Михаил Задорнов - Задорнов Єнд Кo Страница 9

— А вы поезжайте прямо, потом сверните направо, потом еще раз направо... — стал он наивно и обстоятельно объяснять девушке.

— А вы не могли бы нам показать? А мы вас обратно доставим!!! — спросила девушка, как-то тепло и ласково улыбаясь Булябису ногами. И было в этом вопросе столько мольбы, столько отчаяния, что Булябис после некоторого колебания, отбросив всякие сомнения, сдался и согласился на уговоры.

Когда он сел в машину, он увидел, что в ней кроме него находятся еще две девицы. Такие же длинноногие и глазастые. Но он и тогда не придал этому значения. Ему просто хотелось кому-то помочь, кому-то сделать приятное. Хотя искорка сомнения закралась в его душу. Но не разгорелась в пламя.

Разговорились. Девушки оказались простыми работницами одного из столичных модельных агентств. Булябис оказался простым прапорщиком одной из секретных воинских частей. Потом они просто все оказались в лесу. Девушки предложили просто покушать на природе. Ну, Булябис и согласился. Вроде бы -порядочные девчата. Не матерятся, как некоторые. Не плюются семечками, в носах не ковыряют. Туфли начищены. Подворотнички чистые...

Сначала все было хорошо. Девчата разложили костерок, организовали шашлычок с киндзмараули, достали из багажника электрогитару, спели несколько песен о нелегкой, полной опасностей и тревог жизни топ-моделей.

Потом все началось. Сначала какие-то неясные туманные намеки, потом легкие поглаживания по спине. По ногам, ниже, ниже... Потом и вовсе рассказывать неприлично. Две держали Булябиса за руки и ноги, чтобы не дергался, а другая, та, что была за рулем, — надругалась над ним в извращенной форме. Потом в простой, неизвращенной. Потом снова в извращенной. Потом он сверху. Потом — сбоку. Потом — справа. Потом — слева. Потом — слева направо! Левое плечо вперед! Ноги на ширине плеч! Равняйсь! Смирно! Потом наоборот! Вольно! Оправиться! Девушки сменялись, словно караулы. Потом еще и еще. Сколько раз это было, Булябис и не вспомнит. Помнит лишь только горечь и пустоту, чувство унижения, всепоглощающего стыда и разочарования. Вот только что помнит Булябис. А потом были извинения, мятые бумажки, торопливо сунутые одной из них в карман мятых шевиотовых порток с лампасами. Угрозы немедленной расправы с женой в случае, если он заявит в милицию...

Верите, после этого у Булябиса и наступила бессонница? Да и не только бессонница. Еще дурную болезнь подарили ему эти девицы, эти мерзавки, эти бесчеловечные фурии... Верите? Вот и жена Булябиса тоже не верит... А вроде бы неглупая баба...

Галя Чупырко понесла. Проверилась на тест — точно — беременная она сделалась! Отпросилась с работы, прибежала вся запыхавшаяся, простоволосая к мужу своему — Анатолию, в гараж. Кричит на ходу:

— Толя! Толя! Нас будет трое!

Анатолий из-под машины высунулся, испуганно спрашивает:

— Мать твою, что ли, несет?

— Беременная я! Отцом ты скоро будешь! — улыбаясь во весь свой широченный рот, сказала Галя. Толя несказанно обрадовался, даже вылез из-под машины.

— Думаю, назовем его Мендосой! — сказал он задумчиво, вытирая свои натруженные руки ветошью.

— Как? Почему именно — Мендосой? — недоуменно спросила Галя. — Почему не Машенькой?

— А потому, Галь, что надо отходить от этого вот национального шовинизма! — мудро пояснил ей Анатолий. — В третьем тысячелетии не будет географических и политических преград. И вот приедет мой сын в Перу или в Гондурас. Его сразу там спросят: «Как звать тебя, приятель?» А он просто так отвечает — Мендосою меня звать, ребяты! Все! Вопросов нету! Мендоса — наш человек! Налейте ему, мучачес, стакан каньи или текилы! Пусть выпьет с дорожки! Понятно? Дурья ты башка! — ласково потрепал он жену по подбородку своим пятиунцевым кулачищем.

— Ну, хорошо, — согласилась Галя, — ну, а ежели наш мальчик приедет в Индию, Как он в Индии с таким именем будет жить?

— В Индии — да! С таким именем в Индии ему будет непросто. Там ему много не нальют, в Индии, с таким именем, — согласился Анатолий. — Мы вот что. Мы ему дадим еще одно имя. Так можно, я читал. Мы назовем его еще и Шри-Шримад. То есть полностью он будет называться Шри Шримад Мендоса Анатольевич Пучков. Теперь — полный порядок! Теперь ему везде рады будут! В любой точке нашей необъятной планеты будут наливать по-полному.

— А в Казахстане?

Анатолий нахмурился. Почесал грудь, живот, пах.

— Черт! — грязно выругался он. — Мендосе в Казахстане могут и навешать! Хорошо! Давай еще добавим к его имени еще и имя Мусареп! Будет — в самый раз! Шри Шримад Мусареп Мендоса Анатольевич Пучков! Вот это — в самый раз!

