Мужчина моей мечты (Мужчина моих грез) - Линдсей Джоанна Страница 11

Только подумать, проснуться оттого, что в его конюшне нежно шепчутся любовники! Особенно сегодня. Накануне он заснул, представляя собственное свидание со своенравной мисс Пенуорти. Естественно, в его мечтах девушка была вовсе не своенравной, а пылкой; она не говорила ни слова и рот открывала только для поцелуев, чтобы Девлин мог почувствовать нежную бархатистость ее языка…

Внутри него словно пробежал огонь. Девлин даже застонал, как и предыдущей ночью, когда представил себе, как эта рыжая колдунья будет восхищаться его телом. Нет, подобные мысли больше не должны его посещать, по крайней мере до тех пор, пока ему не подвернется в округе какая-нибудь сердобольная особа, готовая утолить его желание, — тогда к ним можно и вернуться.

Девлин быстро перебрал в уме все реальные возможности, какие у него имелись. Во-первых, смазливенькая дочка хозяина гостиницы, которая флиртовала сейчас с Мортимером, так как Девлин не проявил к ней интереса. Мистер Браун вчера даже вернулся в ту гостиницу и остался там на ночь. А ведь элементарные правила этикета требовали, чтобы Мортимер попросил разрешения Девлина, прежде чем заявлять свои права на эту девчонку. Так… Во-вторых, горничная, которая вчера приносила сюда чистое постельное белье. Как же ее зовут? Девлин забыл, но пышные формы сей девицы напомнили ему последнюю любовницу. Эта горничная, смерив Девлина недвусмысленным взглядом, явно распустила слюни. Легкая добыча. Он мог бы овладеть ею еще вчера без единого усилия со своей стороны. Да и надо было бы, черт побери! Однако он не решился затевать интрижки со служанками сквайра. Сразу же поползут слухи, а Девлин предпочитал держать свои любовные связи в секрете.

Впрочем, молодой человек не сомневался, что найдет себе кого-нибудь по вкусу, какую-нибудь особу, которая не станет возражать против короткой интрижки, однако при нынешнем положении вещей тело его требовало, чтобы он сделал это как можно быстрее, лучше всего прямо сегодня же. Проклятая Меган Пенуорти! Да еще эти влюбленные за дверью! Их шепот подогревал и без того разгорающуюся в нем страсть. Наверняка какие-то слуги из поместья, которые пока еще не слышали, что конюшня теперь занята не только лошадьми. Черт возьми, поднялись, окаянные, ни свет ни заря! Девлин быстро взглянул на маленькое окошко и убедился, что рассвет едва забрезжил.

— Может, Сэр Эмброуз и ревнует, но мне все равно. Я могу ездить на вас обоих.

Хрипловатый смешок, последовавший за этими словами, донесся сквозь приоткрытую дверь. Девлин едва не застонал. Он попытался вспомнить, что находится за дверью, в задней части конюшни. Кажется, два стойла? В одном из них привязан Цезарь. Странно, но почему-то жеребец не выражает никакого возмущения, хотя его явно потревожили. Девлин же испытывал сейчас не просто возмущение, а настоящую ярость: мало того, что его разбудили, так еще и голос, нашептывающий всю эту любовную дребедень, кажется ему смутно знакомым. Кому же он принадлежит? Девлин никак не мог этого определить, и поэтому раздражение его достигло крайнего предела.

— Я тебя сейчас пощекочу, — снова раздался смешок. — Тебе нравится, да? Я так и думала. Сэр Эмброуз обожает, когда я его щекочу.

Девлин стрелой взвился с постели. Его охватило невероятное бешенство: он узнал и этот нежно воркующий голосок, и его обладательницу. Девлин резко распахнул дверь и замер. Никакого любовника в конюшне не оказалось — мужчина, которого он хотел превратить в лепешку, был лишь плодом его фантазии. В кругу льющегося на нее света от фонаря стояла только Меган! С ее сложенной в ковшик ладони слизывал сахар донельзя довольный Цезарь. Девушка была одета в зеленую амазонку, ее заплетенные в толстую косу медные волосы рыжим пламенем спускались до середины спины. Меган не услышала шагов Девлина: все ее внимание было сосредоточено на Цезаре, которого она угощала сахаром, ласково поглаживая и приговаривая, какой же он красавец.

