Сара Маклейн - Десять правил обольщения Страница 10

Свою черную шляпку она низко надвинула на лоб, защищая глаза от солнца. Между нижним краем головного убора и бумагами, которые она читала, Ник не смог разглядеть ничего, кроме кончика прямого дерзкого носа. Сам того не сознавая, он заинтересовался: какого цвета у нее глаза?

Женщина почти добралась до улицы, миновав всю травянистую лужайку, так ни разу и не оторвав взгляда от бумаг, которые читала. Ник наблюдал, как она перевернула страницу, не сбиваясь с шага и не упуская ни слова из прочитанного. Ее необычная сосредоточенность завораживала. Ник невольно задумался: что могло стать предметом столь безраздельного внимания? Неужели она с той же целеустремленностью делает все, за что берется?

Сент-Джон выпрямился и оглянулся, отыскивая взглядом Рока. Видно, он слишком долго обходился без женщины, если так заинтересовался безымянной безликой незнакомкой, случайно попавшейся ему на глаза.

И тут началось светопреставление.

Громкий треск раздался неподалеку, а вслед за ним послышались мужские крики, конское ржание и глухие удары, происхождение которых Ник не сумел сразу распознать. Он повернулся на звук и сначала ничего не увидел — лишь определил, что источник шума находится где-то дальше по главной улице, за поворотом дороги. Но тут вся серьезность положения мгновенно прояснилась, представ перед глазами в своей ужасающей реальности.

По дороге мчалась вырвавшаяся из-под контроля упряжка крупных тяжеловозов, бешено стучавших копытами. За собой они волокли огромную, груженную плитняком телегу каменщика, потерявшую два колеса и поэтому кренившуюся на одну сторону. Камни, соскальзывая с телеги, глухо ударялись о землю, и звук этих ударов нервировал лошадей, которые неслись теперь с головокружительной скоростью. Возница остался где-то позади вместе с колесами, и неуправляемые тяжеловозы неслись вперед, не разбирая дороги и круша все на своем пути.

И девушка с лужайки вот-вот должна была ступить на дорогу прямо перед ними.

Она с головой погрузилась в чтение и не отвлеклась, даже когда Ник ее окликнул. Вот она сделала последний роковой шаг на дорогу, и только тогда Ник осознал, что у него нет другого выхода, кроме как ее спасти.

Проклятие!

Он сорвался с места и помчался через гостиничный двор. Краем глаза Ник отметил, что еле успеет достичь ее вовремя, если только она не сбавит темпа или вдруг опомнится и начнет замечать окружающее.

Но на последнее вряд ли стоило надеяться.

Рванувшись через дорогу, он ощутил под ногами все усиливающиеся колебания почвы, сопровождаемые громким топотом копыт, и устремился к девушке, отчетливо сознавая, что ошалевшие лошади мчатся прямо на них.

Какой идиотизм!

То ли от безумного шума, стоявшего вокруг, то ли от природного чувства самосохранения, девушка подняла взгляд.

Глаза у нее оказались карие.

И огромные словно блюдца.

У нее рот раскрылся от удивления, и она резко остановилась, неуверенно застыв от неожиданности. Нику оставалось надеяться, что она не сдвинется с его пути, иначе они оба окажутся в крайне затруднительном положении.

Неужели он так и не усвоил урок относительно спасения молодых девушек от неминуемой гибели?

Очевидно, нет.

И тут он достиг ее. Налетев всем телом на большой скорости, он отбросил ее назад, крепко обхватив руками, но и сам не удержался на ногах и они оба по инерции пролетели еще несколько футов дальше. Все ее бумаги разлетелись.

Инстинктивно Ник повернулся, чтобы уберечь девушку от удара при падении, который почти наверняка должен был лишить его дыхания и, вполне вероятно, работоспособности конечностей.

Когда они приземлились, Ник почувствовал дергающую боль в руке. Он стиснул зубы, падая в густую траву. Мгновением позже лошади промчались мимо. Земля содрогалась вокруг, когда они неслись, оставляя за собой изуродованную дорогу.

Некоторое время Ник лежал неподвижно. По левому плечу и правому колену разливалась пульсирующая боль, достаточно знакомая, чтобы не вызывать тревоги. Только теперь он заметил, что лежит, обнимая теплое женское тело.

Лежит, обхватив незнакомку руками, инстинктивно защищая ей голову и шею от повреждения. Ник осторожно приподнялся и взглянул на девушку, лежавшую в его объятиях. Ее глаза были закрыты, губы сжаты в твердую тонкую линию. Он ощущал ее лихорадочное дыхание возле своей груди. Она потеряла свою шляпку при падении, и выбившийся из прически темно-рыжий локон прикрывал ей лицо. Ник, согнув руку, вытащил ее из-под головы девушки и машинально отвел локон в сторону.

Она открыла глаза при этом прикосновении, с удивлением глядя на него.

Глаза ее были не просто карими. Это была мозаика медовых, золотых и красно-коричневых крапинок, усиленная блеском слез — следствием испуга, смущения, удивления и облегчения одновременно.

В этой женщине было что-то нежное и соблазнительное.

Но тут она начала вырываться.

— Сэр, немедленно уберите с меня свою тушу! — Она принялась колотить его кулаками, метя в грудь и по рукам. — Сию же минуту! — Один из ударов пришелся как раз по его раненой руке, и Ник поморщился от боли, пронзившей плечо.

Он ошибся. В ней не было ничего нежного. Это была ведьма.

— Прекратите! — Это слово заставило ее остановиться.

Она неподвижно застыла под ним, и он мгновенно всем существом вдруг осознал их положение — тела прижаты друг к другу, ее груди упираются ему в грудь, а она пытается медленно, глубоко дышать, чтобы успокоиться. Его бедро покоилось между ее бедрами, запутавшись в юбках. И внезапно пульсирующая боль в колене стала даже приблизительно не так его беспокоить, как пульсация в совершенно других частях тела.

Это уже никуда не годилось.

Ник осторожно поднялся. Поморщился, опершись на больную руку. Присвистнув, чтобы сгладить неловкость, он улыбнулся уголком рта:

— Надеюсь, ваши письма стоили того, чтобы едва не угробить нас обоих.

Она широко раскрыла глаза при этих его словах.

— Не пытайтесь свалить на меня вину за то, что мы оказались в таком сомнительном положении. Вы набросились на меня! — Она уперлась ладонями ему в грудь и оттолкнула изо всех сил — на удивление значительных, учитывая, что ей недавно едва удалось избежать смерти.

Ник слегка приподнял бровь, услышав эту тираду, но отстранился от незнакомки и начал демонстративно оправлять сюртук, внимательно осматривая поврежденный рукав, наполовину оторванный возле локтя. Затем, ухватившись за манжет, он сильным рывком оторвал нижнюю часть рукава полностью.

Покончив с этим, он снова взглянул на девушку, все еще остававшуюся на земле, но теперь сидевшую, чинно выпрямив спину, и внимательно наблюдавшую за ним из-под массы выбившихся темно-рыжих локонов. Взгляд ее был прикован к белому рукаву его рубашки, теперь свободно полоскавшемуся на ветру.