Анн Голон - Анжелика. Мученик Нотр-Дама Страница 11

— О, мне уже случалось изображать ночью разбойника с Нового моста, — самодовольно отозвался Месье, — и никто лучше меня не сможет срезать кошелек или проткнуть брюхо какому-нибудь буржуа. Не правда ли, мой милый?

Он повернулся к одному из спутников. Тот приподнял шляпу и оказался шевалье де Лорреном. Не говоря ни слова, Лоррен приблизился и обнажил шпагу, лезвие которой поймало красный отблеск огня.

Анжелика внимательно поглядела на третьего, который держался немного в стороне.

— Клеман Тоннель, — сказала она наконец, — а что делаете здесь вы, друг мой?

Мужчина отвесил низкий поклон.

— Я служу монсеньору, — ответил он.

И прибавил, покоряясь силе привычки:

— Да простит меня мадам графиня.

— Я вас охотно прощаю, — произнесла Анжелика, стараясь справиться с внезапно охватившим ее нервным смехом. — Но почему у вас в руке пистолет?

Дворецкий бросил смущенный взгляд на свою руку, но все же приблизился к кровати, на которую по-прежнему опиралась Анжелика.

Филипп Орлеанский выдвинул ящичек маленького круглого столика у изголовья кровати и вынул оттуда склянку, наполовину заполненную темной жидкостью.

— Мадам, — торжественно провозгласил он, — вы сейчас умрете.

— В самом деле? — спросила Анжелика.

Она смотрела на троих мужчин, стоявших перед ней. Ее сознание будто расщепилось надвое. Одна Анжелика мысленно исступленно заламывала руки и кричала: «Смилуйтесь! Я не хочу умирать!» Другая хладнокровно наблюдала: «Какой у них смешной вид. Все это — просто злая шутка. Они ведут себя так, словно играют в комедии».

Брат короля продолжал:

— Видите, мадам, как мы вас уважаем. Мы обставим вашу гибель всеми эффектами удачного спектакля. Несколько лет назад одна знатная дама из Оверни, которая, возможно, походила на вас, была убита с вдохновившим нас изяществом. Сейчас вы сможете выбрать, какой смертью умереть, как и та бедняжка, которой подобную возможность подарил муж — впрочем, позднее осужденный.

Анжелика слушала их, пытаясь унять внутреннее смятение, и готова была поклясться, что она уже слышала эту историю — вся Франция говорила о ней. В то же время в ней росла уверенность, что все это — ночной кошмар, приснившийся под впечатлением дурного спектакля, и она сейчас проснется.

Итак, нападающие действовали по всем правилам театрального искусства, разыгрывая трагикомедию по своему вкусу; вся Франция тогда бредила театром — от носильщика до церковного прелата, и убийцы вообразили, что сумели вжиться в роль. Неужели, наслаждаясь собственными напыщенными монологами, они пойдут до конца?..

Они просто сумасшедшие. Однако сейчас неподходящее время лечить их от безумия. К тому же — увы! — весьма прозаическое присутствие дворецкого означало, что Анжелика не грезит, ведь Клеман Тоннель получал деньги за послушное исполнение приказов и намерен получить еще. К тому же все они находятся в столь возбужденном состоянии, что ей не удастся убедить их отказаться от своей затеи.

Сделав над собой огромное усилие, Анжелика попыталась превратить в своего союзника того из заговорщиков, кто обладал большей властью и был более податлив.

— Монсеньор, — сказала она, глядя Филиппу Орлеанскому прямо в глаза, — я так уважала вас в Сен-Жан-де-Люзе. Вы вели себя как истинный принц крови, оказывая брату помощь, которая была для него столь ценной. Придите в себя. Вспомните же, кто вы…

Молодой человек вздрогнул, захваченный врасплох напоминанием о том, что он — единственный брат короля. Шевалье де Лоррен тут же вмешался.

— Не позволяйте запутать себя лестью, монсеньор. Ведь именно вам подобная нерешительность обойдется дороже всего.

В эту секунду Анжелику словно бичом обожгло, и она поняла, что ее исчезновение более всего выгодно именно шевалье де Лоррену. Он навязывал такое решение брату короля изо всех сил. Но это была только одна из множества мыслей, вихрем пронесшихся в ее голове в это мгновение. Анжелика утратила способность рассуждать здраво.

— Давайте же покончим с этим, — настаивал шевалье.

— Мадам, вы вели себя с нами непочтительно, — произнес Месье, и его губы нетерпеливо искривились. — Вы умрете, но мы будем великодушны. Вы можете сами выбрать свою смерть: яд, сталь или свинец.

Порыв ветра со страшной силой ударил в дверь, и пламя в лампе заплясало. Анжелика с надеждой оглянулась.

— Увы! Никто не придет к вам на помощь, никто не придет! — усмехнулся брат короля. — Эта постель станет вашим смертным ложем, мадам. Она приготовлена для вас.

— Но что я вам такого сделала? — в ужасе вскричала Анжелика и капли пота выступили у нее на висках. — Вы говорите о моей смерти как чем-то обыденном и неотвратимом. Позвольте мне не согласиться с вами. Самый отъявленный злодей имеет право знать, за что его осуждают, и защищать себя.

— Самая искусная защита не изменит приговора, мадам.

— Но если я должна умереть, то скажите мне, по крайней мере, почему! — с пылом воскликнула Анжелика.

Она старалась любой ценой оттянуть время.

Молодой принц бросил вопрошающий взгляд на своего фаворита.

— В конечном счете, через несколько минут вы умрете, так что я не вижу причины, по которой мы должны проявить бесчеловечность без всякой пользы для себя, — сказал он. — Мадам, вы знаете гораздо больше, чем хотите показать. Ведь для вас совершенно ясно, по чьему приказу мы здесь находимся.

— НЕУЖЕЛИ КОРОЛЯ? — вскричала Анжелика с притворным почтением.

Филипп Орлеанский пожал узкими плечами.

— Король способен лишь на то, чтобы бросать в тюрьму людей, зависть к которым в нем разжигают. Нет, мадам, речь идет не о Его Величестве.

— Но чьи же еще приказы станет исполнять брат короля?

Принц вздрогнул.

— Я считаю, что ваши речи слишком дерзки, мадам. Вы оскорбляете меня!

— А я считаю, что ваша семья слишком обидчива! — ответила Анжелика, чья ярость пересилила страх. — Даже когда вас чествуют или вам льстят — вы обижаетесь, потому что тот, кто принимает вас у себя, кажется вам более богатым. Когда вас одаривают подарками — неслыханная дерзость! Когда вас приветствуют недостаточно глубоким поклоном — заносчивость! Когда подданные не прозябают в нищете и не побираются, когда они не разоряют королевство, в отличие от вашего вельможного курятника — оскорбительное высокомерие! Когда платят налоги до последнего гроша — вызов!.. Все вы — просто мелочные людишки, вот кто! Вы, ваш брат король, ваша мать, и все ваши родственники-предатели: Конде, Монпансье, Суассоны, Гизы, Лоррены, Вандомы…[6]