Джулия Куинн - Первый поцелуй Страница 10

– Вы не думаете, что я глупа, раз я настолько доверчива? – спросила Тилли, почти заставив себя произнести это. Ей казалось, что она не может остановиться и не задавать вопросов этому мужчине; она не могла вспомнить кого–либо еще, чье мнение имело бы для нее такое значение.

Он улыбнулся.

– Нет. Я не всегда соглашаюсь с вами. Но как же прекрасно выпить чаю с кем–то, чья вера в человечество не была безнадежно утрачена.

Грустное сострадание нахлынуло на нее, и Тилли спросила себя, а не изменила ли война столь же сильно и Гарри? Скорее всего, так и было, поняла она и удивилась, почему никогда прежде это не приходило ей в голову. Она всегда представляла своего брата все тем же самым старым Гарри, смеющимся и рассказывающим забавные истории и шутки при любой возможности.

Но, взглянув на Питера Томпсона, она увидела в его глазах глубоко спрятанную грусть, которая никогда не пропадала совсем.

Гарри был с Питером на протяжении всей войны. Их глаза видели одни и те же ужасы, и глаза Гарри сейчас прятали бы в себе те же самые тени, не будь он похоронен в Бельгии.

– Тилли?

Она быстро подняла взгляд. Ее молчание слишком затянулось, и Питер с любопытством за ней наблюдал.

– Простите, – машинально извинилась Тилли, – это всего лишь рассеянность.

Но пока она потягивала свой чай, исподтишка наблюдая за Питером поверх своей чашки, она думала совсем не о Гарри. Впервые за последний год, – наконец–то, взволнованно подумала она, – это был не Гарри.

Это был Питер, и все, о чем Тили могла сейчас думать, было то, что у него не должно остаться никаких теней в глубине его глаз. И ей хотелось быть той, которая прогонит их навсегда.

Глава 3

…и теперь, обнародовав список гостей, присутствовавших на званом обеде, который прошел столь неудачно, ваш автор предлагает вам в качестве восхитительного подарка разбор подозреваемых.

Мало кому известен мистер Питер Томпсон, хотя его характеристика как храброго солдата, участвовавшего в войне против Наполеона, не вызывает никаких сомнений. Общество почувствовало бы себя очень неловко, помести оно упомянутого военного героя в список подозреваемых, но ваш автор был бы небрежен, если бы не отметил, что этот же мистер Томпсон к тому же является кем–то вроде охотника за приданым. С момента своего прибытия в город мистер Томпсон совершенно явно искал себе жену, но поскольку ваш автор твердо верит, что надо отдавать должное там, где это необходимо, то следует отметить, что делал он это не слишком навязчиво и пошло.

Зато хорошо известно, что его отец, лорд Стотон, не входит в число богатых баронов, и, кроме того, мистер Томпсон – второй сын, а поскольку его старший брат уже счел целесообразным завести детей, то мистер Томпсон теперь лишь четвертый в порядке наследования титула. Итак, если мистер Томпсон после своего выхода в отставку, надеется жить так, как подобает джентльмену его происхождения, то он должен жениться на обеспеченной женщине.

Или же, если предположить, что кто–то не собирается поступать именно так, тогда ему придется обеспечить себе доход другим способом.

Если бы Питер знал, кто скрывается под именем неуловимой леди Уислдаун, то придушил бы ее на месте.

Охотник за приданым. Он терпеть не мог данное прозвище, смотрел на него скорее как на эпитет, и даже, если это слово всплывало где–то в его мыслях, Питер чуть не плевался от отвращения. Он провел весь прошлый месяц в Лондоне, делая все возможное, чтобы гарантировать, что данный ярлык к нему не пристанет.

Между человеком, который искал женщину со скромным приданым, и тем, кто интересовался только деньгами, существовала ощутимая разница, и характеристика этому могла быть дана одним словом.

Честь.

Честь управляла всей его жизнью с того самого момента, когда его отец в потрясающе нежном пятилетнем возрасте усадил сына перед собой и объяснил, что отличает истинного джентльмена. И ей–богу, Питер не собирался позволять какому–то трусливому собирателю сплетен пачкать свою репутацию одним единственным росчерком пера.

Если бы у этой чертовой женщины имелась бы хоть капля чести, зло подумал Питер, она не скрывала бы с такой напускной скромностью свою личность. Только трусы используют анонимность, чтобы оскорблять и подвергать осмеянию.

Но Питер не знал, кто скрывался под именем леди Уислдаун, и подозревал, что никто никогда и не узнает, как минимум, не при его жизни, а потому вынужден был довольствоваться тем, что вымещал свое омерзительное настроение на всех, с кем ему приходилось общаться.

А это означало, что ему по всей видимости, следующим утром придется довольно пространно извиниться перед своим камердинером.

Питер ослабил свой шейный платок, поскольку в данный момент находился в переполненном бальном зале в доме леди Харгрив. Он не мог отказаться от этого приглашения; сделать так означало, что он придает слишком много значения словам леди Уислдаун. Лучшей тактикой в этом случае было нахально отрицать свою вину, со смехом отмахиваясь от всех ее выдумок, а также найти некоторое утешение в том факте, что он не был единственным, на кого были совершены нападки в этом утреннем выпуске. Леди У посвятила одинаковое количество строк пятерым гостям, включая бедную пострадавшую мисс Мартин, на которую непременно обрушится высшее общество, поскольку она была всего лишь простой компаньонкой леди Нили и, как Питер уже от кого–то услышал, – не была одной из них.

Кроме того, он просто обязан был приехать сегодня вечером. Питер уже принял приглашение, а здесь должны были собраться все подходящие молодые мисс Лондона. Он не мог позволить себе забыть о цели своего пребывания в городе. Не мог позволить себе остаться необрученным по окончании данного сезона; всех тех средств, что у него имелись, Питеру едва хватило лишь на то, чтобы оплатить арендную плату за его скромное холостяцкое жилье, находящееся к северу от Оксфорд–стрит.

Питер представил, что сегодня вечером отцы всех этих достигших брачного возраста барышень вероятно будут рассматривать его несколько более внимательно, а некоторые из них могли и вовсе не позволить своим дочерям и дальше общаться с ним, что в глазах общества было равносильно признанию виновным, а поэтому ему лучше вести себя так, словно ничего не случилось.

Хотя на самом деле ему отчаянно хотелось пробить кулаком стену.

Хуже всего было то, что единственным человеком, с которым ему абсолютно не следовало общаться, была Тилли. Она везде и всеми была признана первой наследницей сезона, а ее приятная внешность и живой характер сделали девушку по–настоящему выгодной партией. Трудность заключалась в том, что любой, кто обратит на нее внимание, вряд ли избежит клейма «охотника за приданым», и если Питера заметят ухаживающим за ней, то он никогда не избавится от этого пятна на своей репутации.