зазвонил городской телефон. И опять: «Алло! Геннадий Михайлович! Вы меня слышите?»

Больше не в силах выглядеть шутом, я решил сбежать.

– Узнайте, что там стряслось, на кирпичном, – велел я Акимову. – А мне надо срочно уйти… я забыл… у меня важная встреча.

Акимов даже головы не повернул. Он, Бочаров и юрист продолжали тихо переговариваться. Я прошипел Дэлу: «Повтори, что я сказал». Он усмехнулся и громко повторил. А когда мы выходили из кабинета, бросил юристу: «Проект дополнительного соглашения мы обсудим в понедельник».

«О боже! – подумал я. – Неужели до понедельника он не исчезнет?»

11 ∞ ¤ ∞

Когда я выезжал со стоянки, Дэл сказал:

– Давай заглянем в ресторан. Что-то я проголодался.

– Для эфемерной субстанции ты слишком много жрёшь!

– А ты чересчур психуешь. Расслабься.

– Расслаблюсь, когда ты исчезнешь! Надеюсь, в этом тысячелетии?

Ресторан я выбрал попроще – не хотелось нарваться на кого-нибудь из знакомых. Народу в зале было немного. Мы с Дэлом сели за стол у окна.

И здесь та же песня: официантка меня не замечала – видела и слышала только Дэла. Пока он делал заказ, я рассматривал посетителей. Один мужик – толстый лысый чувак лет сорока – смотрел в нашу сторону так злобно, что я насторожился.

– Какие-то проблемы? – спросил меня Дэл, когда официантка отошла.

Кивнув на того мужика, я сказал:

– Не пойму, чего этот жироба́с пялится на нас, как доцент Абрамчу́к на членов Политбюро?

– А кто это – доцент Абрамчук? – полюбопытствовал Дэл.

Я не ответил – увидел, что жиробас направляется к нам. Злой такой, вот-вот с кулаками кинется. Подошёл к столу, вгляделся в Дэла… и сконфуженно матюкнулся. А потом с виноватой улыбкой пробормотал:

– Извините, я ошибся. Не за того вас принял.

Мельком глянул на меня и пошёл обратно… А потом вдруг – снова к нашему столу! Подскочил и теперь уже меня сверлит зенками.

– Чего надо? – спросил я.

– Генка! Ты, что ли?! – воскликнул он.

– Я-то Генка, а ты кто?

– Не узнаешь? – Он расплылся в улыбке. – А когда ты с лифчиком драпал от своего деда, у кого ты спрятался?

Я присмотрелся к нему и сквозь толщу лысого жира вдруг разглядел кудрявую жердь. Неужели Витюха Красюк?

– Витька, ты? – пробормотал я изумлённо. – Правда, что ли, ты, Красюк?