Джоанна Линдсей - Погоня за счастьем Страница 11

Линкольн смущенно кивнул и последовал за Локланом. О черт, вот так история! Ну и попал он в переплет! Воображал, будто упоминание о женитьбе поможет преодолеть все препятствия или по крайней мере укажет на серьезность его намерений, что прямиком поведет к цели и поможет обойти множество формальностей. Но, учитывая то, кому он все это выложил, каким же дураком должен казаться в глазах будущего тестя!

Кабинет, подобно гостиной и вестибюлю, был отделан солидными деревянными панелями, полностью скрывавшими каменные стены. Сидя здесь, никто не сказал бы, что находится в замке! Единственное окно, очевидно, расширили. Комната выглядела уютной, мебель — красивой и удобной, а темные тона коричневого, зеленого и черного прекрасно подходили для мужского царства. И все же Линкольну было не по себе.

Для человека, который совсем недавно решил, что пора жениться, и только сейчас понял, на ком женится, у него просто не было времени подумать, что именно сказать отцу невесты. Но он уже успел наделать немало промахов! Дьявол! Как же теперь быть? Впервые он до такой степени растерялся!

Однако лэрд не собирался воспользоваться временной победой и, как только они уселись, вывел Линкольна из затруднительного положения, спросив:

— Так когда же вы встретили нашу Мелли?

— Вчера.

Локлан на мгновение потерял дар речи, но, тут же опомнившись, рассмеялся, да так, что из глаз потекли слезы.

— Простите меня, — с трудом выговорил он, — не часто встречаешь человека, который с самого начала знал бы, чего хочет.

— Я верю собственным инстинктам, сэр, — оборонялся Линкольн. — Но возможно, мне следует объяснить подробнее. Я решил обзавестись семьей и собирался найти себе жену во время лондонского сезона. Поверьте, это не прихоть, а хорошо обдуманное намерение. Но, встретив Мелиссу, я понял, что мои поиски на этом и закончились и другая мне не нужна… разумеется, если она согласится. Однако это не означает, что я должен жениться на ней немедленно! И хотя именно этого хочу больше всего, понимаю, что сначала следует завоевать ее сердце. Сегодня же я всего лишь желал объявить о цели своего приезда и заверить, что мое предложение в высшей степени благородно и не задевает чести Мелиссы.

— Хороша сказано, парень! Я далеко не был так уверен насчет собственной жены, когда впервые встретил ее. Мы довольно долго не выносили друг друга, хотя любовь, не спрашивая, уже прокралась в наши сердца. Но может, ты расскажешь, что за жизнь предлагаешь нашей девочке?

— Разумеется. Я унаследовал два довольно больших поместья, одно в Англии, от моего дяди со стороны матери, другое здесь, в Шотландии, которое включает немало владений как на севере, так и на равнинах.

— Шотландия, вот как? — поднял брови Локлан. — И от кого же именно?

— Моим отцом был Доналд Росс.

Локлан резко выпрямился.

— Будь я проклят! Я ведь знал Доналда и долго горевал, узнав о его гибели. Но ведь твоя мать все еще живет по соседству. Верно?

— Да, хотя меня отослали к дяде после смерти отца, и теперь мой дом в Англии.

— Но почему ты отказался от отцовского имени? — допытывался Локлан.

— Я никогда не пошел бы на такое. Мое полное имя — Линкольн Росс Бернетт. У дяди не было прямых наследников, поэтому он решил передать титул мне и ходатайствовал о передаче его фамилии. Я семнадцатый виконт Кембери.

— Да, вот это сюрприз! Но ты не похож на шотландца, да и выговор у тебя английский.

Линкольн сухо улыбнулся:

— Последние девятнадцать лет я провел в Англии, там же и учился. Мои наставники всеми силами старались выколотить из меня шотландский акцент.

— Поразительно, но думаю, если достаточно долго живешь среди англичан, легче легкого стать одним из них.

— Надеюсь, вы не питаете неприязни ко всему английскому? — нерешительно осведомился Линкольн. Локлан добродушно рассмеялся:

— Моя жена англичанка, парень. Тетка тоже была англичанкой. Мои лучшие друзья живут в Англии. Нет, единственное, чего я не перевариваю, так это то, что в Англии слишком много народу, а человек моих размеров привлекает излишнее внимание. Знаешь, мне с моим ростом всегда там неловко.

Линкольн понимающе кивнул. Сам он вечно возвышался над толпой на целую голову, и это не прибавляло ему душевного спокойствия. Возможно, именно поэтому он так старался избавиться от шотландского выговора, который доставлял ему немало неприятностей. Дети, как известно, жестоки и не упустят возможности потешиться над «чужаком», каковым его считали много лет, пока он не стал говорить, как все окружающие.

Но теперь он вскочил, умоляюще взирая на Локлана:

— Значит, вы разрешаете мне ухаживать за Мелиссой?

— Пока у меня нет возражений. Можешь жениться на ней, если придешься ей по нраву так же сильно, как она пришлась тебе. Нас с женой заботит только ее счастье. Хотя мы надеялись, что, выйдя замуж, она не уедет далеко от дома, никто из соседских парней не завоевал ее сердца.

Линкольн облегченно улыбнулся:

— Могу я повидать ее? При условии, что не стану упоминать о женитьбе… пока.

— Боюсь, вы ее не застали, — вздохнул Локлан. — Утром она вернулась домой, но мать немедленно утащила ее в город за какими‑то очередными финтифлюшками, понадобившимися в последнюю минуту, ибо завтра Мелли отправляется в Лондон.

— Как, она тоже едет в столицу?

— Да, собирается провести там сезон. Мы ожидаем, что обратно она приедет уже невестой. Поэтому вам придется ухаживать за ней в тамошних салонах. Вам это затруднительно?

— Напротив, куда удобнее, поскольку тетя просила меня быть опекуном кузины на время лондонского сезона.

— Превосходно. Желаю удачи, хотя не думаю, что она вам понадобится. Думаю, и без этого все будет хорошо.

Глава 8

Мелисса ужасно расстроилась, когда узнала о приезде Линкольна Бернетта, но вскоре успокоилась, особенно после того, как отец, многозначительно подмигнув, заверил, что она непременно увидится с виконтом Кембери в Лондоне.

Она хотела выпытать у отца подробности разговора с Линкольном, но в суматохе последних приготовлений совсем об этом забыла. Впрочем, какое имеют значение детали, когда и без того ясно, что они все равно увидятся, и тогда она поближе его узнает.

Поездка в Англию проходила без особых треволнений, тем более что была для Мелиссы далеко не первой. Зато ее дядя еще никогда не был в столице и поэтому засыпал племянницу вопросами. Девушка любила всех дядьев, но Йен Шестой, самый младший из шестнадцати и последний, носивший имя Йен, был, кроме всего прочего, и хорошим другом, поэтому Мелисса от души радовалась, когда родные решили, что именно он будет ее сопровождать.