Кэтлин Вудивисс - Волк и голубка Страница 10

— Священника! — всхлипывала она. — Пусть отслужит заупокойную службу!

— Да, мама, — пробормотала Эйслинн. — За ним пошлют.

Девушка не знала, почему осмелилась утешать мать, ведь теперь она не имела права никого просить отправиться за святым отцом. Несколько месяцев назад настоятель даркенуолдской часовни умер, а само здание сильно пострадало от пожара, случившегося вскоре после печального события. Монах в Крегане венчал и хоронил обитателей Даркенуолда в отсутствие другого священника. Но ехать за ним — означает подвергнуть опасности свою жизнь. Ее лошадь привязана в хлеву, где ночуют несколько норманнов. Отчаяние охватило девушку с новой силой. Однако Майда была близка к безумию, и Эйслинн боялась, что новое несчастье повредит ее рассудок.

Она поглядела в ту сторону, где стоял Вулфгар. Он снимал с седла оружие и доспехи, и девушка поняла, что он остановится в Даркенуолде, а не в Крегане. Да, скорее всего, ведь хотя в городке жило гораздо меньше людей, сам дом был больше, удобнее и лучше приспособлен к нуждам войска. Эрланд и строил его с целью позже укрепить и превратить в неприступную крепость. Каменному строению не грозили пожары и внезапные атаки, а дом в Крегане был деревянным. Да, Вулфгар останется здесь, и, судя по всему, ей уготована участь невольницы. Нет, ее слишком одолевают страхи! Она просто не в силах утешать еще кого-то!

— Леди… — запинаясь начал Хэм.

Обернувшись, Эйслинн перехватила устремленный на нее настойчиво-вопрошающий взгляд парнишки. Он, вероятно, тоже почувствовал опасность, грозившую хозяйке, и теперь обращался к ней за приказаниями. Как вести себя с людьми, языка которых он даже не понимал?

Эйслинн устало пожала плечами, отвернулась и направилась к Вулфгару. Она нерешительно приблизилась, с благоговейным ужасом рассматривая огромного жеребца. Дурные предчувствия не давали ей покоя.

Вулфгар погладил шелковистую гриву и, подхватив поводья, поднял глаза на девушку. Эйслинн перевела дыхание.

— Милорд, — сдержанно произнесла она. Как трудно выговаривать этот титул… но ради спасения матери и павших жителей Даркенуолда пришлось забыть о гордости. — Прошу, не откажите в маленькой просьбе… — уже решительнее добавила она.

Вулфгар молча кивнул, но Эйслинн с неловкостью ощутила пронизывающий пристальный взгляд. Острый и недоверчивый. Ей так хотелось осыпать проклятиями этого подлого захватчика, разрушившего их жизни. Ей всегда было трудно изображать покорность. Даже в тех случаях, когда отец гневался на нее за отказ выбрать жениха, она вела себя упрямо и своевольно, не боясь его неукротимой ярости. Однако Эйслинн прекрасно понимала, что если хочет настоять на своем, мягкость и послушание смягчат его жестокое сердце и позволят получить желаемое. Теперь ей придется применить эту хитрость и к норманну.

— Милорд, умоляю вас послать за священником. Такая ничтожная просьба, но для погибших…

— Все будет устроено, — кивнул Вулфгар.

Эйслинн упала на колени, готовая в этот миг на все ради спасения душ усопших и несчастной матери.

Вулфгар, зарычав, протянул руку и рывком поставил ее на ноги. Эйслинн удивленно уставилась на него.

— Не смей ползать передо мной, девушка. Мне больше по душе твоя ненависть, — бросил он и, не тратя слов, устремился к дому.

Крепостные из Крегана под охраной людей Вулфгара появились позже, чтобы похоронить погибших. К своему изумлению, Эйслинн заметила Керуика среди жителей, плетущихся за великаном викингом, восседавшим на боевом скакуне. Вне себя от радости и облегчения при виде невредимого жениха, Эйслинн рванулась было к нему, но Майда вовремя схватила ее за подол.

— Они убьют его — те двое, что спорили из-за тебя.

Эйслинн согласилась с матерью и была благодарна ей за это проявление здравого смысла. Немного успокоившись, она продолжала, однако, украдкой поглядывать на Керуика. Стражники пытались жестами растолковать пленникам, что от них требуется.

Эйслинн терялась в догадках, почему Керуик скрывает свое знание французского, — ведь она сама обучала его, и он легко все усваивал. Наконец крестьяне уразумели, что от них хотят, и принялись готовить мертвых к погребению. Лишь Керуик стоял недвижно, с ужасом глядя на трупы. Неожиданно он отвернулся и содрогнулся в рвотных судорогах.

Люди Вулфгара захохотали, и Эйслинн мысленно прокляла их. Ее сердце разрывалось от жалости к Керику — за последнее время он видел столько ужасов! Но ей хотелось, чтобы он показал этим норманнам настоящую силу и мужество. А вместо этого он стал посмешищем.

Сгорая от стыда, девушка помчалась к дому. Опустив голову, безразличная к похотливым ухмылкам, Эйслинн шагнула прямо в объятия Вулфгара. Он уже снял кольчугу, оставшись только в кожаной тунике, и сейчас стоял с Рагнором, Вашелем и норвежцем, приведшим Керуика.

Вулфгар подхватил ее и легонько провел ладонями по спине.

— Прекрасная девица, смею ли я надеяться, что тебе не терпится поскорее оказаться в моей постели? — поддразнил он, поднимая рыжеватые брови. Только викинг по достоинству оценил шутку — лицо Рагнора потемнело, и он наградил Вулфгара презрительным взглядом. Но этого оказалось достаточно, чтобы Эйслинн окончательно вышла из себя. Невозможно терпеть такое унижение! Гордость заставила ее забыть об осторожности, подталкивая на неразумные поступки. Она размахнулась и что было сил ударила по обезображенному шрамом лицу Вулфгара.

Окружающие потрясение замерли, убежденные, что предводитель играючи справится с дерзкой девчонкой. Они прекрасно знали его манеру обращения с женщинами. Обычно Вулфгар попросту избегал их и не раз пренебрежительно отворачивался и отходил, если дама пыталась вовлечь его в разговор. Ни одна не посмела нанести ему подобное оскорбление. Девушки боялись его буйного нрава. Когда он устремлял на них холодный безразличный взгляд, бедняжки спешили упорхнуть подальше от беды. Однако эта девица оказалась смелее остальных.

В тот краткий миг, пока Вулфгар смотрел на нее, Эйслинн опомнилась, и душу ее сковал неподдельный страх. Фиалковые глаза встретились с серыми. Ее ужас был столь же велик, сколь его изумление. Рагнор не скрывал своей радости.

Неожиданно пальцы Вулфгара сомкнулись у нее на руках, словно железные кандалы рабынь. Он рванул ее на себя, стискивая в сокрушительных объятиях. Рагнор был сильным и мускулистым, но это… напоминало удушающие объятия статуи. Губы Эйслинн невольно приоткрылись, и ее испуганное восклицание заглушил свирепый поцелуй. Мужчины одобрительно завопили, подбадривая победителя. Только Рагнор по-прежнему молчал. Красный, с искаженным бессильной злобой лицом и сжатыми кулаками, он едва удерживался от желания оторвать Эйслинн от Вулфгара.