Патрисия Лэй - Дилемма мисс Блам Страница 10

Виктория не понимала своих чувств к лорду Хардвику. Какая-то часть ее души желала бы навеки выбросить его из ее жизни, зато другая жила надеждой на новую случайную встречу. Она снова вспоминала, как встрепенулось сегодня утром сердце при виде Хардвика, высокого, красивого до такой степени, когда красота становится грехом. Когда она взглянула в его глубокие карие глаза, ее первым побуждением было подняться на цыпочки и поцеловать эти улыбающиеся губы, жгучие и манящие. Она еще хранила их вкус на своих губах.

Виктория поднесла руку к губам, которые так пылко отозвались на его поцелуй. Нельзя давать приют таким мыслям, одернула она себя. Что это нашло на нее? Ей следует выбросить из головы любые мысли об этом распутнике. Однако у Хардвика была досадная манера вторгаться и без приглашения. Да, вот прошлой ночью, гроза едва отгремела, а он имел наглость пригрезиться ей во сне. Она расхаживала по комнате, нагромождая одно обвинение на другое. Она должна, во что бы то ни стало очистить свои мысли от таких предметов, как личности подобные лорду Хардвику.

Через несколько дней, которые прошли в обычных занятиях: уроки пения по утрам, днем — выезд с матерью в парк, Виктория почувствовала, что ее смятение несколько улеглось. И к вечеру большого бала у Уайтов она была убеждена, что все уладилось.

В день бала Виктория обнаружила, что уделяет своей внешности больше внимания, нежели обычно. В дни, предшествующие балу, она перебрала и отвергла дюжину новых платьев, прежде чем ее выбор пал на платье из прозрачного бледно-лилового шелка с нижней юбкой более светлого оттенка и очень откровенным вырезом. Слева верхняя юбка была присборена от подола и закреплена огромной бархатной розой.

После долгих уговоров она убедила мать позволить ей надеть драгоценности. Лоб она обвила диадемой в виде ленты с подвеской из алмазов и аметистов. Диадема прикреплялась сзади к волосам.

Изучив достигнутый результат перед большим зеркалом, Виктория осталась довольна. Диадема выглядела очень эффектно. Во Франции в последнее время на них все помешались. Виктория надеялась оказаться первой, кто введет эту моду в Лондоне.

Леди Блам, зашедшая к Виктории узнать, как продвигаются дела с туалетом, от восхищения захлопала в ладоши.

— Как это умно с твоей стороны, дорогая! Эта лента — изумительный штрих. — Вслед за этим она усмехнулась. — Хотела бы я видеть, удастся ли Харриет затмить тебя сегодня вечером.

— Мама, тебе обязательно нужно сравнивать меня с кузиной Харриет? Я знаю, что она первая красавица в семье.

— Чепуха, любовь моя, — ответила мать, нежно похлопав ее по плечу. — Ты гораздо красивей, чем она. Просто она раньше тебя начала кокетничать с поклонниками. Но сегодня вечером не найдется дамы, которая была бы способна затмить тебя. А где ты хочешь прикрепить бриллиантовую булавку? — леди Блам отступила назад и снова придирчиво оглядела дочь. — Ты думаешь, она действительно необходима?

— Да, мама, я приколю ее вот тут, — с этими словами Виктория прикрепила крошечную бриллиантовую птичку в углу квадратного выреза.

Взгляд партнера устремлялся от талии к декольте, а если бы ему удалось отвести глаза, то выше была венчающая голову диадема.

— Ты необыкновенная умница, Виктория. Никогда не предполагала, что у тебя такое чувство стиля.

— Ты обо мне еще многого не знаешь, мамочка, — сказала Виктория, поддразнивая мать, хотя и подумала, до какой же степени ее слова соответствуют истине. Она втайне улыбнулась. Что сказала бы мама, если бы узнала, что ее младшая дочь уже познала свой первый поцелуй и нашла его очень приятным?

В памяти воскрес лорд Хардвик, и Виктория почувствовала некоторое замешательство. Будет ли он сегодня на балу, и как он поведет себя с ней после их последней встречи? Она ничего не знала о нем со времени его утреннего визита.

Последние несколько недель она внимательно прислушивалась к разговорам в надежде проведать что-то новое о лорде Хардвике. Она задала себе вопрос, осмелится ли Френсис Ловетт показаться сегодня на балу, и немедленно получила ответ: в сопровождении Хардвика Ловетт сможет прийти куда угодно. Зачем только тратить время на размышления о них, одернула себя Виктория. Все-таки она была очень честна и должна была признать, что все старания по поводу туалета были предприняты, в надежде понравиться лорду Хардвику. Она гадала, думал ли он о ней хоть чуть-чуть.

Она могла бы выкинуть Хардвика из головы и напропалую флиртовать со всеми присутствующими молодыми людьми, но, увы, кто из них мог бы выдержать сравнение с этим покорителем женских сердец? Она тряхнула головой, испуганная собственными мыслями.

— Мама, пора ехать? — как можно беспечней спросила Виктория, беря мать под руку и выходя из комнаты. По лестнице они сошли к входным дверям, где их терпеливо дожидались отец и кучер.

Виктория с родителями приехала на бал вскоре после девяти, и сию же минуту начала танцевать с молодыми щеголями, наперебой осведомлявшимися о ее здоровье. После того как она прошлась в танце с четырьмя разными кавалерами, она взмолилась о передышке и послала одного из юнцов принести ей бокал пунша. Энергично обмахиваясь веером, Виктория разглядывала толпу, когда с трепетом заметила лорда Хардвика.

Хардвик, одетый в плотно облегающие желтые панталоны и фрак темно-синего цвета с золотыми пуговицами, стоял в дверях. Со скучающим выражением лица он оглядывал толпу, раздумывая, стоит ли войти или лучше удалиться в поисках более интересного времяпрепровождения. Легкая улыбка тронула его губы, когда он увидел Викторию, и он кивнул ей. Она ответила на его приветствие, затем отвела взгляд, чтобы не обнаружить свой интерес. От бешеного стука ее глупого сердца щеки медленно заливались румянцем. Почему этот человек так действует на нее?

— О, взгляни, Виктория, сегодня с лордом Хардвиком нет Френсис Ловетт. Должно быть, слухи об их разрыве правдивы, — Харриет с размаху опустилась в кресло рядом с кузиной и начала быстро обмахиваться веером. — Я натанцевалась до упаду. Я думала, что когда не избавлюсь от Генри хоть на несколько минут, то просто сойду с ума, окончательно и бесповоротно, — прошептала она.

— Моя дорогая, и так ты говоришь о мужчине, с которым почти обручена? — Виктория хмуро посмотрела на кузину. — Я в жизни не слышала, чтобы кто-нибудь с меньшим энтузиазмом высказывался о времени, проведенном в обществе своего избранника.

— Если бы он не танцевал так божественно, я бы вообще сбросила его со счетов и занялась бы Хардвиком. — Она наблюдала, как Хардвик проходит сквозь толпу: его широкие плечи и голова возвышались над прочими.