Элла Дэниелс - Герой ее романа Страница 11

В ужасе отпрянув, Каро зажала рот ладонью. А брат по-прежнему раскачивался. Внезапно ноги его подогнулись, и он рухнул на пол, рядом с осколками зеркала, разбросанными по ковру. А потом его начало трясти – все тело то и дело вздрагивало.

Каро пронзительно закричала, и из глаз ее брызнули слезы.

– Маркус, что с тобой?! – кричала она. – Уэллер, помогите ему!

Каро попыталась отодвинуть брата подальше от осколков, о которые билось его тело, но он был слишком тяжел. Тогда она схватила его за руки и, отчаянно рыдая, закричала:

– Маркус, прекрати!

Из горла его вырвался стон, и Каролина, осознавая, что ничем не сможет помочь брату, с рыданиями упала на пол с ним рядом. Чьи-то сильные руки тотчас же подняли ее и оттащили к стене. Затем кто-то еще к ней подошел – она все это очень смутно осознавала, – и ее вывели из комнаты. После этого Уэллер проводил ее вниз, в небольшую гостиную, и позвонил, чтобы принесли чай. Каро била дрожь, и она тряслась словно в ознобе, пока чашка горячего чая не оказалась у нее в руке. Сделав несколько глотков, она немного успокоилась и попыталась взять себя в руки. Она решила, что должна лично убедиться в том, что о брате позаботятся и не оставят его кататься по полу. Хотя бы это она должна была для него сделать – ведь он столько выстрадал из-за нее в детстве!..

Каро хотела распорядиться, чтобы позвали доктора, но тут камердинер сел в кресло напротив и внимательно посмотрел на нее. Его светлые глаза, казалось, смотрели ей в душу, когда этот пожилой седеющий человек тихо проговорил:

– Вы никогда не видели этого раньше, миледи?

Его спокойный тон поразил ее, и она воскликнула:

– Конечно, нет! А что с ним такое? Кто ему сейчас помогает? Вы послали за доктором?

Не ответив на вопрос, камердинер представился:

– Меня зовут Майкл Уэллер, миледи. Полагаю, его светлость упоминал обо мне в своих письмах, верно?

Но Каро уже пришла в себя, и теперь ей было не до разговоров. Она поставила чашку на стол и заявила:

– Сейчас не время для беседы. Брат нуждается во мне. Когда приедет доктор?

Уэллер покачал головой.

– Он не приедет.

Каро от возмущения едва не подпрыгнула на стуле.

– Не приедет?! Но Маркусу немедленно нужна медицинская помощь! – Она подобрала юбки, готовая, если понадобится, сама бежать за доктором.

– Сядьте, миледи, – сказал Уэллер, и Каролина, как ни странно, подчинилась. – Вашего брата отнесут в постель, – продолжал камердинер. – Его люди позаботятся о нем. Мы знаем, что делать, чтобы ему было комфортно. Пожалуйста, не беспокойтесь. Если позволите, я вам кое-что объясню, миледи.

– Но если я не найду ваши объяснения достаточно убедительными, то сама поеду за доктором.

– Как пожелаете, миледи, – кивнул камердинер, и Каролина вдруг заметила грусть в его глазах. – Ваш брат страдает от воспоминаний, понимаете?

– Нет, не понимаю! Как воспоминания могут вызвать припадок, который я только что видела?

– Его светлости сложно примириться со своим детством, миледи. Иногда ему бывает лучше, но все же воспоминания о том времени преследуют его постоянно – как тень. Причем некоторые события делают их особенно болезненными. Тишина и покой ему помогут.

Каролина молчала, отгоняя свои собственные воспоминания о том же времени. Она знала, что ее брат жестоко страдал, пока она находилась в безопасности, у Сент-Лайонов.

– Маркусу было гораздо хуже, чем мне, – пробормотала она.

Уэллер кивнул.

– Значит, ему нужен доктор!

Камердинер поморщился и с раздражением проговорил:

– Вы хотите, чтобы он оказался в Бедламе? А вы знаете, как там обращаются с пациентами?

Каро этого не знала, но от взгляда пожилого камердинера невольно вздрогнула.

– Их приковывают к стенам и пичкают опием. Иногда применяют неопробованные методы лечения. Если им повезет, они умирают. Однако общественное положение вашего брата не обеспечит ему такой удачи.

Каролина поежилась. Нет, она не может допустить, чтобы подобное случилось с Маркусом. Это было бы… слишком похоже на то, что делал их отец.

– Но нельзя же все так оставить… – пробормотала она в растерянности.

– Это не так часто случается, миледи. Когда он был обручен с мисс Анной, ему было намного лучше. Я полагаю, он думал, что сможет, наконец, вести нормальную жизнь, думал, что его будут любить и у него появится семья. Но вы знаете, что произошло… – Уэллер помолчал, потом добавил: – К сожалению, когда он видит что-либо напоминающее ему о прошлом, случаются эти страшные припадки. – Слуга отвел глаза. – Сегодня это были вы.

– О Господи! – в ужасе воскликнула Каро. Ведь она и так жила, каждый день осознавая, что ее брат из-за нее выглядел как чудовище! А теперь она узнала и другое… Оказывается, он не виделся с ней не потому, что охладел к ней, а потому что один лишь взгляд на нее заставлял его снова страдать.

Каро почувствовала жжение в глазах. Стараясь не расплакаться, она прошептала:

– Я думала, он ненавидит меня из-за того, что ему пришлось вынести, чтобы защитить меня.

Уэллер со вздохом покачал головой.

– Нет-нет, он не смог бы возненавидеть вас, миледи. Его светлость пожертвует чем угодно, лишь бы вы были в безопасности.

– Но он и так очень многим пожертвовал! – воскликнула Каро.

Пожилой камердинер пожал плечами и, грустно улыбнувшись, сказал:

– Это был его выбор, миледи.

Каро тихонько всхлипнула.

– А как же мой выбор?

Камердинер, казалось, задумался о чем-то. Когда же наконец заговорил, голос его звучал спокойно и ровно:

– Вы должны доверять его светлости. После знакомства с вами… Думаю, теперь я понимаю, почему он так вас оберегает.

– Мистер Уэллер, о чем вы…

Тут раздался стук в дверь. И тотчас же дверь отворилась, и дворецкий, поклонившись, сообщил:

– Его светлость успокоились и заснули.

Каролина вздохнула с облегчением. Пересев на диван, она устроилась поудобнее и на мгновение прикрыла глаза.

– Кроме того, – продолжал дворецкий, обращаясь к Уэллеру, – прибыло письмо из книжной лавки Г. Грин. Отнести в кабинет?

– Думаю, оно понадобится милорду, когда он проснется. Отнесите письмо в комнату, – ответил Уэллер, затем повернулся к гостье. – Прошу прощения, но ваш визит закончился, миледи.

– Да-да, конечно, – закивала Каро. Теперь, когда ее брат поправлялся и она уверилась, что они не разорены, действительно пора было уезжать. Направляясь к двери, она сказала: – Хорошо, я доверюсь Маркусу… на какое-то время.

Маркус с трудом открыл глаза. Мягкий сумеречный свет заполнял комнату, окрашивая ее золотисто-розовым. Все тело болело. Голова раскалывалась, а мышцы словно окаменели. Мучительно медленно он расслабил каждый мускул, чтобы вернуть мышцам подвижность. Еще не закончив упражнения, Маркус заметил на ночном столике письмо и потянулся за ним. Красивый изящный почерк… Явно женский… Да-да, конечно. Мисс Грин ответила.