Михаил Любимов - Легенда о легенде Страница 9

Генерал. Я — Фиалка…

Бони (схватив зонт). Кассандра на связи…

Генерал. Почему долго не отвечали?

Бони. Я на явке с агентессой… у нас серьёзная беседа…

Генерал. О чём?

Бони. Всё о том же.

Генерал. Краткость — сестра таланта… встречи не надо затягивать. Вы подумали о замене Тёщи? Получены новые агентурные данные о том, что Макрорус неизлечимо болен. Нам не нужен лидер, который через неделю умрёт. Нужны анализы Осетра.

Бони. Анализы? Но я же не доктор!

Генерал. Ваше дело не спорить, а выполнять приказ. Как идёт подготовка к концерту?

Бони. Обсуждаем художественную часть.

Генерал. Не забудьте включить русские народные песни. Нужно, чтобы подумали о них. Но сначала сделайте анализы Дедушке, а потом уже занимайтесь Тёщей. До свидания! (Исчезает.)

Бони. Вы слышали, Рита?

Рита. Всё что угодно, но только не это!

Бони. Подумайте о судьбах мира!

Рита. Вы поручаете мне решать судьбы мира, а между тем у меня нет денег даже на колготки!

Появляется Ветилиго.

Ветилиго. Какая встреча! (Целует Риту.) Дорогой Джек! (Обнимает.) Как я рад! Знаешь, я притаранил потрясные пижамы — ахнешь! Мать, на тебе бабок, сбегай за пивом! Ты знаешь, что у меня есть? Две настоящие воблы!

Рита уходит.

Бони. Я тоже рад встрече, Мустафа, и у меня к вам дело.

Ветилиго. Господи, всё время у тебя дела…

Бони. Я буду говорить без предисловий. Мне нужна ваша помощь в одном секретном деле.

Ветилиго. О чём разговор, старичок? Говори яснее.

Бони. Хорошо. Я предлагаю вам сотрудничество от имени одной мощной организации.

Ветилиго. Не так серьёзно, старина, а то я со страху наложу в штаны. Что за организация? ЦРУ? ОГПУ?

Бони. Это не имеет значения, Мустафа. Дело заключается в том…

Ветилиго. Не тяни, Джек, Ты как будто отчётный доклад делаешь! Я согласен.

Бони. Вы даже меня не выслушали…

Ветилиго. Да согласен я быть стукачом, согласен!

Бони. Ну зачем так? Секретным сотрудником… информатором…

Ветилиго. А я люблю стукачей потому, что стукач — это порядок! Разве вылезли бы эти дворянчики на Сенатскую площадь, разве начали бы смуту, если бы на них заранее настучали? Разве убили бы эти бандиты блаженной памяти царя Александра Второго, освободителя крестьян? А демонстрации? А митинги протеста? Зачем они народу? Народ порядка хочет и счастья и не хочет, чтобы душу ему выворачивали разными эмоциями! Стукач — как врач, но лечит словом… понял, старик?

Бони. Тут одно деликатное дело, Мустафа. Меня, точнее, нас не совсем устраивает нынешний премьер-министр…

Ветилиго. Слышал об этом, старина, знаю, что ты хочешь заменить его Палтусом.

Бони. От кого это вы слышали?

Ветилиго. От Бублика, едрить его в дышло!

Бони. Так он прямо и сказал?

Ветилиго. Он ещё добавил, что ты хотел кокнуть Гаргантуна. А я вот что тебе скажу, Джек, ты Авеля не трожь, он мужик хороший! Есть, конечно, и у него минусы — а у кого их нет, — ну, любит мафию, коллекционирует автомобили, покровительствует родственникам… Но скажи честно, старик, кто из нас не любит своих детей?

Бони. Но Палтус гораздо прогрессивнее Гаргантуна. Он противник запретов… например, на бурбон.

Ветилиго. Что же это за правительство, которое не запрещает? Да я, брат, такое правительство…

Бони. Короче, нужна ваша помощь, Мустафа…

Ветилиго. Ты на меня не дави, Джек, давай разберёмся…

Бони. Я и не давлю… но раз вы согласились работать…

Ветилиго. Работать, а не дурака валять…

Бони. Вот именно… потому я и прошу.

Ветилиго. А я тебе вот что скажу: если хоть один волос упадёт с головы Авеля, пеняй на себя.

Бони. Вы забываетесь, Мустафа, вы имеете дело нелично со мной, а с мощной организацией!

Ветилиго. Я тебе сказал — и не рыпайся! Нашёлся учитель… Ты ещё лаптем щи хлебать не научился, а уже попёр буфетом: я — мощная организация, я — организация…

Бони. Я не намерен продолжать разговор в этом тоне!

