Хелен Диксон - Завещание Сомервилля Страница 10

— Обещаю тебе серьезно подумать, бабушка. Сейчас я больше ничего не могу сказать.

Джеральд уехал после похорон, сообщив, что вернется, как только приведет в порядок свои дела. В день отъезда он зашел в кабинет Сомервилля, где Ева писала письма. При виде Джеральда она содрогнулась — до того он был ей неприятен. Это не смутило Джеральда. Похотливым взглядом он оглядел ее, словно раздевая. Глаза его заблестели, на губах появилась мерзкая улыбка. Как она его в этот миг ненавидела!

Он развалился в большом кресле у камина.

— Прости, что мешаю тебе, но я хотел до отъезда поговорить с тобой. Ты можешь по-прежнему считать Бернтвуд-Холл родным домом и жить в нем столько, сколько тебе заблагорассудится.

Целью этого предложения было страстное желание овладеть шахтой «Этвуд» и расплатиться с кредиторами. А для этого было необходимо расстроить брак Евы с Фицаланом.

— Очень любезно с твоей стороны, Джеральд, — сухо ответила Ева.

— А еще хочу, чтобы ты знала: шахту «Этвуд» я никому не уступлю, — заявил Джеральд. — Она, уверен, по закону принадлежит мне — единственному наследнику по мужской линии.

— Папа, а ранее дед и отец мистера Фицалана положили немало сил на то, чтобы привести шахту в нынешнее состояние. Странно было бы уступить ее человеку, не понимающему, чего она стоит. Ты же, Джеральд, известен тем, что тратишь деньги куда быстрее, чем зарабатываешь. Хоть бы Бернтвуд-Холл содержал в порядке, а то свой собственный дом запустил. Ну да ты все равно продашь его, чтобы расплатиться с кредиторами.

Джеральд разозлился настолько, что пошел на откровенность:

— Не беспокойся, я хорошо знаю цену шахте «Этвуд».

— Не сомневаюсь. Говорят, ты в долгах как в шелках.

— Откуда тебе это известно?

— О, я о тебе знаю все.

— Отрицать не стану. Зачем? А вот скажи мне, Ева, ты пойдешь замуж за Фицалана?

— Еще не решила. А когда решу, об этом узнает прежде всего он сам.

— Я бы тебе не советовал за него выходить. Видел же вчера, как тебя разозлило желание отца поженить вас. Меня это нисколько не удивило. Какая у тебя может быть к нему любовь, если три года назад он почти погубил твою репутацию. Ты, такая красивая, живая женщина, рядом с ним умрешь с тоски.

Джеральд поднялся и с похотливой улыбкой направился к Еве. Она моментально вскочила и отпрянула от него.

Но Джеральда не смутила ее реакция.

— Есть иной выход из положения, — сообщил он.

— Какой же?

— Может, подумал я, тебе лучше остаться в этом доме и занять место своей покойной матери.

— Что? Стать твоей женой?

— А почему бы и нет? Вот увидишь, я лучше Маркуса Фицалана сумею оценить твои прелести.

— Ты слишком высокого мнения о своей персоне, — резко сказала Ева, не скрывая отвращения.

— Пойми, Ева, если мы с тобой поженимся, то шахта «Этвуд» будет принадлежать нам — законным владельцам.

Ева с иронической улыбкой напомнила ему:

— По завещанию отца, если помнишь, нам не обязательно для этого жениться. Достаточно того, чтобы я отказалась выйти за Фицалана.

— Это мне хорошо известно, но я знаю, как ты любишь этот дом. Выйдя за меня, ты будешь его хозяйкой до конца жизни. Куда приятнее, чем выходить за Фицалана. И мы с тобой оба будем в выигрыше, не говоря уже о том, какое наслаждение доставит твое присутствие мне. — И он окинул ее сладострастным взглядом.

Онемев от удивления, Ева обдумывала предложение Джеральда. Очень заманчиво, однако она знает цену этому типу. Он может быть весьма опасным, а зная ее истинное отношение к нему, превратит жизнь Евы в сплошной кошмар.

Она выпрямилась с независимым видом, но в глазах ее кроме гнева стоял и страх.

— Я не выйду за тебя, даже если бы ты оказался единственным мужчиной на земле.

Но Джеральда трудно было сбить с цели.

— И почему ты так плохо ко мне относишься?

— Мнение о тебе сложилось у меня еще много лет назад.

— Ну ты только подумай, — мягким, заискивающим тоном уговаривал ее Джеральд. — Мы разрешим и мои и твои проблемы. Ты ведь умная женщина, я всегда восхищался тобой.

— У меня никаких проблем нет, Джеральд.

— Но согласись, я проявляю известное благородство.

— Ничего себе благородство! — возмутилась Ева. — Оно выражается в том, что ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж, лишив тем самым Фицалана права на шахту, которая перейдет в твои руки.

Джеральд невозмутимо усмехнулся.

— Да, я этого хочу, но, делая тебе предложение, думаю исключительно о твоем благе.

Он приблизился к ней и схватил за руку, но она поспешно отдернула ее.

— Не смей дотрагиваться до меня! Джеральд, уходи подобру-поздорову.

— Ты похожа на вулкан в миниатюре, но это пленяет меня, — произнес он умиротворяющим тоном, делая шаг назад. — Тебе к лицу злиться. Прекрасные глаза сверкают, красивая грудь вздымается. Ты напоминаешь мне необъезженную лошадь, но в один прекрасный день я тебя приручу.

Это была не столько угроза, сколько констатация факта. Ева ощутила исходящую от него опасность.

— Ты сказал более чем достаточно, Джеральд. А теперь уходи. — И она посмотрела на него с откровенной ненавистью, которую он не мог не заметить.

Глаза его сузились, поведение мгновенно изменилось. Он схватил Еву за руку и с искаженным лицом заговорил низким, сердитым голосом:

— Хорошо, я уйду, но очень скоро вернусь, чтобы занять в этом доме место твоего отца.

— Да ты ему в подметки не годишься! Джеральд уже рассвирепел всерьез.

— Это с твоей точки зрения. А ты запомни, что я из тех, кто не любит оставаться в проигрыше и добивается победы, чего бы это ни стоило. И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы помешать тебе выйти замуж за Фицалана.

Ева поняла, что он не шутит.

— Даже если тебе придется ради этого убить меня?

— О да. Если понадобится. Ничто меня не остановит. Во гневе я страшен. Запомни это на будущее. И не дури. Обдумай то, что я тебе сказал, иначе впоследствии очень пожалеешь.

Чувствуя, что это не праздная угроза, Ева побледнела.

— Ты не посмеешь.

— Почему? — пожал он плечами. — Но, если ты будешь вести себя разумно, а я на это надеюсь, с твоей головы ни один волос не упадет.

— Ты отпетый негодяй. Я ненавижу тебя.

— Это я знаю. Но мне наплевать. Некоторых женщин ненависть украшает больше, чем любовь. — Он криво усмехнулся. — А шахта «Этвуд» будет моей. Вот увидишь.

Проводив его глазами, Ева без сил рухнула на стул. Ей не удавалось унять охватившую ее дрожь. Ее обуял ужас. Жалость этому типу неведома. Он пойдет на любое преступление. И не уймется, пока не заполучит «Этвуд».

Она была потрясена объяснением с ним.