Джиллиан Хантер - Выйти замуж за ловеласа Страница 11

— Можешь меня поздравить — вдовушка уже моя! Как дела, Гейбриел?

Вздрогнув, тот слегка повернул голову, мигом узнав прозвучавший за его плечом низкий голос. И ничуть не удивился, увидев незаметно подошедшего к нему Девона Боскасла, своего кузена. Удивило его другое: неужели младший братишка Дрейка готов продолжить традицию дружеского соперничества, уже несколько лет продолжавшегося между Дрейком и Гейбриелом? Двое кузенов без конца измывались друг над другом. Добивались расположения, одних и тех же дам, постоянно ссорились между собой. Но спаси Боже того безумца, который осмелился бы перейти дорогу кому-то из Боскаслов!

Гейбриел простодушно пожал плечами.

— А что, ты уже успел застолбить участок? — с наигранно невинным видом поинтересовался он, догадываясь, что опоздал. Когда он уезжал, в Лондоне только и разговоров было, что о Девоне и Лили Кранли.

— Спроси у нее самой! — ухмыльнулся Девон.

На его красивом лице, правильностью черт и чистотой линий напоминавшем лицо античной статуи, промелькнула усмешка, полная такого самодовольства и надменной уверенности в собственной неотразимости, что Гейбриелу стало не по себе. Впервые ему пришло в голову, что этот младший отпрыск Боскаслов, возможно, унаследовал худшие пороки своих братьев.

Веселый, обожающий всякие проделки Девон, казалось, выбирался из одного шумного скандала только для того, чтобы угодить в другой, но до сих пор ему все сходило с рук. Его все любили — благодаря неотразимому мужскому обаянию и умению всегда уладить дело миром, он был желанным гостем в любой компании. О его многочисленных победах над женщинами ходили легенды. Недооценивать такого соперника было бы глупо и недальновидно. Гейбриел по собственному опыту знал, к чему это приводит.

— Она моя, — добавил Девон с таким самоуверенным видом, что можно было позавидовать. В глубине души Гейбриел даже гордился им — черт, да ведь они с Девоном родня. Но…

— А как насчет пари, в чьей постели твоя прелестная вдовушка окажется раньше? — брякнул он. И моментально пожалел, что вовремя не прикусил язык.

Девон метнул в его сторону испепеляющий взгляд, подтвердивший худшие опасения Гейбриела. Судя по своей репутации баловня женщин, Девон, похоже, превзошел старших братьев.

— Пари? Что ж, я не прочь… если, конечно, тебе не жалко своих денег. — Девон дружески хлопнул Гейбриела по плечу, и тот едва удержался на ногах.

В улыбке, с которой Гейбриел смотрел на кузена, не было ни капли фальши — ничего, кроме искреннего восхищения. «В конце концов, что он теряет», — подумал Гейбриел. К тому же он всегда любил Дева, что нисколько не помешало бы ему сделать все, чтобы увести у него из-под носа Лили.

Небрежным кивком, отпустив лакея до утра, Девон повернулся и вдруг заметил лежавшую на полу записку, которую чья-то рука в этот самый момент подсунула под дверь его спальни. Он уже направился, было к двери, чтобы выглянуть в коридор и посмотреть, кто это был, но благоразумно отказался от этой мысли. В конце концов, любовные записочки, в которых назначались свидания, на приемах, подобных нынешнему, были самым обычным делом.

Подобные проделки и прочие шалости, вроде интимных встреч наедине, и были главной причиной, почему представители лондонской знати слетались сюда, словно мухи на мед, хотя, конечно, любой из них скорее бы откусил себе язык, чем признался в этом.

Сам Девон уже успел тактично отклонить с десяток таких приглашений, полученных им во время танцев и потом, когда все общество сидело за ужином. Их последний с Лили разговор не оставил ему ни малейших сомнений, что капитуляция прелестной вдовушки последует незамедлительно. А то, что Гейбриел, похоже, тоже положил на нее глаз, не имело для Девона ровно никакого значения.

Впрочем, непохоже, чтобы кто-то из присутствовавших на приеме джентльменов увлекся ею всерьез. Да и сама Лили, как ему казалось, не стремилась отдать кому-то предпочтение.

Ему приходило в голову, что миссис Кранли решила помучить его до завтра. Девон не возражал. По своему опыту он знал, что небольшая любовная прелюдия сделает капитуляцию еще слаще. К тому же Девон был терпелив, умел не только получать, но и дарить наслаждение, а дружбу и доверие ценил ничуть не меньше страсти.

Поэтому ему и в голову бы не пришло сделать вид, что он не понимает сделанных ему намеков, тем самым, нанеся миссис Кранли обиду, тем более что следующая неделя обещала подарить ему столько радостей.

Но к величайшему удивлению Девона, очарование Лили было тут ни при чем. Нет, его тянуло к прелестной вдовушке… но одновременно с этим Девона мучило еще одно искушение, с каждой минутой все более громко, заявляя о себе, — и это-то как раз и сбивало его с толку. Другая женщина. Женщина, чьи широко раскрытые темные глаза смотрели на него с нескрываемым презрением. Женщина, которую он упустил четыре года назад, позволив ей ускользнуть из его рук… Девон горько усмехнулся. По странной иронии судьбы он хотел только ее.

Это все потому, что Джоселин Лидбери не имеет ничего общего с завсегдатаями подобных приемов, твердил он себе. Адам Чизвик, этот тюфяк, вряд ли способен защитить ее. Собственно говоря, если бы он всерьез собирался взять на себя роль ее защитника, то ему не следовало ни на минуту оставлять ее… особенно с таким распутником, как Девон Боскасл.

Подойдя к двери, он нагнулся, поднял с пола записку и не спеша сломал еще не успевшую застыть печать. Тщательно составленное послание не оставляло никаких сомнений в том, что леди ничуть не меньше его самого сгорает от желания предаться любовным утехам. Итак, ее кокетливое поведение за столом не обмануло его.

Девон поднес записку к глазам.

«Мой ненаглядный дьявол!

Мы оба уже достаточно взрослые люди, чтобы осознавать, чего мы хотим, и вместе с тем достаточно молоды, чтобы давать волю своим желаниям. Несмотря на свою репутацию, в душе я по-прежнему осталась скромной женщиной. Поэтому если то, что я прочла в ваших глазах, не сиюминутный каприз, если вы искали моего внимания не для того, чтобы посмеяться надо мной, тогда жду вас сегодня ночью. Приходите, четверть первого в восточную башню — там нам никто не помешает, и мы, наконец, получим возможность дать волю чувствам.

Надеюсь, что вы еще не потеряли ко мне интерес.

Если хотите сделать мне приятное, наденьте ваше пресловутое домино, которое пользуется такой дурной славой.

Л.».

По губам Девона скользнула усмешка. От бумаги исходил явственный аромат лилий, лучше любой подписи, говоривший о том, кто был автором записки. Странно… раньше он не замечал, чтобы она пользовалась этими духами. Девон невольно поморщился. Лили недостает утонченности, решил он. Глупо брызгать на бумагу одеколоном — тем более женщине, за которой он волочился целый месяц.