Патриция Хэган - Пылающие души Страница 11

Шурша юбками, она прошлась по коридору, миновала дверь своей каюты и взлетела по ступеням лестницы. Очутившись на палубе, она довольно улыбнулась и потянулась, вскинув руки над головой и вдыхая прохладный морской воздух. Осторожно переступая через канаты и оснастку, она прошла к поручням и остановилась, очарованная представшим ее глазам зрелищем. Свет месяца пробивался сквозь посеребренные облака и падал на воду, заставляя ее искриться подобно тысячам крохотных алмазов. Джулия давно привыкла к качке и играючи удерживала равновесие, но теперь легкие наклоны корабля показались ей подобием сонаты – изящной, струящейся, мелодичной…

Она вспомнила о Майлсе, о том, как счастливы они были прежде, и помолилась о нем, как делала каждый вечер. Она не позволяла себе думать о ненавистной свадьбе, лишь вспомнила, что Вирджил пообещал приложить все старания, чтобы ее брат вернулся домой. Как она мечтала об этом!

Погрузившись в свой мир красоты и безмятежности, она забыла о матросах, которые безмолвно сновали по палубе, выполняя свою работу. Немного погодя Джулия начала напевать – сначала еле слышно, без слов, однако вскоре ее голос набрал силу. Она пела ветру, звездам и месяцу, ее чистый голос далеко разносился в ночи. Как она любила петь! Втайне она даже лелеяла мысль о том, что когда-нибудь станет настоящей певицей… Но с тех пор многое изменилось.

Джулия не замечала, что матросы постепенно бросают свою работу и подходят все ближе. Они молча обменивались взглядами и одобрительно кивали, оценивая ее чудесный голос. Только замолчав и услышав громкие аплодисменты, Джулия заметила, что вокруг нее собралась целая толпа.

Обернувшись лицом к матросам, она ахнула и забормотала:

– Простите! Кажется, я забыла, где нахожусь… – В смущении она вспыхнула. – Ночь так прекрасна, что мне захотелось петь…

Вперед выступил коренастый мужчина с усмешкой на изборожденном морщинами лице.

– Может, споешь еще, детка? – с надеждой спросил он. Палубу озарял бледный свет месяца. Джулия почувствовала, что этот человек, подобно остальным, рад передышке в монотонной, изнуряющей работе. Должно быть, он по достоинству оценил ее искусство.

Посмотрев влево, Джулия заметила уродливое лицо Шеда Харки, и волна грусти окатила ее при мысли о том, что он был наказан за любезность по отношению к ней. Она согласно кивнула, и губы Харки раздвинулись в улыбке.

Повернувшись к остальным, он заявил:

– Мы давно уже не слышали песен, верно, ребята? Ничего, кроме криков чаек да офицеров, отдающих приказы. Так давайте же попросим ее спеть что-нибудь еще.

Толпа отозвалась одобрительными возгласами, побуждая Джулию продолжить импровизированный концерт.

– Пожалуйста, спойте! – выкрикнул кто-то.

Сияя от радости, чувствуя себя на вершине блаженства после долгих тоскливых дней и ночей, Джулия искренне улыбнулась и робко произнесла:

– Если вы и вправду хотите послушать…

– Еще бы!

– Детка, будь так добра…

– Это чудо… настоящее чудо…

Пока Джулия стояла в замешательстве, упиваясь непривычными похвалами, кто-то принес скрипку. Встав рядом с Джулией у поручней, скрипач заиграл мелодию «Милая Эвелина».

– Я знаю ее! – торжествующе воскликнула Джулия и вновь запела.

Доиграв песню, скрипач сразу же начал «Хуаниту». Вскоре мелодию подхватил и неожиданно появившийся на палубе флейтист, а чуть позже – двое матросов с губными гармониками, и нестройный хор запел «Славный голубой наш флаг».

После каждой песни раздавался шквал аплодисментов, восторженных криков и требований продолжать. Джулия всем своим существом отдалась музыке, словно опьянев от похвал. Музыканты играли одну песню за другой, почти все они были знакомы Джулии, а когда она забывала строчку-другую, то напевала мелодию без слов.

Музыканты выбирали все более игривые песенки – «Путник из Арканзаса», «Гусь летит под облаками». Кто-то во всю глотку запел «Ад в Джорджии». Матросы разбились попарно и закружились в веселом танце, напоминающем джигу, а Джулия смеялась и по-детски хлопала в ладоши. Особую радость ей внушала мысль, что матросам понравилось ее пение.

Дух веселья, царящий на палубе, настолько заворожил ее, что Джулия не заметила запретную флягу с ромом, которую матросы передавали из рук в руки. В возбуждении они и не подумали о том, что нарушают корабельные правила. Матросы плясали под звуки скрипки, флейты и гармоник, разносящиеся в ночи.

Прижавшись спиной к поручням, Джулия вдруг ощутила странную неловкость. Красивые мелодии сменились грубоватыми песенками, которых она не знала, и, наконец, она поняла, что мужчины постепенно пьянеют, а происходящее начинает напоминать разгульную пирушку. Решив, что в таком случае ей будет лучше покинуть палубу, Джулия стала отступать, но наткнулась на кого-то.

Она подняла глаза и увидела перед собой усмехающееся лицо Шеда Харки.

– А, это ты, милашка, – промурлыкал он слегка заплетающимся языком и мясистой рукой стиснул ее обнаженное плечо. От этого прикосновения Джулия поморщилась, а Харки осклабился: – Тебе незачем бояться меня. Я ведь твой друг. Мне известно, как одиноко и тоскливо сидеть взаперти, в тесной каюте. Мы прогуляемся при луне, и ты увидишь, каким любезным я умею быть с прелестными дамами…

– Нет! – резко перебила Джулия, решительно качая головой. – Я иду вниз…

– Не пугайся. Я же видел, как ты посматривала на меня, думая, что я ничего не замечаю. Настоящих мужчин ты отличаешь с первого взгляда, верно? Тебе недостает мужской ласки. Здесь, в море, где нет ни балов, ни других развлечений, старина Харки сумеет позабавить тебя. Можешь спросить любую из девчонок, с которыми я спал, и они…

– Не надо! Прекратите! – Джулию охватил неподдельный страх. Бросившись бежать от пьяного, одержимого похотью матроса, она оступилась и запуталась в лежащих на палубе веревках. Растерявшись, она заметалась, с каждым движением все сильнее затягивая узел.

Шед без труда нагнал ее.

– Ну, зачем так пугаться, детка! Это вовсе ни к чему. Я сразу понял: ты – сущий бесенок, тебе не терпится изведать все, что я могу предложить…

Джулия оказалась в крайне опасном положении. В шуме, который подняли матросы, никто не услышит ее призывов о помощи, а, судя по виду Харки, он явно не шутил. Сжав кулаки, она крикнула изо всех сил:

– Оставьте меня в покое! Подите прочь!

Ловко высвободив Джулию из запутавшейся веревки, Шед прижал ее к груди и впился в губы. Джулия мотала головой из стороны в сторону, дрожа от ужаса.

Грубо стиснув ее грудь, он торжествующе произнес:

– Э, да тут и впрямь есть за что подержаться! А теперь будь умницей и перестань притворяться, будто тебе это не нравится. Я не причиню тебе никакого вреда.