Когда солнце уходит в закат (СИ) - Раш Анна "РашикАн" Страница 7

Я подала Шани руку, и мы вышли на танцпол, и как раз в этот момент заиграла песня Людмилы Соколовой «Я чувствую кожей». Эта песня про нас с ней. Песня закончилась слишком быстро, и мне пришлось вернуть Шани к друзьям. И лишь в моих воспоминаниях осталось её тепло и запах лёгких духов. Олли с Раулем попрощались и уехали в общагу, Молли встретила давнюю знакомую по имени Бекка и разговорилась с ней. Симпатичная девушка лет двадцати трех, светлые волосы, добрые глаза, располагающая улыбка.

— Дениз, тебя подбросить? Вам завтра на учебу, — спросила подошедшая Ниска.

— Думаю, да, было бы неплохо. Я только с Молли попрощаюсь.

Выйдя из клуба, Арин достала сигарету и попросила её подождать. Мы с Ниской и Шани направились к машине, спустя пару минут к нам вернулась Арин, со словами: — Девочки, если не курили, не начинайте, избавиться практически невозможно.

В машине тихо играла музыка, и велись разговоры ни о чём. Первой по пути был дом Шани. Попрощавшись с ней, Ниска направилась в мою сторону, мы жили в получасе езды друг от друга.

—  Интересно, Шани скажет «да» Коди? Он сделал ей предложение? — невзначай, вслух сказала Ниска.

— Что? Он сделал ей предложение? — вырвалось у меня. Наверное, в моей интонации был передан весь страх этого для кого-то счастливого предложения, на долю секунды мне поплохело.

— Останови на обочине, котик, — попросила Арин. Ниска съехала на обочину, и мы вышли из машины.

— Дениз, дыши! Я пошутила. Арин решила проверить свою догадку.

— Какую ещё нафиг догадку? — недоумевая, спросила я.

— Очень простую, вы неравнодушны друг к другу. Вот только ни ты, ни она не признаётесь в этом.

— Она с Коди и она сказала, что не может! — прислонившись к машине, обречённо сказала я.

— Между вами уже что-то было? — спросила Арин.

— Я даже не знаю, что ответить на этот вопрос.

— Ответь так, как ответила бы мне, — улыбнувшись, сказала Ниска.

— Мы целовались, встречали закат и спали в одежде в одной кровати, но иногда мне кажется, это было в другой жизни, слишком большие перерывы.

— Дениз, это моё мнение и ты можешь с ним не согласиться, но она с Коди. Я знаю, что переключиться на кого-то другого сложно, но это самый простой выход и мне не хотелось бы, чтобы тебе было больно.

— Я обещала, что буду вести себя воспитанно, я и веду. Мы всего лишь потанцевали.

— Котик, не соглашусь с тобой. Дениз, зайди с другой стороны, больше общайся с ней, привлеки внимание, она сама сдастся, это вопрос времени. Не попробуешь, не узнаешь. Но если что, я этого не говорила,— сказала Арин.

— Вы как плохой и хороший коп! Одна говорит: — Дерзай, другая —оставь. — вздохнув, сказала я.

— Это не книжки, Ди, это жизнь. Что ты будешь делать, если он, действительно, сделает ей предложение? Подумай. Пока у тебя есть шанс, — сказала Ниска. — Поехали, забросим тебя домой. Моё мнение ты уже слышала.

Полночи я плохо спала и ворочалась, мне приснилась свадьба Коди и Шанталь, если я во сне чуть не умерла, то боюсь представить, что будет, если она, действительно, выйдет замуж. С утра я встала не в лучшем настроении и в институт приехала сама не своя. Молли появилась ко второй паре, изрядно помятая, чем вызвала шутки всей группы, но она стойко парировала, отвечая на ту или иную колкость, ещё больше смеша нас. К последней паре я уже немного пришла в себя, решив сделать небольшой сюрприз. Я заказала в интернете Лилии с маленьким брелком в виде машины Шани. На середине пары в кабинет постучались, Шани открыла дверь, и курьер передал ей букет, в котором была записка со стихотворением Анны Ахматовой, в точности передающим чувство под названием любовь:

То змейкой, свернувшись клубком,

У самого сердца колдует,

То целые дни голубком

На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснёт,

Почудится в дреме левкоя…

Но верно и тайно ведёт

От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать

В молитве тоскующей скрипки,

И страшно её угадать

В ещё незнакомой улыбке.