Несмотря на то что сие невинное зрелище оказалось более чем далеким от той картины, которую он нарисовал в своем воображении, Девлин все же не мог подавить ярость, которая почему-то не поддавалась его контролю. Он не осознавал ее причин, так как ревность отнюдь не входила в число испытываемых им обычно эмоций. К тому же Девлин с самого начала отнес Меган к категории девственниц, а девственницы его не интересовали. Получается, что, проснувшись от звуков ее голоса, который он вскоре узнал, Девлин сделал поспешный вывод, что Меган никакая не девственница, а преспокойно дарит свое роскошное стройное тело не только какому-то счастливцу, с которым развлекается в конюшне, но еще и некоему ревнивому сэру Эмброузу. Последнее окончательно вывело Девлина из себя, особенно потому, что почти всю ночь его самого обуревали возбуждающие мысли об этой женщине.

Теперь Девлин понял, что ошибся в своих предположениях, честно говоря, весьма нелепых. Однако то, что он увидел, ничуть его не успокоило. Девлин чувствовал негодование. Впрочем, негодование — это еще слишком мягко сказано. Молодой человек был в бешенстве. Сначала он отказывает себе в удовольствии соблазнить эту девицу, потом решает, что она тут вовсю развлекается со своим любовником, имея в запасе еще одного, убедившись же, что ничего подобного не происходит, испытывает еще большую ярость. Да что же это она с ним делает?! Ни разу в жизни он не чувствовал себя таким кретином! Именно это взвинтило его до крайности.

— Что вы здесь делаете, детка? — звенящим от злости голосом ядовито спросил Девлин.

Меган не обернулась, но спина ее напряглась, и Девлин понял, что девушка узнала его. Меган небрежно опустила руку и смахнула с юбки остатки белых кристалликов сахара. Цезарю это не понравилось. Он высунул из стойла голову и потянулся за лакомством.

— Я была бы благодарна, если б вы обращались ко мне как положено.

— Значит, благодарности не будет.

— А еще лучше, не обращались бы совсем… Меган повернулась, видимо, собираясь что-то добавить, но слова замерли у нее на губах. Девушка тихо ойкнула, удивленно воззрившись на Девлина, одетого в одни полурасстегнутые кальсоны. В полной беспомощности, почти импульсивно, но с откровенным любопытством Меган скользнула взглядом по его золотистой коже, задержалась сначала на широких плечах и длинных, с сильными мышцами руках, затем на мощной груди, сужающейся книзу и переходящей в крепкий живот. В самом верху грудь Девлина была покрыта густыми черными волосами, слегка отступающими от сосков и совсем отсутствующими посередине. Они снова появлялись сразу же под пупком и тоненькой прямой линией исчезали под кальсонами. А еще ниже в ткань, натягивая ее до предела, упиралась довольно основательная выпуклость.

Меган словно завороженная уставилась на эту интимную часть тела Девлина. Он затаив дыхание неотрывно наблюдал за девушкой, под пристальным взглядом которой его возбуждение росло с каждой секундой. Черт побери, просто невероятно: эта Меган без всякого стеснения снова разглядывает его, будто изучая. Поскольку дверь в комнате не закрывалась, Девлин лег в кальсонах, хотя обычно спал совершенно голым. Последуй молодой человек своей привычке, он оказался бы сейчас перед девушкой обнаженным, потому что, вскочив с постели, дабы уничтожить воображаемого любовника Меган, вовсе не думал об одежде. Интересно, а если бы он и в самом деле был голый, продолжала бы мисс Пенуорти разглядывать его вот так же в упор? Девлин пришел к выводу, что она именно так и поступила бы.

— Если б эта дверь нормально закрывалась, вы сейчас могли бы увидеть гораздо больше, потому что обычно я сплю нагишом. Впрочем, это можно легко исправить. Хотите, я сниму кальсоны?

Меган вздрогнула; она удивленно взглянула ему в глаза и вдруг буквально остолбенела: до нее дошел смысл сказанного. Краска залила ей лицо, и девушка шарахнулась к выходу, но Девлин опередил ее. К ярости, клокотавшей в нем, теперь прибавилась страсть, которую пробудила в нем Меган. «На сей раз, — мелькнуло в голове у Девлина, — мое желание настолько необузданно, что Меган от меня не скроется». Девлин ринулся вслед за девушкой, в мгновение ока настиг ее, обнял и поцеловал. Меган не успела даже вскрикнуть, как он резко развернул ее к себе лицом, прижал к своему телу и завладел губами.