Ветилиго. Знаешь что? Рвал бы ты отсюда когти! А не то так вставим, что вся могила сосисками зарастёт! (Уходит.)

Из бильярдной выходят Гаргантун и Палтус.

Палтус. Разве это честный выигрыш, Авель? Зачем ты впутываешь в это дело тайную полицию? Я ведь знаю, что дядя Цезарь всю ночь растягивал для тебя лузы! Зачем, Авель, зачем? Тебе мало примеров Ягоды и Щелокова?

Гаргантун. Просто нужно уметь наносить удары. И вправо, и влево.

Палтус. Протестую! (Отходит к Бони.) Извините, Джек, у меня к вам серьёзный разговор. Это правда, что вы готовите убийство Гаргантуна?

Бони. Что за чепуха? Это явно с голоса Москвы!

Палтус. Мне рассказал об этом некий Бублик. Но самое интересное — это то, что вы решили сделать премьер-министром меня!

Бони (после паузы). Разве вы этому не рады?

Палтус. Никоим образом! Почему вы вдруг решили, что я отменю запрет на бурбон? Почему вы решили, что я возьму на себя ответственность? Не хочу быть премьер-министром… не хочу лжи, не хочу минут сомнений, не хочу суеты и сделок с совестью, не желаю заседаний правительства, Думы, ЦК, Конгресса, Верховного Совета… не хочу власти… не выношу заседаний!

Бони. Не хотите власти? Не хотите вывести страну из кризиса? Спасти от красных? Войти в историю всего человечества?

Палтус…Не хочу истории, ни древней, ни новейшей, не хочу признания человечества, ненавижу бюрократию, Троцкого, Кунаева, Малюту Скуратова, склоняю голову перед просвещённой монархией, не желаю насилия, гулагов, сиблагов, встреч с народом, предвыборных собраний…

Бони. Аристид, будьте благоразумны, вы меня подводите, войдите в моё положение!

Палтус. Но войдите и в моё! Стать рабом этой ужасной должности, ездить к девяти на работу, надевать корону, подписывать бумаги, целовать иностранных послов, запахи которых отвратительны, давать интервью, выступать по телевидению, всё время видеть рожи министров, которых терпеть не можешь — а они и на заседаниях, и рядом на даче, и на проводах и встречах, — лишиться личной жизни, охоты, рыбалки, кинга… свободы!

Бони (взрываясь). Ну вы и эгоист! Подумайте о служении обществу, о своём народе! Думаете, я не люблю свободу? Да любой нормальный человек мечтает плюнуть на всё и, скажем, напиться с приятелем того же проклятого бурбона… где-нибудь в подъезде! Да! Положить на подоконник газету "Вашингтон пост", разложить на ней сыр и колбасу… и сидеть, болтать о жизни! Как вам не стыдно! Народ стонет!

Палтус. Наш народ всегда стонет и будет стонать. Он любит стонать, и его не надо спасать..

Бони. Какое кощунство! Что же в таком случае делать?

Палтус. Ничего. Жить, мой друг, жить!

Бони. Страна в кризисе, Аристид! Свирепствует двоевластие, и Советы готовы удушить законное правительство! Народ бунтует против тирана!

Палтус. Мой дорогой Джек, народ даже толком не знает, кто у нас премьер-министр! Многие путают парламент с дезодорантом, с базаром, с космосом…

Бони. И вы так спокойно об этом говорите? Неужели вы не хотите сделать свой народ счастливым? Открыть для него эру цивилизации и прогресса?

Палтус. Он не хочет этого, мой друг! Он любит спать и много есть, он обожает спиртное и застолья, он любит по кричать и ни с чем разойтись. Наконец, он любит женщин, правда, лишь после пары стаканчиков…

Бони. Извините, но это просто обывательщина!

Палтус. И прекрасно! Скажу честно: я не променяю хорошего копчёного леща даже на королевский трон! Ни одного поцелуя, ни одного запаха нежного локона, ни одной поэтической строчки, ни одного звука скрипичной струны! Ибо человек создан для наслаждений, мы рождены, чтоб сказку сделать былью, чтобы совершенствовать свой ум, поклоняться красоте, боготворить природу, мечтать о вечности…

Бони. Вы представляете, что будет, если Гаргантун останется у власти? Вся административно-бюрократическая система раздуется до предела и лопнет под ударами гневной толпы! Это отбросит страну на сто лет!

Палтус. Но он же старается оздоровить систему!

Бони. Ерунда! Он сеет кукурузу, создаёт совнархозы, перелицовывает министерства… но это всё косметика! Страна беременна революцией.