Ханна Хауэлл - Горец-завоеватель Страница 10

– Питер удивился, когда увидел их, но правила приличия не позволяли...

– Правила приличия не предполагают, что гость, которого вы пригласили к себе в дом, воткнет вам в спину нож. Или захочет лишить жизни вашего наследника. – Сигимор бросил взгляд на Рейнарда, который о чем-то весело болтал с Нанти. – В конце концов, можно было пустить в замок одного Гарольда. Правила приличия не запрещают вооруженной охране дожидаться своего господина за воротами.

Джолин ничего не ответила. Ведь она просила Питера оставить охрану Гарольда за воротами замка. Но Питер сказал, что нет никакой уважительной причины, по которой он мог бы отказать им и не предложить крышу над головой. Девушка видела, что Сигимор – честный и благородный человек, практичный, хорошо ориентирующийся в жизни. Питер же был идеалистом, настоящим рыцарем, соответствовавшим тому образу, который создают поэты в стихах. Ее братом всегда руководила какая-нибудь возвышенная идея, которой он всецело отдавался. Сигимор же никогда не отрывался от земли, здравый смысл – это именно то, на что он ориентировался в своих действиях. Джолин обожала брата, но ей бы очень хотелось, чтобы Питер был немного практичнее и не парил постоянно в облаках. Возможно, тогда бы он остался в живых.

– А вы, леди Джолин, похоже, тоже встречались с дьяволом, – улыбнулся Сигимор.

Эта мягкая, лучистая улыбка обезоружила Джолин. Напуская на себя серьезность, девушка нахмурилась и робко посмотрела в глаза своему спутнику.

– Боюсь, вы ошибаетесь.

– Не думаю. Вы спасли нас из тюрьмы, и то, как вы это провернули, доказывает, что вы очень хитрая и искушены в тонкостях человеческих взаимоотношений.

– Полагаете, что это комплимент?

– Полагаю, да. А вы разве так не считаете?

Джолин посмотрела в зеленые глаза. Они излучали мягкий свет, за которым угадывалось не только дружелюбное внимание. Где-то в самой глубине этих прекрасных глаз мелькали озорные огоньки. Он дразнил ее!

– В Англии женщины не считают хитрость, коварство и умение плести интриги достоинствами.

– Да? А что же они почитают таковыми?

– Утонченность. Женщина должна быть обходительной, уметь вести светскую беседу, быть любезной по отношению ко всем без исключения, а в особенности к тем, кто служит ей. Она должна быть искусна в шитье и вышивании, должна уметь вести хозяйство. Бережливость, искусство слушаться и подчиняться мужчине, хранить верность своему мужу, создавать уют в доме тоже не последние из достоинств. – Джолин снова заметила на лице Сигимора улыбку, и, надо сказать, эта улыбка ей не понравилась.

– И какими же достоинствами из вышеперечисленных обладаете вы?

– Далеко не всеми, – стараясь придать своему голосу твердость, проговорила Джолин.

Сигимор заметил замешательство, в которое привел девушку его вопрос. О, он не сомневался, что леди Джолин обладала не только всеми упомянутыми достоинствами, но имела в своем арсенале добродетелей кое-что и сверх того. Он снова мягко рассмеялся:

– Какие же глупцы эти англичане! Использовать своих женщин в качестве домашней обслуги! Похоже, англичанам понравится, если их жены и невесты будут походить на мою Мэгги.

– А кто такая Мэгги? – резко спросила Джолин и испугалась, что выдала себя.

– Моя собака, но мне приятна эта подозрительность в голосе.

Джолин вспыхнула, но ничего не сказала. Сигимор пришпорил лошадь, объехал Джолин и поскакал по дороге, оставив свою рассерженную спутницу созерцать его широкую спину. Она задумалась. Как ей воспринимать это? Как оскорбление или как комплимент? Что он хотел сказать? Что она не леди или, наоборот, настоящая леди? Немного подумав, Джолин все же решила обидеться за всех тех английских леди, которые изо всех сил стремились приблизиться к идеалу женственности, высмеянному этим шотландцем. По его мнению, служить и повиноваться своему господину – это удел собаки! Собственно говоря, она думала точно так же, как и Сигимор, но имела на это право, так как была женщиной и сама страдала от норм и правил, принятых в обществе и превращавших женщину в обслугу. В это мгновение Джолин презирала Сигимора и всех мужчин, вместе взятых. Сначала они хотят видеть женщину свободной, образованной, интересующейся чем-то большим, нежели домашнее хозяйство, а потом запирают ее в четырех стенах! Это ли не лицемерие! Тряхнув головой, чтобы избавиться от этих не слишком приятных мыслей, Джолин подъехала к Нанти и Рейнарду.

Сигимор накрыл Джолин и Рейнарда еще одним одеялом, поднял голову и перехватил насмешливый взгляд Лайама.

– Стало совсем холодно, боюсь, они замерзнут, – словно оправдываясь, проговорил Сигимор, затем встал и зашагал в сторону леса. Он раздраженно выругался, заметив, что Лайам пошел за ним.

– Она не беззащитная маленькая девочка, – бросил Лайам вдогонку кузену.

– Да, а высокомерная английская леди.

– Но миленькая! У нее такая гладкая кожа. И такая белая, как молоко.

– Я заметил, – процедил сквозь зубы Сигимор, прекрасно понимая, что Лайам его поддразнивает.

– Если бы я не знал, что тебе нравятся пышные блондинки, то подумал бы, что ты увлекся этой малышкой.

– Ты слишком много думаешь, приятель. А это, знаешь ли, вредно. Ты чересчур долго оставался в монастыре.

Лайам захохотал.

– Ну, раз тебя не интересует леди Джолин, тогда, может, мне...

Сигимор так резко обернулся к Лайаму, что тот невольно отступил назад.

– Мне не нравятся шутки подобного рода. И перестань скалиться. Если ты хочешь и меня очаровать своей сладкой улыбкой, то зря стараешься. Глупо выглядишь. Особенно теперь, без двух верхних зубов. – Сигимор размашисто зашагал обратно к лагерю. Лайам бросился за своим кузеном.

– Что это ты так разозлился, братец? – спросил Лайам. – Разве в том, что тебе понравилась эта миленькая крошка, есть что-то плохое? В ее венах течет благородная кровь, и она обладает всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Да и приданым не обделена.

– Это имеет значение только в том случае, если ты собираешься жениться.

– А тебе давно пора об этом подумать!

– Да? Мне не нужен наследник. Дабхейдленд просто кишит ими.

– Согласен, но это не означает, что тебе не нужна жена. И почему ты должен лишать себя удовольствия иметь собственных детей?

Сигимор остановился и, скрестив руки на груди, посмотрел на Лайама. Он просто сгорал от желания схватить своего красивого кузена, как следует тряхнуть его и повалить на землю. Но внезапно Сигимор осознал, что его брат высказал вслух то, в чем он не желал признаваться даже себе самому. Здравый смысл подсказывал Сигимору, что леди Джолин Джерард ему не пара, но сердце считало иначе, и его губы тихо шептали «моя».