Лора Бекитт - Остров судьбы Страница 10

Сандра думала о любви, как думала бы нищенка о бриллиантовой диадеме. Ей не было суждено ни полюбить, ни быть любимой; со временем она примирилась с потерей, и все же в ее душе сохранилось вспоминание о жажде чего-то невероятного и сильного, способного перевернуть и изменить жизнь.

В каждой женщине было нечто, роднящее всех дочерей Евы, и потому Сандра боялась за дочь. Бьянка отличалась от юных жительниц Лонтано не только внешностью; похоже, ее желания и мысли также были далеки от того, чем жило большинство островитянок.

Вечер прошел спокойно, как проходили все вечера в семье; Амато выглядел расслабленным и довольным, чего нельзя было сказать о Джулио и Дино. Присутствие молодого офицера явно действовало им на нервы.

Леон вновь расспрашивал Амато о жизни на материке, о войне, об армии, так что в конце концов братья почувствовали, что больше не в силах слушать о чужих успехах. Обоим начало казаться, будто жизнь стремительно вытекает сквозь пальцы, а счастье равнодушно проходит мимо.

Когда стемнело, Дино под каким-то предлогом вышел во двор: ему хотелось побыть одному.

Если верить рассказам Амато, жизнь за пределами острова меняется очень быстро, там дни не похожи друг на друга, как на Корсике. Дино не знал, хочется ли ему очутиться в том мире, однако мысли о нем волновали его воображение и будоражили душу.

Погруженный в раздумья, Дино невольно вздрогнул, когда кто-то окликнул его по имени.

Это была Кармина. Она стояла перед ним, прижав руки к груди и глядя ему в глаза.

— Что случилось? — спросил он, с трудом скрывая недовольство.

— Нам надо поговорить.

— Сейчас?

— Да. Пойдем, — сказала она и потянула его за руку.

Дино послушался; они остановились меж хозяйственных построек, где их едва ли могли заметить, и все-таки он тревожно поглядывал по сторонам.

— Не бойся. Если твой отец нас увидит, я возьму вину на себя, — сказала Кармина.

Дино стало стыдно, и он ответил:

— Я не боюсь. Что ты хотела сказать?

— Я больше не могу молчать. Ты мне нравишься. Я думаю о тебе, когда работаю, когда отдыхаю, когда ем, когда просыпаюсь и засыпаю. Ради тебя я готова на все. Потому мне нужно знать, как ты ко мне относишься! — выпалила Кармина.

Даже в темноте было видно, как горят ее щеки, а грудь тяжело вздымается в такт взволнованному биению сердца.

Дино так растерялся, что не мог вымолвить ни слова; между тем Кармина взяла его ладонь и приложила к своей груди — от этого бесстыдного и вместе с тем наивного жеста Дино бросило в жар.

— Если б ты знал, как у меня болит вот здесь! Прошу, не мучай меня!

Дино отнял руку. Кармина говорила ему о любви, а он не чувствовал ничего, кроме смущения и досады.

— Ты для меня как сестра, Кармина, — неловко начал он, боясь, что не сможет подобрать подходящих слов. — Это немало, но это не то, что тебе нужно. Наверное, ты будешь огорчена, но сейчас я не могу сказать тебе ничего другого. Прости, — добавил он, желая смягчить правду, — мне надо привыкнуть к тому, что я услышал, и немного подумать.

В ее темных глазах появилось странное, молящее и отчасти вызывающее выражение.

— Я уже сказала, что ради тебя я готова на все. Ты знаешь, что я ночую на чердаке. Если тебе покажется, что ты был неправ, ты можешь прийти и сказать мне об этом, — быстро проговорила служанка, потом повернулась и исчезла во тьме.

Дино сомневался, правильно ли он понял смысл этого приглашения, и, поразмыслив, решил, что Кармина не могла так открыто заявить о своей готовности и желании пойти на столь немыслимую жертву.

Зато Джулио, который стоял за углом и слушал их разговор, был совершенно уверен в этом.

Вдоволь наплакавшись, Кармина привычно свернулась клубочком в сене, устилавшем пол чердака. Ей нравилось это место: сквозь чердачное окно можно было наблюдать за путешествием луны и полетом звезд, воображая все, что только способна вообразить влюбленная душа.

Кармина задумалась о своем поступке. Для Дино ее признание явилось полной неожиданностью, тогда как она много дней мечтала об этом юноше. Она влюбилась в него еще подростком, тогда, когда впервые почувствовала, осознала, какой он красивый, порядочный, великодушный.

Она была уверена в том, что именно порядочность не позволит Дино прийти к ней сегодня ночью. А если бы он все-таки пришел? Была ли она к этому готова? Кармине казалось, что да. Ей безумно хотелось трепетать и гореть в его объятиях, не думая ни о последствиях, ни о том, что это грешно.

Она почти заснула, когда услышала какой-то шорох, а вслед за ним — тихий шепот:

— Кармина! Ты здесь? Это я, Дино. Я подумал и разобрался в себе. Я тебя люблю!

Девушка замерла. Учащенное дыхание и порывистые движения приближавшегося к ней мужчины не оставляли сомнений в его намерениях.

Стояла безлунная ночь, и Кармина безуспешно вглядывалась во тьму. В сердце притаился червячок странного неверия в происходящее, и она вытянула руку, желая дотронуться до того, кто пробирался ей навстречу. Пальцы девушки коснулись шва на рукаве его одежды, и она облегченно вздохнула. Не далее как вчера Кармина сама аккуратно и любовно зашила дыру на рукаве куртки Дино. Она помнила запах его одежды, запах его тела и не перепутала бы его ни с каким другим.

Одна рука скользнула по голой ноге Кармины, другая проникла в вырез сорочки и сжала грудь. Поцелуи Дино были требовательными и страстными, а движения поспешными и резкими: казалось, он совсем потерял голову. Все это было так не похоже на то, что она представляла, не похоже на Дино! Впрочем, ей лишь предстояло узнать его как мужчину, а себя — как женщину.

Кармина не стала сопротивляться, и постепенно новые ощущения захватили ее душу и плоть. Наяву они оказались куда более сильными и яркими, чем в ее воображении. Он трогал ее и ласкал, его руки и губы были везде. Дино освободился от одежды, и их тела соприкасались так тесно, как это было возможно, а потом он с хриплым стоном овладел ею и обладал исступленно и страстно, пока они оба не вскрикнули в едином порыве освобождения.

Кармина тяжело дышала. В ее теле тлели сладость и боль, а в душе дарил хаос. Она должна была освоиться с новыми ощущениями и чувствами, осознать то, что произошло.

Кармине захотелось услышать от него какие-нибудь слова, захотелось поговорить.

— Дино! — прошептала она. — Скажи что-нибудь!

— Я буду приходить к тебе каждую ночь, — промолвил он, и это было не то, что она ожидала услышать.

Кармина села. Молодой человек тоже поднялся; в его серых глазах отражался свет луны, которая внезапно выплыла из-за туч, и это были глаза не Дино, а Джулио.