Джуди Кэролайн - Ральф де Брикассар Страница 10

Именно в ту ночь принц из Голубого Замка изменил свой облик: твердый подбородок и волосы с примесью преждевременной седины заменила беспутная личность с удлиненным смуглым лицом, иссиня-черными волосами, карими глазами и высокой мускулистой фигурой. Но в подбородке все-таки оставалось что-то твердое.

Несмотря на то, что Ральф Данмор только что вылез из-под кабриолета, или Вирджинии только так показалось, потому что он возился с колесом, одет он был аккуратно, даже щегольски, только его обнаженные до плеч руки были черными от смазки. Он весело присвистнул про себя и показался таким счастливым, что Вирджиния позавидовала ему. Она позавидовала его безответственности, легкомыслию и его мистической маленькой хижине на острове посреди озера Саурес, даже его гремучему старому «Серому Бесу». Ни Ральф, ни его «Бес» не чувствовали на себе груза ответственности и семейных традиций. И когда через несколько минут мужчина промчался мимо нее с непокрытой головой, отклонившись назад в вальяжной позе на своем «Сером Бесе», с развевающимися на ветру волосами, со старой черной трубкой в зубах, Вирджиния снова позавидовала ему. Мужчинам лучше живется в этом мире. Это вне всякого сомнения. Их закон жизни приносит им больше счастья. Она, Вирджиния Джексон, респектабельная, хорошо воспитанная и в высшей степени порядочная, была несчастна. И еще никогда в жизни счастье не улыбалось ей.

Вирджиния подошла как раз вовремя, к ужину. Солнце закрыли тучи, и начался отвратительный, моросящий дождь. У кузины Мелисандры разыгралась невралгия. Вирджинии предстояло заняться штопкой, и у нее не оставалось времени на «Магию крыльев».

— Неужели штопка не подождет до завтра? — без возмущения спросила Вирджиния.

— Завтрашний день принесет свои обязанности, — ответила миссис Джексон непреклонно.

Вирджиния штопала весь вечер и слушала, как миссис Джексон и кузина Мелисандра обсуждают вечные, мелочные сплетни своего клана. Женщины, в свою очередь, вязали сумрачно черные нескончаемые чулки. Они дискутировали по поводу приближающейся свадьбы второй кузины Лиззи во всех подробностях. В целом они одобряли этот брак. Вторая кузина Лиззи обеспечивала свое благополучие.

— Хотя она не очень торопилась, — сказала кузина Мелисандра. — Ей, должно быть, уже 25 лет.

— В нашем роду, к счастью, не так много старых дев, — сказала миссис Джексон с горечью.

Вирджиния вздрогнула. Игла, которой она штопала, впилась ей в ноготь.

Третью кузину Пит Грэй поцарапала кошка, и она получила заражение крови через палец. — Кошки — самые опасные животные, — сказала миссис Джексон. — У меня никогда не будет кошек в доме.

Она многозначительно посмотрела на Вирджинию сквозь свои ужасные линзы. Однажды, пять лет назад, Вирджиния спросила, нельзя ли ей завести кошку. С тех пор она никогда не возвращалась к этому вопросу, но миссис Джексон подозревала, что дочь затаила это желание в глубине души.

Неожиданно Вирджиния чихнула. По нравственному закону Джексонов, это было очень невоспитанно — чихать при людях.

— Всегда можно сдержать желание чихнуть путем нажатия пальцем на верхнюю губу, — сказала миссис Джексон с осуждением.

В половине десятого с небольшим, как сказал бы мистер Пипис, пора в постель. Но невралгическую спину кузины Мелисандры нужно было натереть линиментом Каплера. Делала это Вирджиния. Она всегда должна была делать подобные вещи. Девушка ненавидела запах линимента Каплера, она ненавидела самодовольного, чопорного, сиятельного, величественного в очках и с бакенбардами доктора Каплера на флаконе. Пальцы Вирджинии пахли этим мерзким составом еще долго после того, как она пошла в кровать, несмотря на все усилия, с какими она отмывала руки.

Еще один день из жизни Вирджинии пришел и ушел. Она закончила его так же, как начала, в слезах.

7

На маленькой лужайке Джексонов, прямо за воротами, торчал розовый куст. Его называли «кустом роз Вурж». Кузина Джорджина отдала его Вирджинии пять лет назад, и девушка с радостью его посадила. Она любила розы. Но, конечно, этот розовый куст никогда не цвел. Такая уж была у Вирджинии судьба, так ей везло всегда. Вирджиния делала все, что только могла, следовала советам каждого из их семейства, но все-таки куст не цвел. Он рос, набирал силы в полной праздности, ни одна покрытая листвой веточка не была тронута вредителями и болезнями. Но ни единого бутона так и не появилось на нем. Посмотрев на этот куст дня через два после своего дня рождения, Вирджиния неожиданно возненавидела его. Не хочет цвести — прекрасно, тогда он и расти не будет. Вирджиния направилась к кладовке, взяла нож и тут же вернулась к розовому кусту. Несколькими минутами позже миссис Джексон вышла на веранду и увидела, как дочь безжалостно расправляется с растением. Половина куста была уже вырублена. И роза казалась печально голой.

— Вурж, что ты делаешь? Ты сошла с ума?

— Нет, — сказала Вирджиния. Она хотела сказать это решительно, но привычка подчиняться была настолько сильна в ней, что у нее получилось это очень неуверенно. — Я… я просто решила подрезать этот куст. От него нет никакой пользы. Он не цветет и никогда не зацветет.

— Но это не причина для того, чтобы разрушать его, — сказала миссис Джексон твердо. — Куст был очень красив и рос здесь очень кстати. Ты сделала из него посмешище.

— Розовый куст должен цвести, — сказала Вирджиния немного упрямо.

— Не спорь со мной, Вурж. Убери весь этот мусор и оставь в покое куст. Не знаю, что скажет Джорджина, когда увидит, что ты сделала с ним. В самом деле, я очень удивлена. Ты даже не посоветовалась со мной!

— Но куст мой, — возразила Вирджиния.

— Что? Что ты сказала, Вурж?

— Я сказала только то, что куст мой, — повторила Вирджиния смиренно.

Миссис Джексон повернулась, не промолвив больше ни слова, и скрылась в доме. Проступок был совершен. Вирджиния знала, что глубоко обидела мать, которая теперь не будет разговаривать с дочерью и даже замечать ее два-три дня. Кузина Мелисандра возьмется за воспитание Вирджинии, а миссис Джексон будет сохранять молчание, как каменный истукан.

Вирджиния вздохнула, отнесла на место садовый нож, повесив его в кладовке именно на тот гвоздик, с которого и сняла. Она убрала обрезанные ветки и подмела листья. Губы девушки дрогнули, когда она посмотрела на свежесрезанный куст. Растение имело удивительное сходство с трясущейся, дрожащей прежней хозяйкой, маленькой кузиной Джорджиной.

«Я, действительно, сделала из него уродца», — подумала Вирджиния.