Мэдлин Бейкер - Индейская страсть Страница 10

Калеб кивнул. Он понимал, какой она испытывает стыд. Он и сам начал стыдиться своего отца, как только достаточно вырос, чтобы понять, что это за человек на самом деле.

Он оторвал взгляд от пола и увидел, что девушка заплаканными глазами с надеждой смотрит в его лицо.

– У тебя есть родные? Братья, сестры?

– Нет. – Она грустно улыбнулась. – Я и сама-то появилась на свет по ошибке. Рождение детей такими, как моя мама, не поощрялось.

Калеб что-то тихо пробормотал, чувствуя, как в нем начинает теплиться лучик сострадания. Келли казалась совсем маленькой, одинокой и напуганной. Но в его планы не входило присматривать за одинокими перепуганными девочками.

– Мне бы хотелось помочь вам, мисс Макгир, – произнес он, отводя глаза, – но сейчас у меня почти нет денег.

– Как же так? Ваш отец был самым богатым человеком в городе.

– Правильно, был, но мама после его смерти не очень удачно вкладывала деньги, а почти все, что осталось, тратила на покупку одеял и медицинских препаратов.

Келли нахмурилась.

– Медицинских препаратов? Зачем?

– Она снарядила целый караван крытых повозок и выслала стадо бычков в резервацию племени лакотов, чтобы помочь им выжить в тяжелых зимних условиях.

Довольный поступком матери, Калеб улыбнулся.

– Так вы разорены?

Он помедлил с ответом. Конечно, он не разорен, у него еще оставалось несколько сотен долларов, в банке можно одолжить еще тысчонку-другую, но ему вдруг почему-то не понравилась идея предоставить деньги Келли Макгир, чтобы та смогла уехать из города, не хотелось, чтобы она вообще уезжала.

– Да нет, не разорен, просто наличных мало. Оказалось, что мама заложила «Рокинг-С» – ей нужны были деньги для борьбы за права индейцев в конгрессе.

Калеб потер щеку ладонью. Джордж Уэбстер, банкир, только что посоветовал ему оплатить вексель до конца года.

Думая о том, как разозлился бы Дункан, узнай он, что натворила его Фэйт, Калеб тихонько рассмеялся.

Плечи девушки понуро опустились. Она унизила себя, раскрыла ему душу, и ради чего? У Калеба Страйкера есть ранчо и великолепный дом, но у него нет наличных денег.

Какая жалость, что он не владел каким-нибудь салуном; тогда он смог бы принять ее на работу.

– Ну что ж, делать нечего, – безнадежно буркнула она.

– Чем теперь думаете заняться? – поинтересовался молодой человек.

Келли пожала плечами. Крах надежд тяжелым бременем лег на сердце. А может, стоит перестать сопротивляться судьбе и пойти по стопам матери?..

– Да вот думаю сходить в «Три королевы». Вдруг там найдется для меня местечко?

Тихо произнесенные слова повисли в воздухе. Калеб нахмурил брови.

– Так вы все-таки занимались этим раньше?

– Никогда. – Она снова пожала плечами. – Да какая разница! – Она потерпела полный крах, так что выбирать не приходится, мрачно подумала Келли. Либо придется работать в салуне, либо принять ухаживания Ричарда, что в принципе одно и то же. Но… лучше уж не принадлежать никому конкретно, чем ему одному.

Мысль о Ричарде заставила Келли содрогнуться. Он преследовал ее с того самого времени, как умерла мама, поджидал в укромных местечках, обещал хорошо о ней заботиться, если она даст согласие. Ну хоть словечко молвит. И хотя Келли всегда давала ему от ворот поворот, он продолжал охотиться за ней, считая, что рано или поздно девушка уступит. И всякий раз предлагал все больше денег.

Но ей претила мысль о близости с ним. В «Трех королевах» она просто стала бы разносить напитки, вот и все. Конечно, теперь потребуется больше времени, чтобы скопить необходимую сумму, но зато она сохранит честь и достоинство.

Услышав, что Келли собирается работать в «Трех королевах», Калеб почувствовал, как что-то опустилось в желудке. Девушек там нанимали исключительно для того, чтобы прислуживать клиентам, однако практически каждая в конце концов оказывалась в одной из комнатенок на втором этаже, завлеченная обещанием заработать побольше, и каждая надеялась встретить мужчину, который вырвет ее оттуда и обеспечит ей безбедное существование.

Он уж подумал было дать Келли денег и отпустить на все четыре стороны, но какая-то безотчетная причина удерживала его. Не хотелось мириться с тем, что он больше никогда ее не увидит.

– Вы не ответили на мой вопрос. Вы считаете, что отсутствие опыта повредит мне?

Калеб тихо выругался. Она молода и красива, кожа нежная, как только что снятые сливки, золотисто-рыжие волосы горят, словно изнутри их подсвечивают фонариком. А глаза! Огромные и синие, как небо в разгар лета.

С такой внешностью ей ничего не будет стоить как следует заработать на жизнь.

– Вы говорили не об опыте, вы спросили, какая разница, – негромко произнес он.

Келли смущенно улыбнулась, ощущая, как постепенно ее оставляет тепло от выпитого глотка виски.

– Что вы имеете в виду?

– Вы можете начать работу в салуне хоть завтра, – напряженным голосом пояснил Калеб, – а можете прямо сегодня приступить к работе у меня.

В холле повисла тишина. Келли во все глаза смотрела на метиса, а кровь гулко стучала в висках.

– Я… я не понимаю…

– Неужели не ясно? Я хочу, чтобы ты у меня набралась того самого опыта.

Не давая ей опомниться, он подхватил ее с дивана, прижал к мускулистой груди и впился ртом в губы. От него так и разило табаком, кожей и… желанием. Девушка попыталась вырваться, но легче было сдвинуть с места гранитную скалу. Она тихо застонала, чувствуя, как его язык прокладывает дорогу сквозь ее сомкнутые губы. Когда же он добился того, чего хотел, что-то оборвалось у нее внутри. Сейчас она умрет, захлебнется от его поцелуя.

Сама не зная, что делает, совершенно бессознательно, она всей грудью прижалась к нему, чтобы быть еще ближе. Язык встретился с его горячим языком, и она почувствовала неимоверную сладость, в глубине живота разгорелся пожар, рассылая по всем клеточкам тела огонь намного сильнее, чем раньше от виски. Сил и желания бороться с ним больше не было.

Калеб на секунду оторвался от нее, перевал дыхание и снова поцеловал, на сей раз более нежно и долго. Он пил нектар ее губ, как человек, погибавший от жажды и наконец припавший к живительному источнику. От нее пахло виски, но ее поцелуй пьянил куда сильнее, чем алкоголь. Под руками он ощущал бархат ее кожи, а нежные губы трепетали, как крылья бабочки.

Келли, зачарованная происходящим, позволила ему целовать себя как можно дольше. Время остановило свой вечный бег, не было больше добра и зла, не существовало никого и ничего, кроме этого человека и чуда его прикосновений. Реальность вернулась к ней, когда он вдруг сжал рукой ее грудь. Она открыла глаза и увидела перед собой совершенно незнакомого раньше человека, которому была безразлична ее судьба.