Симона Вилар - Ловушка для орла Страница 11

Поначалу Мойра пыталась убедить себя, что Ева сказала глупость. О, эти женщины! Им лишь бы болтать о чем-то, не особо задумываясь! Она, Мойра, не могла быть в положении! Она имела близость только с Гектором Роем, но вождь Маккензи давно стал калекой. Да, они спали вместе, однако между ними не было ничего, что привело бы к зачатию. А больше она ни с кем… Ни с кем?.. И опять в памяти женщины всплыло мокрое от пота лицо Дэвида, который, склонившись, нежно смотрел на нее. Но это было как сновидение! Она не помнит, чтобы отдавалась ему. Однако все ли она помнит?

Ответ напрашивался сам собой: она была в беспамятстве, когда болела у Макдональдов во время пребывания на Скае. Именно там Дэвид объявил, что похищенная им женщина является его супругой. Правда, когда он попытался возлечь с Мойрой, она разгневалась и прогнала его, и он сразу же отстал. Да и вообще, Мойра считала, что каков бы ни был хитрец этот Хат, он все же достаточно благороден, чтобы взять женщину против ее воли или когда она без сознания. Но не ошибается ли она в нем?

Мойра стала вспоминать, когда у нее были последние месячные. По сути больше двух месяцев назад, еще до охоты, во время которой ее похитили. Однако позже, когда они плыли с Дэвидом на ладье по проливу Минч, ей одно время казалось, что она кровит. Тогда Мойра очень волновалась, понимая, что попала в неудобное положение, пребывая на одном судне с чужим мужчиной. И она даже обрадовалась, когда поняла, что ошиблась. А ведь ей стоило насторожиться, коль все прошло так скоро… если вообще что-то было. И кроме того, ей нужно было обратить внимание на то, как у нее порой ноет и наливается грудь, как ее мутит по утрам от запаха пищи. А теперь эти моченые грузди, какие она поедала с таким аппетитом, словно в жизни не пробовала более вкусного лакомства. Женщины говорят, что так и бывает, когда ты в положении. Мать Мойры тоже ела одну соленую треску, когда носила очередное дитя. И сама Мойра, как только приехала жить к Маккензи, всякий раз задумывалась об этом, ведь Гектор, будучи тогда полным сил мужчиной, каждый день покрывал ее на ложе. Мойре их соития не нравились, вождь был тяжелым, торопливым, его грубоватые прикосновения раздражали ее, и она лишь терпела их. Поэтому, когда он получил ранение и вынужден был признаться, что уже не сделает ей ребенка, она – да простит ее Пречистая Дева! – даже почувствовала облегчение. К тому же влюбленный в нее вождь, потеряв мужскую силу, больше внимания стал уделять ласкам, и она неожиданно стала получать удовольствие от того, что он с ней делал. Гектора это радовало. Он говорил, что будет ласкать ее как угодно, только бы она оставалась ему верна. И она была ему верна. Ее даже радовало, что теперь она точно не забеременеет. Мойра оставалась такой же по-девичьи стройной, ее красота доставляла ей удовольствие, а если кто-то говорил, что фейри бесплодна, она не придавала этому значения.

И вот теперь…

– Это всего лишь ошибка. Глупая Ева придумала невесть что. Но если все же это так…

Почему-то сейчас Мойра отчетливо вспомнила, как Бригитт с острова Скай скабрезно подшучивала над ней, когда она была больна. Что она говорила? «Морочишь голову своему мужу: то любви требуешь, то гонишь его от себя. Нечего сказать, славную жену украл для себя такой славный парень, как Хат!»

Тогда Мойра думала, что это пустая болтовня недалекой островитянки. Но теперь она поняла, что женщина Макдональдов знала, что произошло той ночью, когда Хат принес свою пленницу. И лицо Дэвида над ней… оно оттуда, из той ночи. Но как он посмел воспользоваться ее слабостью?! А потом все намекал, что не прочь сойтись с ней. Он взял ее слабой и беспомощной, но позже, когда она воспротивилась его желаниям, просто изображал из себя достойного мужчину. О да, она считала его достойным, она научилась его уважать, верила ему…

Но если она беременна… Мойра понимала, что такой она уже не сможет вернуться к Гектору Рою, гордому вождю Маккензи. А этот Дэвид Хат вряд ли позаботится о ней. Ведь даже намекая, что она мила ему, он ни разу не заикнулся, что готов связать с ней свою жизнь. Нет, он то и дело прикидывал, куда ее можно пристроить: передать Эхину Манро, отвезти в монастырь… Все это теперь не имело никакого смысла. Обесчещенная одинокая женщина, беременная невесть от кого нагулянным ребенком, никому не нужна!

О, этот зеленоглазый, похотливый Хат должен ответить за все! За ее разрушенную жизнь! За то, что сделал с ней!

Мойра застонала, глухо и болезненно. Она снова сжалась, ее мутило. Это состояние было отвратительным.

– Будь ты проклят, мерзавец! – прошипела она сквозь зубы.

