Маргерит Кэй - Повеса и наследница Страница 10

И на этот раз они ничего не нашли.

Когда в хозяйской спальне Николас открыл одну ставню, обнаружилось еще одно потайное место, а на пол, кружась, упала какая-то бумажка. Он передал ее Серене и улыбнулся, видя, с каким нетерпением та развернула ее, и разразился хохотом, когда выяснилось, что это счет за три пары вечерних перчаток и шесть страусовых перьев.

— Здесь спал отец. Могу лишь представить, как ему хотелось, чтобы этот счет не попал на глаза матери. До второй женитьбы отец был щедр на подарки.

— Правда? Что ж, полагаю, так же вел себя мой отец после смерти матери и до того, как женился на ней.

— Вас это не шокирует?

— Нет. С какой стати? Папа очень любил мою маму, а интерес к другим женщинам он стал проявлять лишь через много лет после ее смерти. Стоило ли завидовать тому, что он проводил время в приятной компании?

— Весьма просвещенный взгляд.

Спокойный ироничный тон Николаса раздражал ее. Однако, вовремя спохватившись, что не в ее интересах ссориться с ним, Серена сделала вдох, успокаивая себя, и заговорила снова:

— Не просвещенный, а всего лишь честный взгляд. Стоит ли делать вид, что в мире все происходит по заведенному порядку, если всякому, кто желает, видно, что это не так? Это не значит, что я одобряю подобное поведение, но было бы совсем глупо утверждать, что ничего подобного не происходит.

— Соглашусь, это глупо. Все же прекрасный пол причастен к этому не меньше. Хотелось бы спросить: придерживался ли ваш отец того же просвещенного взгляда, когда дело касалось его дочери?

— Разумеется, нет. Вы ведь хорошо знаете, что с женщинами дело обстоит иначе. Думаю, вы подтруниваете надо мной.

— Совсем наоборот, я должен отдать вам должное за столь искренние взгляды.

Снова Серена с трудом сдержала гнев, вызванный словами Николаса, и хотя он это отрицал, она поняла, что ее умышленно пытаются вывести из себя. Удержавшись от колкости, готовой слететь с ее уст, Серена присела в насмешливом реверансе.

— Сэр, вы слишком добры. О, если бы я только могла похвалить вас за то же самое.

— Браво, мадемуазель. Должен признаться, вы попали в самую точку.

Серена невольно рассмеялась:

— Ради бога, зовите меня Сереной. Терпеть не могу формальностей. Во всяком случае, смешно ползать по грязи и в паутине, величая друг друга мистер Литтон и мадемуазель Стамп, именем, которое я нахожу странным, хотя и ношу его.

— Я польщен. Серена звучит прекрасно. Мне было бы приятно, если бы вы тоже звали меля по имени.

— Отец назвал меня так за безмятежность, хотя я не уверена, что он разобрался во мне. Тем не менее, благодарю, вас, Николя.

Серена произнесла его имя на французский лад, опустив последнюю букву, чем пробудила в нем смутные догадки. От Серены веяло какой-то чувственностью, становившейся все более ощутимой, потому что Николас никак не мог определить, проявляется ли она осознанно. Николя. Его имя ласкало слух.

— Я так понимаю, что вам самому эта комната не совсем по душе, — заметила Серена, оглядываясь вокруг и не замечая его пристального взгляда. — В этом нет ничего удивительного, она производит угнетающее впечатление.

— Согласен, — ответил Николас, мысленно возвращаясь к началу их разговора. — Честно говоря, мне никогда не хотелось селиться в комнату покойного родителя. В этом мало приятного, особенно, когда хочешь кого-то пригласить к себе. Возникает ощущение, будто за тобой следят как раз в то время, когда этого хотелось бы избежать.

От испуга у Серены перехватило дыхание.

— Не стоило говорить столь откровенно! Мне лишь показалось, что эта комната оставляет тягостное впечатление. И не мое дело, чем кто-то занимается в своей спальне.

— Не спешите! — Не давая Серене время ответить, он взял ее под локоть и повел к выходу. — Это последний тайник, о котором я сегодня вспомнил. Вы его явно не заметили, но полдень уже давно миновал, и я страшно проголодался. Я велел Хью приготовить нам обед внизу, но прежде, чем вы сядете за стол, моя прелестная Серена, должен сообщить, что у вас наносу сажа, так что я отведу вас в комнату, где можно привести себя в порядок, затем я составляю вам компанию, поступив так же. Только не заставляйте меня ждать, иначе со мной случится обморок от голода!

Повернув Серену за плечи, он указал ей на дверь в конце длинною коридора и безмятежно стал спускаться вниз в направлении гостиной.

После обеда они провели еще несколько часов в бесплодных поисках. Затем Николас решил, что на сегодня хватит.

— Утро вечера мудренее, — весело заключил он. — Не волнуйтесь, я поломаю голову над тем, чем нам заняться.

— Похоже, вы не слишком расстроены тем, что мы ничего не нашли, — с подозрением сказала Серена. — В самом деле, похоже, вы этим вполне довольны.

Николас одарил ее соблазнительной улыбкой:

— Чем дольше это продлится, тем благосклоннее вы будете.

— Как я уже говорила, мистер Литтон, вы слишком уверены в себе. Сейчас я бы с удовольствием отправилась спать. Выдался долгий и утомительный день, мне пора возвращаться к себе.

— В таком случае я настаиваю, чтобы вы позволили моему слуге проводить вас. Не хотелось бы, чтобы клеветники бросили тень на вашу репутацию или намерения, не так ли?

— Да, мистер Литтон, — согласилась Серена и улыбнулась, — нам бы точно ничего подобного не хотелось бы.

— Если я до своей смерти больше не увижу ни одной розы Тюдоров, то буду довольна. — На следующий день Серена рискованно пристроилась на подоконнике в английской столовой Найтсвуд-Холла. — Мои пальцы болят от простукивания я прощупывания панелей. Мне кажется, что мы охотимся за призраками.

Ведя поиски уже не один час, они ничего не нашли, и, хотя Серена знала, что должна хранить бдительность, чувство осторожности изменяло ей. В эту ситуацию ее впутал отец, не оставив ей иного выбора, как проводить время в обществе мужчины, который был повесой. На этот счет у нее почти не оставалось сомнений. Свет точно проклянет Серену, если обнаружится, что это правда, но она постарается, чтобы этого не случилось, а пока повеса ведет себя прилично, у нее нет повода для беспокойства.

Николас безмятежно и довольно улыбался, сидя в кресле и наблюдая за тем, как Серена пытается дотянуться до розы, которую он показал ей наугад. Сейчас Николас вел себя весьма подозрительно. Серене пришлось тянуться вверх, ее платье натянулось, обнажая перед ним стройные ноги и обтягивая соблазнительные, еще более симпатичные ягодицы.

— Бедная Серена, не теряйте надежды. Уверен, я найду еще много мест, где можно поискать.

Она обернулась и, уперев руки в бока, взглянула на него: