Аркадий Грищенко - Чем забит Интернет Страница 7

– И что плохого полиция натворила на сей раз? – поинтересовался я ненавязчиво. Не хотелось давать оценку ребятам в форме, они могут неправильно понять, если до них наш разговор дойдет.

– Ну как что? – воскликнула Моргулина. Баба она была настырная, считала всегда и во всем правой только себя, поэтому с ней никто старался не спорить. Я тоже подумал, что, может, лучше смотаться домой, пока суть дела не раскрылась и спор не начался. – Ты разве не знаешь, как закончилась вчера вечеринка в «Ампире»?

– Так то – в «Ампире»! – возразил я. – Меня в такие заведения не носит, откуда мне знать?

– Так вот! – сообщила мне новость дальнеподъездная соседка. – Они же не напрасно там собрались, отмечали день рождения Паши Крюгера…

Когда Моргулина упомянула еще и Крюгера, я укрепился в своем решении смотаться домой. Паша – крутой парень в нашем городке, лучше его действия не обсуждать. Но Алена схватила меня крепко за руку, когда я уже было привстал, чтобы осуществить свое намерение, и посадила обратно. Даже не обратила внимание, что моей жене не очень понравился такой вызывающий поступок.

– Выпили, конечно, достаточно, – продолжила Моргулина, – время позднее, таксисты подъехали ребят по домам развести. Все-таки «Ампир» на краю города, добраться ночью не всякому дано. И что ты думаешь, Сашок?

– Да ничего не думаю, – сознался я, – не я же пил…

– Явились сразу же менты на двух машинах и всех таксистов разогнали, мы, говорят, сами доставим их куда надо! И забрали всех по очереди в свой обезьянник, и сейчас еще они в отделении находятся! Вместе с именинником!

– И что? – не уловил я тонкостей этого происшествия. – Надо же и полиции себя показать! И причем здесь я?

Женщины на лавочке удивленно пошушукались и жена мне объявила:

– Иди домой, Сашок! Я тебя отпускаю.

Странные люди – эти женщины! Так и не понял, о чем они могли здесь спорить?

История 7

– Садись, Сашок, с нами, – пригласила меня Любка с соседнего двухэтажного дома, – вместе потрепимся!

Я было хотел просклизнуть мимо лавки, но Маруся моя властно сказала:

– Чего ты выеживаешься? Садись! У человека – горе, посочувствовать надо…

– А что такое случилось-то? – испугался я. – Умер кто-то, Люб?

– Да нет еще, не умер, – ответила та, – но дела неважные.

– У кого?

– У соседа моего по площадке, – начала посвящать меня в печальную новость Любка. – Недавно парень купил квартиру рядом со мной. Здоровый такой был, Игнатом звать. Собирался штангистом стать, ел какие-то витамины, смеси, влияющие на мускулатуру. Но не вышло, вес набрал, а сердце стало отказывать, и врачи посоветовали бросить это дело. Теперь он на легкую атлетику перешел, вес срочно сбрасывает. Сердце работает прекрасно, но похудел настолько, что я его уже узнавать перестала. Сегодня пришел после тренировки весь бледный, дверь открыть сил нет, помогала ему домой зайти, поесть сварила. А сначала не могла понять, что за дистрофик в чужую квартиру ломится? Хотела по 0—2 полицию вызвать. Не помер бы к утру…

– Странно! – не поверил я. – Этот Игнат за несколько дней так вес сбросил? Интересно, на какой вид легкой атлетики конкретно он нацелился?

– Говорит, что к прыжкам в высоту готовится.

– И каковы успехи? Не поделился?

– Поделился. Пока, говорит, сил хватает только под планкой пробегать!

Все женщины на лавочке сочувственно заговорили на схожие темы. А я пошел домой. Подумал еще, что ненормальных в стране пока достаточно, скучать не придется…

История 8

– В среднем подъезде, – таинственно сказала мне жена, когда я присел к женщинам на скамеечку, – старик жил, умер сегодня, ему под девяносто где-то.

– Вы, как соседи, решили собрать средства на похороны? – попытался догадаться я, переваривая информацию.

– Да ты что, Сашок! – громким шепотом заявила Нюрка из дома напротив. – У него богатых родственников навалом, не с нашими деревянными после пенсии там помогать, себе бы на похороны хватило…

– Хорошо, – не возразил я, – сбор средств откладывается. Еще какие новости обсуждаете?

– Да разве этой мало? – удивилась Лидка из нашего подъезда. – Человек почти век прожил!

– Да, не говори, – вдумчиво начала размышлять Нюрка, – девяносто лет! Столько сейчас мужики не живут, да и мы, бабы, тоже. Вот как он последние годы жил? Артроз, вены лопаются, ноги не идут, глаза не видят… Не жил, а, можно сказать, мучился! На Западе правильно придумали: пожил-пожил, стало тяжко и сам себя на тот свет добровольно отправил. Суицид, я слышала, называется. Чтобы и самому не мучиться и других не мучить. Есть и более красивое название – эфтаназия.

– Слушай, Нюрка! – подключилась к разговору Моргулина из последнего подъезда. – А ты вот зачем мучаешься? Живешь одна, да на первом этаже – все время заливают сверху, все краны текут – сама видела, внуки туда-сюда снуют – только пенсию получишь, а ее уже и нет, поесть тебе купить не на что! Давай мы тебе поможем на тот свет пораньше уйти, даже без эфтаназии?

Нюрка ничего не ответила, быстро собралась с лавки и гордо пошла домой.

История 9

Вышел я вечерком подышать свежим воздухом. Лето ведь жаркое, кондиционер почти не справляется весь день, только к концу дня и могу его отключить. Моя Маруся уже давно гутарит на скамеечке у дома. Смотрю: какие-то листки женщины рассматривают и охают изумленно, вроде у них в руках рекламы с ценами.

Конец ознакомительного фрагмента.