Кэрол Финч - Однажды в лунную полночь Страница 10

— И что ты со мной сделаешь — вздернешь на рее? — осведомилась Микаэла, стараясь скрыть дрожь.

— А разве тебе этого хочется? — Лицо Люсьена выглядело удивленным.

— Да нет, вряд ли: шея-то все-таки моя. — Микаэла пыталась сосредоточиться на этой интеллектуальной игре, однако взгляд ее предательски скользил по мощному торсу капитана, выдавая ее невольное восхищение. Теперь понятно, отчего та девчонка охотно пошла в его каюту: американец очень красив, хотя и ведет себя отвратительно.

— Прикидываешь, как бы половчее от меня улизнуть? — ухмыльнулся Люсьен.

— А то как же! — Микаэла невольно захихикала. — Ну как вам нынче спалось, сэр?

— Да не так уж и плохо: пришлось только матрас на место поставить и простыни поменять.

Неожиданно Люсьен с удивлением обнаружил, что ему правится их перепалка: настырный пассажир отвлекал его от невеселых мыслей.

— Ладно уж, возвращайся к себе в гнездо, зайчонок, — протянул он. — Саванна не для таких, как ты. Но запомни: отныне играть будем по моим правилам.

— Что это за правила, капитан? А впрочем, будь по-вашему. Вызов принят. Время у нас есть, до Чарлстона еще далеко.

К изумлению Люсьена, плутишка выбрался из своего укрытия и с независимом видом посмотрел на него.

— Надеюсь, проигрывать вы умеете. А чтобы не так расстраивались, в следующем раунде, так и быть, постараюсь вести себя поаккуратнее. — Отдав Люсьену честь, мальчуган весело побежал прочь.

«Черт, до чего же он уверен в себе — нисколько не волнуется, что его в любой момент могут схватить за глотку», — подумал Люсьен.

При мысли о том, что этот шалун только что продемонстрировал акт доверия и доброй воли, капитан насупился: он все же никак не мог взять в толк, отчего ему так нравится удивительная и забавная сшибка с хитроумным подростком, и это ставило его в тупик.

Наслаждаясь вновь обретенным чувством безопасности, Микаэла осторожно пробиралась между редеющими кипами мешков и грудами ящиков в поисках нового гнездышка где-нибудь в самом потаенном уголке трюма. Пока команда оставалась на берегу, используя редкую возможность ощутить под ногами твердую почву, она живо раскатила по сторонам бочки, сооружая нечто вроде тоннеля, через который, в случае если ее снова обнаружат, можно будет скрыться. Путь вел к двери в задней стене — через нее она улизнет, если капитан попытается застигнуть ее врасплох.

Устроившись между ящиками, Микаэла набросилась на еду, которую ей удалось раздобыть на камбузе, пока кок надраивал посуду. Когда с этим было покончено, она прикорнула на грубой рогоже, и ей представилось, как с пристани Чарлстона она торжествующе машет рукой хозяину шхуны. Да, ей удастся улизнуть со шхуны, а он и не узнает, что имел дело с женщиной. Повезло, ничего не скажешь; в противном случае капитан вряд ли бы следовал правилам справедливой игры.

Убедив себя, что все идет отлично, Микаэла медленно погрузилась в сон.

Разбудило ее прикосновение чьей-то жесткой ладони. Почувствовав, что мужская рука соскользнула с ее плеча на грудь, Микаэла пронзительно взвизгнула.

— Какого дьявола… — Люсьен резко отстранился и стал недоверчиво вглядываться в странного пассажира. Он рассчитывал захватить оборвыша, не дав тому времени устроить очередную ловушку, но ему и в голову не могло прийти, что под маской ловкого подростка скрывается женщина; однако холмики на груди, случайно задетые им, не оставляли места для сомнений.

Пока Люсьен приходил в себя от изумления, свыкаясь с неожиданным открытием, Микаэла изо всех сил впилась ему зубами в ладонь. Он с воплем подался назад, смутно надеясь, что свои пять пальцев ему все же удалось сохранить, и тут же Микаэла, распрямившись и слегка опустив плечи, боднула его в грудь. Потеряв равновесие, Люсьен кулем свалился на пол, и она, используя его живот в качестве трамплина, перескочила через поверженного противника, а затем нырнула в проход между ящиками. Пока Люсьен, тяжело отдуваясь, поднимался на ноги, Микаэла уже исчезла из поля его зрения.

Злобно ругаясь, Люсьен опустился на колени и попытался пролезть между ящиками, но его плечи оказались слишком широкими. Вскочив и отбрасывая попадающиеся на дороге предметы, он кинулся к двери кружным путем, но в результате ему досталась только широкополая фетровая шляпа.

Оказавшись в своем убежище, Микаэла дала волю языку, а уж всяких слов в новоорлеанских доках она наслушалась вдосталь. И как же это она, словно последняя идиотка, позволила себе заснуть: решила, видите ли, что капитан слишком занят делами на берегу, чтобы преследовать ее? Это легкомыслие дорого ей обошлось. Вот и сиди теперь, как крыса в капкане! Хуже всего то, что капитан теперь знает: она — женщина. Ощущение ладони, прижавшейся к ее груди, напомнило Микаэле о недавней стычке с Карлосом Моралесом. Ну уж нет — видит Бог, затащить ее в постель она никому не позволит!

Работая изо всех сил локтями, Микаэла поползла в глубь прохода. Пока Люсьен пытался пролезть вслед за ней, она, добравшись до стены, поставила один из бочонков на попа, влезла на пирамиду из ящиков и, приподнявшись на цыпочках, ухватилась за широкую балку под самым потолком, а потом, подтянувшись на руках, кое-как примостилась на ней.

Однако, взглянув с высоты, Микаэла тут же обнаружила, что капитан заметил ее и теперь глазами пожирал все, что оказалось доступно, с особенным интересом разглядывая серебристые волосы, тяжелыми прядями ниспадавшие ей на плечи. Затем взгляд его скользнул вниз и остановился на вытянутых ногах Микаэлы. Ясно, что сейчас он раздевает ее взглядом, пока она корчится на балке. Гнусный тип!

Люсьен и впрямь смотрел на нее, словно завороженный отвагой этой женщины, обладавшей поразительной способностью карабкаться по стенам и висеть на потолке; при этом в голове у него роились десятки вопросов. Кто она, черт побери, такая и как она оказалась на его судне?

Лишь теперь он сообразил, что эти огромные зеленые глаза, опушенные густыми ресницами, женщине подходят куда больше, чем мужчине; к тому же ее лицо отличалось на редкость точеными чертами, чего не могла скрыть даже покрывшая его сажа. Люсьен изумленно покачал головой.

Пока он стоял, решая загадки, не имевшие ответов, Микаэла осторожно поползла к бочкам, сложенным в солидную пирамиду в пяти футах от нее. Если как следует рассчитать, можно спуститься по ней вниз еще до того, как ее преследователь доберется до двери, чтобы отрезать ей путь. Бросив на Люсьена последний взгляд, Микаэла опустила ноги и спрыгнула на верхнюю бочку — пирамида тут же распалась, образовав нечто вроде баррикады.