Сирена в котелке - Стефан Вехецкий Страница 19

Что было дальше, трудно описать. На всех остановках, будто сговорившись, в трамвай входили одни мои знакомые. И как назло те, которых я не видел много лет. Когда наконец в вагон вошла красивая женщина, за которой я потихоньку волочился, я выпустил из дрожащих рук унитаз, поставил на пол и отодвинулся от него как можно дальше. Но пассажиры со всех сторон начали кричать:

— Эн, уважаемый, забери-ка свой трон, все за него цепляются.

Пришлось опять протиснуться к унитазу. Тут взял слово кондуктор:

— Эй, гражданин! Почему вы два места занимаете? Садитесь на свой товар, будет просторней.

В полубессознательном состоянии я уселся. И в это время в трамвай вошла целая толпа провинциалов, видимо, какая-то экскурсия. Руководитель посмотрел на меня взглядом, полным восторга и гордости, и обратился к своим экскурсантам:

— Обратите внимание, граждане, какие удобства уже оборудованы в трамваях нашей столицы. Правда, еще не установлена соответствующая кабина, но будет! Не сразу Краков строился.

Я выскочил из трамвая на ходу.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1951

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀

Геня на парашюте

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Мы с Геней в прошлое воскресенье побывали на празднике авиации — действительно было на что посмотреть! Парни носились по небу, как ангелы. Штопоры, бочки разные делали, так что я не раз закрывал глаза. Смотреть на это было невозможно, страх человека брал, как бы кто-нибудь не свалился. Но ничего такого не случилось, молодые ребята, обученные своей профессии, гоняли на аэропланах, словно это были конные дрожки. Но больше всего меня поразили три гражданки, которые на зонтиках спустились на землю.

— Видишь, — говорю я Гене, — смотри, для чего может служить зонтик. А ты небось думаешь, что зонтик изобретен только для того, чтобы было чем мужа оскорблять!

Обиделась на меня Генюха и говорит, что с завтрашнего дня поступает на курсы, начинает обучаться на парашютистку и на следующий год на Летном празднике она всем покажет.

Я посмеялся и говорю:

— Ничего ты никому не покажешь, Генюха, потому что тебя на курсы не примут.

— Почему?

— Потому что для твоего веса зонтика не найдется. Ни один не выдержит. Материал лопнет, спицы выгнутся, упадешь на голову и еще беды натворишь, если, не дай бог, свалишься на трамвай. А потом, одно дело на родного мужа с зонтиком прыгать, а другое — два километра в воздухе ногами перебирать. Характер тебе этого не позволит.

Поспорили мы немножко, и на этом кончилось. Но это только мне так казалось.

На другой день повезла меня Геня на Вислу, где в Пражском парке имеется специальная башня с зонтиком на тросе для обучения публики парашютным прыжкам.

Устройство верное, потому что зонтик ходит по проволоке, как троллейбус. Опасности никакой, так как личность, которую спускают, прицеплена за вешалку к зонтику. Но и так эта надвоздушная коммуникация нагоняет ужасный страх на нас одним своим видом. Пока я не знал, о чем здесь идет речь, я стал в очередь за Геней и стою. Наверно, думаю, это очередь за пивом.

Было очень жарко, потому я так и подумал.

Но когда я увидел, что жена поднимается на эту башню, я струсил и чуть было не сбежал. А Геню тем временем прицепили к зонтику, и она повисла. Я кричу ей снизу:

— Генюха! Где ключи от шифоньерки?

— На что тебе ключи?

— Там сберегательная книжка!

— А зачем тебе эта книжка?

— На случай, если у меня будут расходы, связанные с похоронами! Черный костюм потребуется!

Хотела она крикнуть мне несколько слов, но не успела, зонтик двинулся. Летела Генюха вниз, как камень, и я уже подумал, что и вправду останусь вдовцом, но где там! Приземлилась Геня соответственно плану в траву. Потом она силой затащила меня на башню, и мне тоже пришлось совершить прыжок.

Служащие привязали меня к зонтику, хотя я их предупреждал, что они об этом пожалеют, потому что в воздухе я имею привычку болеть морской болезнью, и я не завидую той публике, что стоит внизу.

Но я не успел договорить, как меня сзади подтолкнули, и я полетел. Вся моя жизнь промелькнула перед моими глазами, как это обычно бывает в минуту смерти.

И я не увидел ничего особенно интересного: кругом Геня да Геня, в разном возрасте и в постоянно меняющихся платьях. Вот и сейчас на земле она меня ожидает…

Ничего со мной не случилось. И кто знает, может, я теперь сам запишусь на эти парашютные курсы.

Одно меня смущает: а что, если в тот момент, когда я буду проделывать в воздухе штопор, у меня лопнут подтяжки? Что тогда? Впрочем, какую-нибудь жертву надо же принести для развития нашей авиации.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1953

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀

Стенограмма доклада гастронома Валерия

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сегодня я хочу сделать доклад о так называемой «гастрономии», то есть о звездах и планетах. Звезды и планеты не требуют детального объяснения — каждый сопляк в школьном возрасте ориентируется, что это подвешенные в воздухе натуральные приборы для освещения земного глобуса.

Звезды мы имеем трех родов: мужского, дамского и детского. Из мужских самые важные — это: Месяц, Марс, Сатир… Нет, «Сатир» — это был бар на Маршалловской улице. Значит… Месяц, Марс и… вспомнил: Сатурн. Из дамских: Земля и Венера. Из детских — Близнецы. Кроме того, на небе еще находятся звери — дикие, как-то: Волк, Малая Медведица, Лев, Козерог, и домашние, как-то: Бык, Баран, Большой Пес, Малый Пес, можем его назвать Шарик или Жучка. Из дичи: Лебедь, из деликатесов — Рыбы и Рак. Из парикмахерских изделий так называемая Коса Вероники. Из молочных продуктов целый Млечный Путь. Как мы видим, уважаемые слушатели, я, как гастроном-любитель, в звездах подкован основательно и по любому желанию могу их перечислить по очереди от начала до конца и от конца до начала.

А теперь я должен остановиться на вопросе — чем те звезды занимаются, относятся ли они к трудовому миру или к миру лодырей? Если говорить о Солнце — дурного о нем ничего не скажешь. Рано встает и целый день жарит в поте лица. Кто-нибудь скажет, что и Солнце иногда заваливает план. Пример — недавнее затмение. Находятся особы, которые утверждают, будто все это затмение придумал «Орбис»[21], чтобы провести массовую экскурсию под названием: «Поезд — танцплощадка — бридж — затмение».

Мой долг