Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва Страница 10

Казалось, одна лишь Элиза не могла почувствовать себя здесь уютно. Присев на край скамьи в самом углу, она хотела вжаться в стену так, чтобы буквально слиться с висящим на ней гобеленом и пропасть из всеобщего поля зрения. Разумеется, ей это не удавалось. Время от времени гости бросали недоуменные взгляды на девочку в простом платье, напоминавшем одежды местных служанок. Элизе даже казалось, что вот-вот кто-то подойдет к ней и всучит поднос или кувшин с вином, укоризненно взглянув на нее и немо возмутившись тому, что она «сидит без дела».

«Что уставились?! Я не служанка!» – с внезапным приступом обиды и злости подумала Элиза, вспомнив о Гийоме де’Кантелё, из-за которого она и оказалась здесь. Она поискала его глазами, но он, как назло, затерялся среди пирующих. Элиза недовольно надула губки, пережидая волну обиды. Мысли ее обратились к Гийому так, будто он и впрямь мог услышать их: «Я тебе – не служанка! Зачем ты притащил меня сюда? Мне здесь не нравится!»

Ее так и подмывало вскочить, во что бы то ни стало отыскать зазнавшегося мальчишку и высказать ему все это в лицо. В своих мечтах она сделала это уже множество раз, но наяву прекрасно понимала, что не поступит так. Воспоминания против воли воскрешали слова, которыми ему удалось зазвать ее сюда:

– Не трусь, приходи! Посидишь, послушаешь музыку, поешь вкусно – часто ли такое бывает? Посмотришь, как у нас все устроено.

– Я вовсе не боюсь, – ответила тогда Элиза, с вызовом вздернув подбородок. – Просто не понимаю, зачем мне туда идти.

Гийом пожал плечами.

– Ну, как хочешь, – сказал он, и в голосе его не было ни намека на расстройство. Это безразличие заставило Элизу не на шутку рассердиться. А злость – вынудила пойти против самой себя и все же явиться на это торжество. Элиза готова была поклясться, что, если б не разозлилась, ни за что бы не пошла у Гийома на поводу.

«Ну зачем, зачем я согласилась?» – внутренне ругала она себя, изнывая от желания оказаться как можно дальше отсюда. Несколько раз за вечер она поймала на себе взгляды графа и графини, и под их надзором почувствовала себя здесь совершенно неуместной. Она знала, что графская чета не одобряет дружбу сына с ней, но одно дело знать, а совсем другое – видеть это собственными глазами. Недовольство таких могущественных людей вызывало в Элизе опасение, и она не знала, как с этим быть.

– Скука смертная! – прозвучало рядом с ней. Элиза обернулась, едва не ахнув. Гийом, возникший из толпы, устало опустился на скамью, сложил руки на груди и откинул голову назад, привалившись к стене.

– Вот уж не подумала бы, что тебе, – она надавила на последнее слово особенно ядовито, – тут скучно.

– А вот представь себе! – фыркнул он. – Да и вообще, радоваться тут нечему. Обычный званый вечер, от которого лично у меня – одни проблемы. – Он тоскливо вздохнул, поправив неровно сидящую на голове шляпу, украшенную черно-белыми соколиными перьями.

– Проблемы? У тебя? – Элиза фыркнула. – Что-то непохоже. Лично я вообще не понимаю, зачем я здесь.

Гийом снова картинно вздохнул.

– Ах, Элиза, – снисходительно протянул он, взглянув на нее. – Ты хоть знаешь, зачем этот пир вообще устроили? Затем, чтобы созвать представителей нормандской знати и выбрать, к кому я отправлюсь вскоре служить оруженосцем, представляешь?

Элиза невольно напряглась всем телом, глядя на него. Недавняя злость уступила место страху.

– Отправишься? То есть, ты… куда-то уедешь?

– Они все думают, что да. – Он пожал плечами. – Но я против. Так что этого не будет. Никуда я отсюда не денусь, не переживай! – Он снова хитро взглянул на нее, и Элиза устыдилась своего испуга.

– И как же ты устроишь все так, чтобы этого не случилось?

– Это не проблема, – отмахнулся он. – Сделать так, чтобы никто из них не хотел меня себе в услужение? Это легко.

– Так как же?

– Для начала, пойдем-ка отсюда, – заговорщицки произнес он.

– Что?

– Идем-идем!

Схватив ничего не понимающую девочку за руку, Гийом потянул ее прочь из залы, нимало не стыдясь того, как им вслед смотрят люди.

***

Гийом имел привычку напоминать Элизе, что его дом не так уж и велик. То ли он специально рисовался, то ли прибеднялся, чтобы уменьшить неловкость – трудно было сказать наверняка. Так или иначе, Элизе, привыкшей к своему скромному деревенскому домику с двумя комнатами и маленьким погребком, эта каменная громада с ее темными коридорами, тяжелыми стенами, красивыми сводчатыми потолками, вытянутыми окнами и гобеленами казалась удивительно необъятной.

Гийом провел гостью по лестнице и нескольким коридорам, а затем остановился в конце одного из них перед массивными деревянными дверьми. Не оборачиваясь, он распахнул их, зашел в помещение и развернулся, раскинув руки в стороны, будто бы приглашая поглядеть на богатства, которые скрывала в себе эта комната.

Элиза робко вошла внутрь, оглядываясь по сторонам. В комнате было очень большое окно, и свет из него падал на полки, которыми были заполнены все стены. На полках стояли какие-то предметы, напоминающие по форме кирпичи в стенах зданий. И пахло – этот запах Элизе был знаком – пергаментом.

– Что это? – Она подошла к столу, который стоял посреди комнаты, и стала разглядывать лежащую на нем вещь – стопка пергаментных листов, скрепленных с одной из сторон.

– Книги, – важным тоном проговорил Гийом.

– Книги… – Элиза медленно прошлась мимо полок и снова вернулась к столу. – И это тоже… книга?

– Конечно книга, Элиза! – Кажется, ее невежество все-таки вызвало у Гийома легкое раздражение.

– А что это значит? – Элиза обратила внимание на то, что листы книги изрисованы какими-то значками. Она уже видела такое – у некоторых рыночных торговцев на пергаментах было нарисовано что-то похожее.

– Это слова. Буквы, а из них составлены слова. Так можно записывать речь. Ты же понимаешь речь, когда с тобой кто-то разговаривает? Вот тут то же самое, только написано.

– И ты можешь это понимать? – Элиза восхищенно на него посмотрела.

– Читать. Да, я умею. Правда, достопочтенные матушка и отец думают, что у меня с этим все еще туго. Специально не даю им понять, сколько времени провожу за книгами, пусть слегка недооценивают мои знания. – Гийом самодовольно ухмыльнулся.

– А тебя этому кто-то учил, да? Читать.

– Да. Один монах. Останавливался у нас. Поначалу мне было интересно, но, когда я понял, что основы усвоил, сделал так, чтобы он отправился восвояси.