Николь Берд - Обворожить графа Страница 11

Лорен не стала с ним спорить, а только смотрела на волнистые травы и равнины, простиравшиеся так далеко, насколько их можно было охватить взглядом. И теперь она видела полоски воды, бежавшей среди растительности, и черную землю между стеблей, как она думала, ячменя.

От порывов холодного ветра Лорен дрожала, и граф повел ее обратно к карете.

– Пойдемте, мы уже недалеко от дома, – сказал он. Укрывшись в экипаже, она выглянула в окно, лошади снова бежали, и карета раскачивалась. Если бы она жила здесь, смогла бы она, выросшая в Йоркшире, привыкнуть к этим равнинам?

Какая странная мысль – она ведь пробудет здесь лишь несколько недель!

Лорен покачала головой и стала думать, каким же окажется родовое гнездо графа.

Уже через час она получила ответ.

Большой дом стоял, словно маленький остров, на возвышавшемся среди равнин невысоком холме. Вероятно, он был построен в семнадцатом веке, подумала она, этот большой дом с колоннами и флигелями по обе стороны главного здания.

Копыта лошадей и колеса застучали по гравию подъездной дороги, и карета подъехала к парадному крыльцу, Лорен не терпелось спуститься на землю и размять затекшие руки и ноги. Она чувствовала, что устала от долгого путешествия, а ее мышцы ломило от сидения в тесной карете.

Когда из дома вышли лакеи, чтобы отвязать и отнести в дом багаж, граф уже сошел с лошади. Из-за дома поспешно вышел конюх, Саттон бросил ему поводья, и слуга отвел жеребца, устало качавшего головой, в конюшню.

– Дай ему побольше овса, Уилсон, – распорядился граф. – Дорога была длинной.

Затем граф повернулся и протянул руку Лорен.

Каким бы недоступным он ни был, но манеры он имел изысканные, подумала она, с благодарной улыбкой опираясь на его руку.

– Вы, должно быть, устали, – произнес он, не ожидая ее ответа. – Я прикажу горничной проводить вас в вашу комнату, где вы можете отдохнуть, пока не подадут обед.

К тому же внимательный, заметила она еще одну его добродетель, даже если он кажется властным. Но ведь он граф; он, должно быть, привык распоряжаться людьми, как и лошадьми.

Как бы там ни было, она кивнула и пошла рядом с ним, вокруг суетились слуги, выполняя его приказания.

Что от нее потребуется? Лорен не совсем была уверена, какую роль он будет играть здесь, но раздумывать было некогда. Ей хотелось осмотреть огромный холл.

Внутри стояли две колонны, такие же, как и у входа, высокий потолок был украшен позолоченной лепниной. В стенах были ниши, в них помещались слепки с классических статуй. Дубовый пол казался каменным – так он отполировался за долгие годы. Она как будто вошла в музей или собор. Как можно было жить в таком здании?

Сознавая свое ничтожество, Лорен держалась за руку графа и была рада, что он, казалось, не ожидал от нее выражения восторгов от осмотра его дома. Во рту у нее пересохло от волнения. Они прошли через просторный холл и стали подниматься по лестнице.

Когда они вместе поднимались по широкой лестнице, она услышала какие-то громкие звуки, доносившиеся сверху, и заметила, как насторожился граф, и как помрачнело его красивое лицо.

Поднявшись, они направились к двойным дверям, очевидно, ведущим в гостиную; за ними слышались музыка и голоса и смех большой группы людей. Граф еще больше нахмурился, и Лорен приготовилась, чувствуя, что он вот-вот закричит от гнева.

Но он не успел взорваться, как одна дверь открылась, и из нее вышел молодой человек, внешне слегка походивший на графа, но не такого крепкого сложения и с более светлыми волосами и глазами.

– А вот и ты, Маркус, – весело сказал молодой человек. – Пора уж тебе приехать.

– Оно и видно, – ответил граф. – Какого черта! Что ты тут вытворяешь, Картер? Устраиваешь вечеринку, не посоветовавшись со мной? – Он не повысил голос, но холодность в его тоне испугала бы и более храброго человека, чем этот юнец, стоявший перед ними.

Однако, к удивлению Лорен, молодой человек не испугался, как она ожидала. Возможно, он и моргнул пару раз, но в целом не потерял уверенности.

– О, послушай, брат, – сказал он, пытаясь сохранить на лице улыбку, с которой он встретил их. – Ты заставляешь эту прелестную молодую леди думать, будто ты какой-то ворчливый старый медведь. Я Картер Саттон, сводный брат графа, если вы не знаете, – объяснил он Лорен.

– Здравствуйте. – Губы Лорен пересохли; она попыталась облизнуть их и едва смогла сглотнуть. Как следует знакомиться с членом семьи, когда ты не вполне респектабелен… об этом она не успела даже подумать.

– Я такой и есть, – резко сказал граф. – Но это к делу не относится. Я не собирался приглашать полный дом гостей, Картер.

– Да, но…

– Так что можешь всем своим присутствующим здесь гостям предложить убраться отсюда, – сурово сказал ему Саттон. – Немедленно! Я не расположен, нянчиться с шайкой визжащей молодежи.

– Ну вот, зачем же оскорблять человека? – сказал Картер. – Разве ты не знаешь, что большинство из них – твои друзья? Сюда едет виконт Твид, будет здесь с минуты на минуту, он уж точно не относится к моим друзьям, и графиня д'Элей… – Он взглянул на Лорен, которая чувствовала себя неловко. – Во всяком случае, они не мои друзья.

– Твида едва ли можно считать близким другом. У нас было одно общее дело, и это все. Почему ты решил, что я хотел, чтобы кто-то из них гостил в моем доме? И факт остается фактом, что именно ты пригласил их, – возразил граф. – Как раз сейчас, Картер, мне не нужен дом, полный людей.

– В самом деле? – Картер пристально посмотрел на Лорен, которая почувствовала, что краснеет. – Просто неделя уединения в деревне, а? Ладно, боюсь, меня не предупредили о твоих планах, брат мой. А говоря о графине…

Он умолк, из гостиной вышла еще одна персона. Хотя она тихо выплыла из двери, и ее сопровождали только взрывы смеха и чьи-то голоса, Лорен подумала, что ее появлению должны были бы предшествовать звуки фанфар.

Эта женщина была потрясающе красива. Густые черные волосы, закрепленные серебряным гребнем в испанском стиле на затылке, волнами спускались ей на плечи. На ее платье цвета бургундского вина был низкий вырез, открывавший ложбинку между грудями и оливкового оттенка кожу намного больше, чем дозволялось нормами английского света, но это, казалось, нисколько не смущало графиню. Ее глаза сверкали так же ярко, как и красные камни в ее ожерелье, которые, как полагала Лорен, были настоящими. Все в этой женщине было несколько претенциозным и даже вызывающим. Лорен не могла представить, как можно было заметить какую-нибудь другую женщину, если в комнату вошла графиня.

Сама Лорен почувствовала себя чем-то вроде черствого вчерашнего хлеба и очень, очень усталой. Почему она думала, что сможет то, что, намеревалась сделать? Ей следовало сейчас же вернуться в Йоркшир, вынуть старые черные платья и занять свое место в углу гостиной своего свекра. Огромным усилием воли она стояла, выпрямившись, с гордо поднятой головой и любезной улыбкой на лице. Она не покажет своей растерянности, как бы ей ни хотелось развернуться и сбежать отсюда.