Почему именно это стихотворение? Наверное, потому, что в нём передается абсолютно всё, от печали до радости этого всем нужного чувства. Гениальная поэтесса серебряного века в каждом стихотворении умела передать всю гамму чувств, затронуть душу и оставить надежду на светлое будущее.

Шани расписалась курьеру, положила букет на стол и несколько раз перечитала стихотворение, так как её глаза то поднимались к началу, то опускались к последней строчке. Пара подходила к концу, Шани дала нам задание на завтра и отпустила всех домой. Так и не сказав нам от кого этот букет, хотя мы честно пытались вытащить из неё это.

Поужинав дома с родителями, я решила съездить прокатиться. Одевшись и выгнав байк из гаража, я не спеша поехала, не выбирая маршрут, по дороге сворачивая то влево, то вправо, и байк сам привёз меня к месту, где мы встречали закат с Шани.

— Букет ведь от тебя? — спросила Шани, сидевшая на траве и перебиравшая в руках травинку, не обернувшись на шаги, зная, что за её спиной стою я.

— Почему ты так решила? — не сознаваясь, вопросом на вопрос ответила я.

— Потому что Коди не додумался бы в институт прислать цветы.

— Только поэтому? — спросила я, но Шанталь так на меня посмотрела, что я добавила: — Если тебе не понравился букет…

— Глупая, мне очень понравилось. Почему именно Ахматова? — спросила Шани.

— Она гений своего времени, к сожалению, вечно скитающаяся из одного дома в другой, но я не знаю больше ни одного поэта, кто смог бы в нескольких строках выразить всю гамму чувств.

— Я восхищаюсь её талантом. Жаль, что так же как день не встретится с ночью, мы не сможем пообщаться с Ахматовой.

— Шани, что между нами? –спросила я.

— Я не знаю, Дениз. Всё сложно, ты даришь цветы и заставляешь меня таять, Коди снова стал прежним: романтичным, внимательным и сделал предложение, — ответила Шанталь.

— Ты согласилась? — осторожно спросила я.

— Да, мы решили расписаться, подали заявление, утром, — в тот момент я пожалела, что стояла. Не помню, как мне это удалось, но на еле держащих ногах я села на траву. Несколько минут мы сидели молча, я достала сигарету из пачки, оставленной отцом в моей куртке, и собиралась прикурить.

— Ты что делаешь? — спросила Шани.

— Курю! Тут это не запрещено.

— Отдай, и не смей даже начинать! — сказала Шани, отнимая сигарету, но я увернулась от её руки.

— Мне не восемнадцать, Шани. — ответила я, поднося зажигалку к сигарете, меня штормило внутри, но внешне я была спокойна, мне хотелось кричать. Я успела сделать только одну затяжку, как сигарета исчезла из моих рук.

— Отдай, Шани! — вставая, возмутилась я.

— Зачем она тебе?

— Мне захотелось покурить, это мой выбор! — пытаясь отнять сигарету, сказала я, но Шани спрятала её за спину.

— Это не выход, глупая.

— А где этот выход, Шани? — обняв Шани, сдаваясь, спросила я.

— Я не знаю.

— Поцелуй меня! — попросила я.

— Я не могу, Дениз, — ответила Шанталь, посмотрев мне в глаза.

— Здесь только ты и я. И ты также этого хочешь, как и я.

— Не надо Дениз, не начинай. Прошу, отпусти меня, — попросила Шани. Собрав всю свою волю, я опустила руки, выпуская её из своих объятий.

Шанталь провела ладонью по моей щеке и направилась к машине. Во мне боролись ангел и демон, желание и разум. Она выходит замуж, что я могу сделать? Ничего! Она сделала выбор — Коди. Она его любит, а что она чувствует ко мне? А что чувствую я? Я люблю её? Или это первое сильное влечение? И что мне делать, я должна её отпустить, но могу ли? Хочу ли я её отпускать, хотя бы сегодня?

— Шани! — крикнула я и побежала к машине, она обернулась, приоткрыв дверь Камаро. Возможно, я делаю глупость, возможно, буду об этом жалеть, как жалела после выпускного, переспав с Микки, даже не узнав вкус его губ. Тогда я сделала ошибку, но это была моя ошибка, о которой не знает ни мама, ни Ниска, ни друзья. Мной двигало любопытство, сейчас мной двигают чувства.