Хуже всего была неизвестность. Появление в ее судьбе Дэвида превратило ее жизнь в непрерывную цепь непредсказуемых событий, порождавших в ней неуверенность и боязнь будущего. А ведь раньше Мойре казалось, что она сама в силах принимать решения и даже заставлять других подчиняться ее воле. Теперь же… Все, что ей оставалось, – это ждать своего погубителя…

Мужчины Мак-Ихе вернулись через пару дней. Выглядели они довольными: им не только удалось вернуть угнанный скот, но и присовокупить к нему полдюжины коров своих соседей Мак-Мэтисонов и крупного быка-производителя с крутыми завитками на мощных рогах.

– Правда, трое из нас ранены, – подытожил Ангус перед собравшимися. – Но, клянусь нашим духом-прародителем, потерь было бы больше, если бы не наш Хат. Ох, как же он умеет сражаться, видели бы вы! Эй, а где сам зеленоглазый?

Ева сказала, что тот уже отправился разыскивать мистрис Мойру. В последнее время эта женщина словно сама не своя, сторонится всех, уходит невесть куда.

– Сдается мне, что эта белокурая фейри… – И Ева склонилась к мужу, чтобы негромко закончить фразу.

– Ммфм… – привычно фыркнул тот. – Ну, с женщинами такое бывает, – кивнул он.

И больше не думал об этом: главе рода надо было раздать коров своим сородичам, позаботиться о раненых, а еще устроить пир в честь благополучного исхода хэшипа. А еще следовало выставить стражей на холмах: Сыны Медведя наверняка возмутятся, что соседи угнали их живность, и могут нагрянуть с ответным визитом.

Дэвид тем временем устроился за ракитовой рощей у ручья: он уже смыл с себя кровь, грязь и пот, выстирал одежду и теперь в ожидании, пока она подсохнет, занимался обработкой пореза над коленом. Ничего серьезного, рана была чистой и ровной, похоже, скоро заживет.

В этот момент он услышал, как кто-то идет через рощу, и прикрылся еще влажным пледом. Только увидев, что это Хемиш, он вновь разложил ткань на нагретых солнцем камнях и стал наблюдать за приближающимся юношей.

Надо же, после того, как его отмыли, Хемиш казался даже красавчиком. И волосы его были не черными, а мягкого каштанового отлива. Челка ровно подрезана над бровями, у висков волосы заплетены в две аккуратные косицы, более длинные, чем остальные пряди, укороченные сзади до плеч. Дэвид уже слышал, что это Мойра постаралась привести его в надлежащий вид, как слышал и то, что этот дикий парень с охотой слушается ее.

Хемиш уселся неподалеку и стал разглядывать Дэвида, его жилистое тело, квадратики мышц на животе, покрытые темной порослью пластины груди, длинные мускулистые ноги. Сквозь легкий загар на теле Дэвида то там, то тут виднелись светлые полоски шрамов.

– Ох, какой же вы! Клянусь духом Ночи, вы наверняка не в одной сече проявили себя. Как вспомню, что посмел напасть на вас, а вы так легко меня обыграли!.. Да и отец божится, что в бою вам нет равных.

Дэвид стал накладывать повязку поверх пореза на ноге.

– Что тебе надо, парень?

Хемиш вдруг сказал:

– Ева говорит, что вы женитесь на мистрис Мойре. Дескать, все эти разговоры о ее пострижении лишь отговорки. Вот я и думаю, каково это – взять себе в жены фейри? Боязно, наверное. Или вы думаете, что если предстать с ней перед алтарем, то все нечеловеческое из нее будет изгнано святым духом?

– Думаю, ты мелешь вздор, Хемиш.

Юноша умолк, однако не уходил, по-прежнему сидел в сторонке, а когда Дэвид стал облачаться в уже просохший плед, даже учтиво помог ему расправить складки. Ишь как его Мойра вымуштровала, чисто паж при рыцаре.

Когда Дэвид был уже готов, Хемиш опять как-то заискивающе посмотрел на Хата.

– Я вот что хотел сказать. Если вы с ней не сговоритесь… Ну, с Мойрой. Отец твердит, что мне пора жениться. Так вот, я бы взял ее за себя. Даже в церковь к алтарю с ней пошел бы.

Дэвид закусил губу, чтобы не расхохотаться. У парня было такое умоляющее лицо. Ну и Мойра хороша! Очаровала паренька в два счета.

– Пойду я, Хемиш. Надо же мне обсудить все с Мойрой. Где она может быть, не знаешь?

И опять услышал, что в последние дни она какая-то странная. Всех сторонится, от работы уходит. Но Ева ее сильно и не заставляет. Говорит, что, видать, у мистрис Мойры такое время сейчас. Женщины, они ведь странные и хорошо друг друга понимают.

Женщины – может быть, а вот Дэвид никак не мог понять свою спутницу. Еще недавно она была такая милая. И как она произнесла его имя при прощании! Дэвид все прошедшие дни вспоминал, какой у нее тогда был голос, взгляд… Он думал о ней, когда лежал в зарослях вереска в засаде и когда отдыхал после перехода со скотом по чужим землям, и всякий раз душа его начинала ныть от сладкой тоски по ней. И он надеялся… Да на что, собственно, он надеялся? Просто вдруг понял, что без нее ему тоскливо и безрадостно. Околдовала его чертова девка, волшебная фейри. А может, просто привык он к ней.