— Два имени подряд на букву "М" — некрасиво как-то! — некрасиво поморщившись, сказала Галя, несколько раз, шепотом, повторив полное имя своего будущего сына.

— Верно, — согласился Анатолий. — Тогда будет вместо Мусарепа -Токтогул!

— Токтогул — это уже благозвучнее, — согласилась Галя. — А ну... если наш Мендоса Токтогул в Каракалпакии если окажется? — тревожно спросила она, после некоторой паузы.

— В Каракалпакии? Да не... — неуверенно ответил Анатолий. — Не волнуйся, Галь! Не окажется! Я ему скажу, чтобы в Каракалпакию не ездил. Нечего ему там делать!

— А на Украине? Может его еще и Мыколой назвать? Раз пошла такая пьянка... — раздухарилась Галя.

— Не, Галь... — уверенно покачал головой Анатолий. — На Украине ему все равно не нальют! Даже если его Кучмой назовешь.

На том и порешили. А уже через какие-то девять месяцев Галя благополучно разродилась чудной девочкой по имени Маша.

— Пусть будет Маша! — согласился Анатолий. — Она же — девочка! Ей в Индии не пить!

Было уже заполночь, когда в двери к Мутищеву кто-то осторожно постучал. Мутищев долгое время осторожно пытался разглядеть в темный глазок, кто это там пришел, наконец осторожно спросил:

— Кто тама?

— Коляда! — негромко ответили приглушенным шепотом снаружи.

— Кто? — не понял Мутищев. — Какой такой на хрен коляда?

— Ну какой-какой! Коляда! Персонаж мифологический у славянских народов! Связанный с весенним циклом плодородия!

Мутищев осторожно приоткрыл двери и увидел в полумраке какое-то уродище в козлиной шкуре с рогами. Под глазом у уродища был огромный на всю морду синяк.

Мутищев оглядел коляду с ног до головы. Коляда, смущенно опустив глаза долу, переминался с ноги на ногу и негромко гундосил.

— Коляда! Коляда! Отворяйте ворота! А кто боле всех подаст! Тот...

— Стоп! — остановил его Мутищев, быстро среагировав на рифму к слову «подаст».

— Тот будет счастлив и богат! — как-то не очень убедительно и не в рифму закончил свою нелепую колядку Коляда.

— Ну? — спросил Мутищев. — А дальше, дальше-то что?

— Дальше вы должны мне что-то дать! Ну... Я не знаю... Денег там... Украшения... Чтобы богатым быть круглый год.

— Кому чтобы быть богатым? Тебе?

— Почему — только мне? И вам тоже!

— Черт побери! Твою мать! — Мутищев с досадой хлопнул себя по жирным ляжкам! — Как у вас все просто-то!!! Вот так подал тебе и все! Стал богат! Что за херня? И вы, в самом деле, в это верите?

— Ну... Не знаю... — губы у Коляды предательски задрожали. — Народ же верит!

— Ну вы знаете хоть одного, кто после того, как вам подал — стал богаче? Россия всю жизнь подавала всем побирушкам и во что превратилась? Во что, вы мне скажите? Богаче! Вот в то, что я стану беднее на столько, сколько вам отдам, — в этом я уверен. А в том, что стану богаче, — нет! Вы-то сами чувствуете, что врете? А? Коляда? Ну-ка! В глаза мне смотреть!

— Я лучше пойду? — сказал Коляда несмело.

— Нет! Ты погоди! Теперь уж погоди! Раз ты Коляда — отвечай, сволочь, по закону! Почему мы так живем? Почему?

— Да потому, что перестали верить в чудо! — Коляда убедился, что его не будут бить, и стал немного смелее. — Потому, что не знаем мифологии своего народа! Не знаем своей истории! Своих обрядов и обычаев наших предков! Без прошлого нет будущего! Народ, не знающий обычаев своих предков, обречен на вымирание! Вот отчего все наши беды!

— Ты думаешь? — Мутищев почесал затылок. — Так, так... Ну а если мы, Коляда, узнаем мифологию — жить будем лучше? А? Коляда? — он с надеждой посмотрел в глаза Коляде.

— Без всякого сомнения! — Коляда выдержал взгляд. Он смотрел честно и открыто, не таясь.

Мутищев пошарил в кармане пижамы и вытащил несколько смятых долларовых бумажек.

— На! Держи! Коляда! Пусть сбудутся твои слова! Пусть будет так! Почему, кстати, у тебя, Коляда, рожа побита? Кто тебе это харю твою так отделал? А? Коляда?

— А-а-а... Это? Это в соседнем доме... — Коляда невесело ухмыльнулся, пряча доллары в полотняную переметную суму. — Заорали: «Козел! Козел! Бей козла!» Братва там гуляла... Они с мифологией не знакомы...

У известного писателя Дорчилова засорился унитаз. Ну, вы знаете писателя Дорчилова! Того самого, что написал нашумевший роман «Смерть геронтофила». По нему еще потом фильм сняли. Называется «Юдофобы летят на юг».