Стрекоза в янтаре - Диана Гэблдон Страница 11

Она отпрянула, не сводя с него странных золотистых глаз. При этом освещении они кажутся почти желтыми, подумал он, глаза большой кошки или леопарда.

— Прошу вас, пожалуйста, только не упоминайте имени Джеймса Фрэзера в присутствии моей дочери!

Было уже довольно поздно, и, хотя ему следовало бы давно находиться в постели, Роджер не спал, просто не мог уснуть. То ли Фиона вывела его из равновесия, то ли противоречивое поведение Клэр. То ли так взволновала перспектива отправиться вместе с Брианной Рэндолл в поездку, но сон все не приходил и, похоже, не собирался прийти вовсе. И вот, вместо того чтобы вертеться в постели с боку на бок или считать овец, он решил употребить бессонницу себе на пользу и заняться разбором бумаг его преподобия. Возможно, это скучное занятие все же нагонит сон.

Свет в комнате Фионы, находившейся в другом конце коридора, все еще горел, и он на цыпочках поднялся наверх, стараясь ее не беспокоить. Включил лампу в кабинете и секунду стоял в задумчивости, пытаясь оценить масштаб предстоящей ему работы.

Размещение книг, бумаг и прочих предметов отражало склад характера священника Уэйкфилда. Часть помещения занимал огромный, размером двадцать на двенадцать футов, стеллаж. Впрочем, самого стеллажа не было видно: все было завалено кипами бумаг, фотографий, листками ксерокопий, счетами, рецептами, птичьими перьями, обрывками конвертов с наклеенными на них интересными марками, визитками с адресами, связками ключей, открытками, резинками и прочими мелочами, громоздящимися друг на друге или висящими в связках. Мелочей этих были горы, но его преподобие всегда безошибочно знал, куда следует запускать руку, чтобы извлечь нужный ему предмет. Роджеру пришло на ум, что вся эта свалка была не случайным скопищем вещей, а хранилищем, организованным в соответствии с неким научным принципом, настолько хитроумным и сложным, что даже ученые из НАСА не смогли бы приблизиться к его разгадке, пусть даже чисто теоретически.

Он с робостью озирал этот айсберг. Разве можно понять, откуда лучше начать? Вытянул наугад ксерокопию расписания заседаний Генеральной ассамблеи ООН — такие рассылала епископальная служба, — и тут же его внимание привлек находившийся под ней карандашный рисунок. Дракон с картинными клубами дыма, вырывающимися из раздутых ноздрей, с зелеными языками пламени, изрыгаемыми широко разинутой пастью.

Внизу неровными печатными буквами было выведено: «Роджер». И он вдруг вспомнил, как объяснял кому-то из взрослых, почему огонь из пасти дракона зеленый. Потому что тот питается одним только шпинатом… Он сунул расписание заседаний ООН обратно в кучу и отвернулся. Нет, этим он займется позже.

Гигантский дубовый письменный стол — бюро с убирающейся крышкой и минимум пятью десятками битком набитых ящиков и ячеек, напоминающих слоеный пирог. Со вздохом Роджер придвинул к столу расшатанное старое кресло и сел, решив сперва разобрать документы, которые его преподобие считал достойными хранения.

В одном ящике — неоплаченные счета. В другом — разные деловые бумаги: документы на автомобили, отчеты, акты о приемке строительных объектов. Еще один заполнен историческими записями и документами. Отдельно были сложены семейные реликвии. И наконец, еще в одном, самом вместительном ящике хранилась всякая ерунда.

Целиком погрузившись в свое занятие, он не услышал, как дверь за спиной скрипнула и раздались шаги. Внезапно на столе перед ним возник большой чайник.

— Что?

Он вздрогнул и выпрямился.

— Вот, подумала, может, вы чайку захотите, мистер Уэйк… то есть Роджер.

И Фиона поставила рядом с чайником маленький поднос с чашкой, блюдцем и тарелочкой с бисквитами.

— О, спасибо…

Он и в самом деле проголодался и одарил Фиону дружеской улыбкой, отчего ее круглые щеки зарозовели. Ободренная такой реакцией, она осталась и, присев на уголок стола, стала наблюдать, как он, продолжая просматривать бумаги, поедает шоколадные бисквиты.

Смутно понимая, что следует как-то реагировать на ее присутствие, Роджер приподнял в руке надкусанный ломтик бисквита и заметил:

— Вкусно!

Фиона покраснела еще гуще.

— Правда? Сама испекла.

А вообще-то она довольно симпатичная девушка, эта Фиона… Маленькая, кругленькая, с темными кудряшками и широко расставленными карими глазами. Он вдруг поймал себя на мысли, что Брианна вряд ли умеет готовить, и тряхнул головой, чтобы отогнать ее образ.

Приняв этот его жест за выражение сомнения, Фиона пододвинулась поближе.

— Нет, правда, — сказала она. — Это еще бабушкин рецепт. Она всегда говорила, что священник просто обожает этот кекс.

Карие глаза слегка затуманились.

— Она оставила мне все свои рецепты, кулинарные книги и все такое прочее… Я ведь единственная внучка, понимаете?

— Очень печально, что ваша бабушка умерла, — вполне искренне заметил Роджер. — Надеюсь, она не слишком страдала?

Фиона скорбно кивнула:

— О нет. Прямо как гром среди ясного неба… Только поужинала и говорит: «Что-то я устала…» И пошла в спальню. — Девушка беспомощно пожала плечами. — Легла, заснула и больше не проснулась.

— Что ж, это хороший конец, — сказал Роджер. — Я рад, что она не мучилась…

Миссис Грэхем поселилась в доме задолго до того, как там впервые появился Роджер, робкий, только что осиротевший мальчуган пяти лет. Уже тогда она была пожилой дамой, вдовой со взрослыми детьми, и обильно изливала на Роджера материнскую, хоть и не лишенную строгости любовь, когда тот приезжал гостить на каникулы. Она с его преподобием являли собой довольно странную парочку, впрочем, им удавалось создать в этом старом особняке по-настоящему домашнюю, теплую и уютную атмосферу.

Растроганный воспоминаниями, Роджер легонько сжал руку Фионы в своей. Она ответила тем же; карие глаза внезапно приобрели томное выражение. Маленький, напоминающий бутон розы ротик приоткрылся, и она всем телом подалась вперед, так что Роджер ощутил на щеке ее теплое дыхание.

— Спасибо вам, — пробормотал он и выдернул руку из ее горячей ладошки. — Огромное спасибо. За… э-э… чай… и все остальное. Все было так хорошо, просто чудесно… Да, чудесно. Спасибо.

Он отвернулся и торопливо потянулся за новыми бумагами, желая скрыть замешательство. Схватил наугад торчавшую из ящика пачку газет. Развернул пожелтевшие страницы и разложил их перед собой на столе, прижимая ладонями. Приняв сосредоточенный вид, нахмурился и склонился над побледневшим от времени текстом. Через минуту Фиона с глубоким вздохом поднялась; он услышал, что она идет к двери, но не поднял головы.

Роджер в свою очередь испустил глубокий вздох облегчения, прикрыл глаза и возблагодарил Бога за избавление. Да, Фиона привлекательная женщина. Да, она, несомненно, прекрасная кухарка. Но она любопытна, настырна, действует на нервы и, по всему видно, твердо настроена на замужество. Стоит ему еще раз прикоснуться к этой розовой плоти, и через месяц придется оглашать в церкви имена брачующихся. Но уж если дело дойдет до оглашения, то в приходской книге рядом