Биверли Бирн - Неугасимый огонь Страница 11

Вскоре откуда-то из глубины огромного дворца раздались звуки еще одних хлопающих в ладоши рук. Эти хлопки прекрасно вписывались в древний ритм песни и слились с низкими нотами, которые певунья умела держать так долго, что могло показаться, что у нее вот-вот остановится сердце. «Кто обманул меня, тому я отомщу и познаю радость». Песня кончилась, затихли и хлопки.

Все три женщины повернулись и стали вглядываться вглубь дворца. Фанта и Софья были готовы подумать, что кому-то из цыган удалось пробраться во дворец через низкую с изгибом, как у арки, дверь и присоединиться к их исполнению песни. Но никого не было видно. Старая цыганка вопросительно посмотрела на донью Кармен. Но нитка плотно сжатых губ госпожи свидетельствовала о том, что ответа нет и не будет. Фанта неопределенно пожала плечами – ей было, в общем-то, все равно, что происходит в этом дворце. Монет в мешочке, висящем меж ее увядших грудей, от этого не прибавлялось.

– Донья Кармен, у меня появилась еще одна мысль насчет того, как помочь вам. Кроме снадобья надо попробовать кое-что другое. Мне это пришло во сне.

– Интересно… Я что, тебе прихожу во сне каждый день? – Кармен смотрела на Фанту с недоверием. – Что же на этот раз тебе приснилось?

– Мне кажется, что в вашем дворце живет привидение, – Фанта понизила голос до шепота. – Злой дух, который хочет вам плохого.

Теперь была очередь Кармен пожать плечами.

– Во дворце сколько угодно привидений. Здесь уже несколько столетий живут предки моего мужа. Лишь одному Богу известны все тайны этого дворца.

– Но это привидение не доброе. Я могу избавить вас от него, – не отставала Фанта. – Я знаю, как от него избавиться.

– Понимаю. И что ты предлагаешь?

– Здесь под апельсиновыми деревьями нужно зарыть в землю немного золота и драгоценностей. Привидение заберет их само, успокоится и оставит вас в покое.

Кармен прекрасно понимала, какую чушь несет Фанта и что в ответ на ее предложение стоило лишь расхохотаться, но, а вдруг? В ее отчаянном положении поверить можно во что угодно. А что, если Фанта действительно ясновидящая, а не просто старая грязная цыганка? А вдруг на голову Кармен свалятся еще более страшные проклятия, если она прогонит эту цыганку, – раздумывала Кармен.

– Не знаю, не уверена. Я подумаю над твоим сном и дам тебе знать, – сказала Кармен. Она поднялась, прижимая одной рукой свое черное, маскирующее уродство ее тела одеяние, а другой положила три монетки на скамеечку.

– Вот твои деньги. Бери их и уходи. Придешь ко мне в пятницу, и я объявлю тебе о своем решении.

Как всегда Фанта и Софья вышли из дворца через массивную дубовую дверь прямо на улицу Калле Иудихос – Еврейскую улицу. Оказавшись на улице, они услышали звук задвигаемого железного засова. Как только они отошли подальше от дворца, Софья спросила Фанту: «Если она согласится, как нам удастся проникнуть во внутрь дворца, чтобы забрать драгоценности?»

Вопрос был верный. То, что предложила Фанта донье Кармен, было лишь одной из вариаций наиболее часто используемого цыганками приема, называемого ими «большой фокус». Например, окажись донья Кармен женщиной, жаждущей не здоровья, а богатства, то Фанта присоветовала бы ей зарыть в землю одну золотую монету или браслет, кольцо, чтобы потом, благодаря доброму духу, на этом месте вырыть несколько вещей. В любом случае успех предприятия для цыганок зависел от возможности проникнуть в замок незамеченными и забрать то, что было зарыто.

Фанта презрительно фыркнула. «Ерунда, легче простого. Я пошлю Карлоса. Он ловок как черт и без труда одолеет эти стены». Софья попыталась что-то возразить, но вдруг перед ними возник мужчина и загородил дорогу. «Эй, цыганки, стойте. Мне надо с вами поговорить».

Он был одет в черный просторный плащ, широкополую шляпу того же цвета, которая была надвинута на самые глаза. Софье мужчина был не знаком, а вот Фанта, кажется, знала кто он. Она присела перед ним в глубоком реверансе.

– Мы, бедные нищенки, рады услужить вашей чести, – проговорила она таким заискивающим тоном, который многих чужаков вводил в заблуждение.

– Я не нуждаюсь в ваших услугах, – ответил мужчина, – мне хорошо известны все ваши штучки. – Он обращался к Фанте, но смотрел на Софью.

Его черные глаза пронзали ее насквозь. Выдержать этот взгляд Софья не могла. Он внушал ей чувство стыда и как будто раздевал ее догола. Она отвернулась.

– Так вот, хочу, чтобы вы обе знали – я не позволю разыгрывать никаких «больших фокусов» с доньей Кармен.

Все это говорилось тоном человека, которому незнакомы чувства сомнения или неуверенности. Он будто знал все о том, что они замышляли и это было для него не ново.

– Даже и не пытайтесь. Эта бедная женщина и так в своей жизни достаточно настрадалась. Не хватало еще, чтобы вы ее обокрали.

– Это никакой не фокус – принялась разубеждать его Фанта. Для пущей убедительности она даже протянула к нему руку, чтобы дотронуться до него, но мужчина отпрянул. – Клянусь вам Господом Богом, я лишь хочу добра для доньи Кармен, – заклинала его Фанта.

– Но не при помощи «большого фокуса», – повторил человек. – Я этого не допущу. – Он снова повернулся к Софье. – Ну, а вы, сеньорита? Вы тоже собираетесь клясться мне, что это не фокус и что ничего донье Кармен, кроме здоровья и счастья, не желаете?

Софья не ответила, да и не могла ничего сказать. Лгать этим глазам, от которых ничего нельзя спрятать и утаить, казалось ей невозможным. Фанта взяла девушку за руку и Софья почувствовала, как костлявые пальцы впиваются ей в руку повыше локтя.

– Ответь ему, тупица. Скажи ему правду, а не то я изобью тебя до крови, – прошипела Фанта.

Софья не отважилась и дальше молчать.

– Я не желаю вреда сеньоре, клянусь, – произнесла она дрожащим голосом.

Мужчина мягко, даже ласково рассмеялся.

– Неплохо вы умеете притворяться. Кроме того, что у вас красивое лицо, неплохой ум, но еще и ангельский голос. – Он снова взглянул на Фанту. – Не смей ее больше бить. Мне понравилось, как она говорила. И не бойся приходить сюда. После ваших визитов донья Кармен выглядит спокойнее. Но не вздумайте проделать ваш «большой фокус». Это уж слишком, она потом сама себя возненавидит за свое легкомыслие. Адиос!

– Кто это был? – спросила Софья Фанту, едва его развевающийся плащ исчез за углом.

– Ее распроклятый сынок. – Фанта со злостью сплюнула на землю. – Дон Пабло Луис Мендоза, криворукий горбун. Во всей Испании только палачи так одеваются, сомбреро и плащ. Даже сейчас, летом, в этакую жарищу он их не снимает. И все это для того, чтобы его дьявольские отметины люди не видели, как и его матушка. Проклинаю их обоих. Пошли отсюда, нас ждут остальные.