Сандра Мартон - Постарайся простить Страница 11

После душа Ник почувствовал себя лучше. Дворецкий пришел с подносом, на котором кроме сэндвича и кофе были еще салат, сыр, фрукты и крекеры.

Постель была поистине королевской, но в два часа ночи Ник по-прежнему бодрствовал, стоя на небольшом балконе и глазея на залитый лунным светом сад. В саду кто-то был. Он видел фигуру… Женщина… в чем-то длинном и облегающем. Золотые волосы струились по спине… Она медленно шла по тропинке.

Алессия!

Ник не раздумывая быстро влез в джинсы и босой, без рубашки выскочил из комнаты, скатился по лестнице, нашел заднюю дверь и вышел в сад. Он быстро догнал ее, взял за плечи и развернул к себе. Принцесса выглядела удивленной, но не испуганной.

– Синьор?!

– Меня зовут Ник, – низким тихим голосом ответил он.

Господи! Она была прекрасна. Ожившая принцесса из сказки.

Алессия заколебалась. «Назови меня по имени», – мысленно попросил Ник.

– Николо, что вы здесь делаете?

– Не мог заснуть. Как и вы, судя по всему.

– Да, я размышляла о том, что произошло на дороге.

– И я тоже думал об этом.

– Это была моя вина, – прошептала она. – Я плохо вожу машину.

– Да нет. Все не так плохо. – Ник заправил ей за ухо золотистую прядь. – Но я говорил не об этом. – Он взял в ладони лицо принцессы и приподнял его, вынуждая посмотреть ему в глаза. – Я говорил о поцелуе.

Даже в неярком лунном свете он увидел, как краска залила ее лицо и шею.

– Я не хочу обсуждать это.

К чему? У них не было ничего общего даже для того, чтобы вести совместное дело, не говоря уж ни о чем другом.

Но принцесса была права. Ник тоже не хотел ничего обсуждать. Он просто привлек ее к себе и снова поцеловал. Целовал долго и страстно, пока она не начала цепляться за него, обнимать обнаженными руками плечи, спину.

И тогда Ник отпустил ее, молча развернулся и ушел.

Глава 5

Николо всегда был «жаворонком».

Привычка рано вставать выработалась у него еще во время службы в морской пехоте и сохранилась после возвращения к гражданской жизни. Но теперь это было скорее не привычкой, а предпочтением. Проснуться в своей квартире на Манхэттене в утренней тишине, сделать пробежку по еще пустому Центральному парку до того, как его наводнят толпы туристов, а прилежащие улицы окажутся забитыми транспортом.

Правда, ранний подъем не распространялся на те утра, когда в его постели была женщина. Секс сразу после пробуждения доставлял ему особое удовольствие.

Этой ночью в его постели не было женщины, и Центральный парк был далеко. Но проснулся Ник задолго до рассвета. Оставив попытки уснуть, он вскочил с постели, надел шорты, футболку и кроссовки и спустился вниз.

Пять миль. Семь. Восемь. Ник не представлял себе, как далеко он отбежал от виллы и вообще где он находился, но это не волновало его, потому что голова была занята исключительно Ледяной принцессой.

Когда он вернулся на виллу, солнце уже прочно обосновалось на небосводе. Промчавшись через холл, а затем вверх по мраморной лестнице, он достиг своих апартаментов и сразу же направился в ванную комнату. Включив воду в душе, Ник сложил ладони ковшиком, чтобы попить, и огорчился – вода была теплой. А ему так хотелось от души напиться ледяной водички. Но в кухне наверняка найдется вода в бутылках. Утерев мокрое от пота лицо полотенцем, Ник повесил его себе на шею, убрал со лба прилипшие волосы, открыл дверь и вышел в коридор.

В доме по-прежнему стояла тишина.

Спустившись по лестнице на первый этаж, Ник отправился на поиски кухни. В поле его зрения не попалось ни одного человека – ни повара, ни слуги, ни дворецкого.

Впрочем, нет.

Там была Алессия. Ледяная принцесса собственной персоной. Она стояла у открытого холодильника и прямо из бутылки пила холодную воду.

От неожиданности Ник так резко затормозил, что подошвы его кроссовок заскользили по плиточному полу кухни со скрипом, напоминающим крик козодоя.

Алессия испуганно оглянулась и выпустила из рук бутылку. Она правда успела ее подхватить, но вода выплеснулась ей в лицо, на шею и футболку. Ник завороженно глядел, как впитывает влагу ткань, а под ней начинает отчетливо вырисовываться грудь.

Он почувствовал возбуждение и тут же обругал себя глупцом. Взрослому мужчине не пристало так реагировать на мокрую футболку.

– Что вы здесь делаете?

Она спросила это так грозно, будто застала его вынимающим деньги из ее сейфа. Конечно, принцесса не ожидала его увидеть, но и он совсем не готов был увидеть вместо деловой и холодной женщины молоденькую девушку с конским хвостом на затылке, без тени косметики на лице, в коротких шортах, обтягивающей футболке и кроссовках.

Неожиданно Ник вспомнил, как принцесса выглядела вчера ночью в саду – со струящимися по спине золотистыми волосами, в облегающей фигуру ночной рубашке. Вспомнил вкус ее губ, как он целовал ее и как она ему отвечала…

Он посмотрел Алессии в лицо и увидел, что оно порозовело, а на нежной шее нервно забилась жилка. Может быть, она тоже подумала об их вчерашнем поцелуе?

– Синьор, я спрашиваю, что вы здесь делаете?

Ник усмехнулся.

– Решил украсть столовое серебро.

Румянец на лице принцессы стал гуще.

– Я не это имела в виду… Вы напугали меня.

– Извините. Я выходил на пробежку, а вернувшись, очень захотел выпить чего-нибудь холодного. – Ник окинул ее выразительным взглядом. – Похоже, вы тоже бегали.

Поскольку свое замечание Ник выразил в утвердительной форме, ответа оно не потребовало. Да, она бегала, ну и что? Она совершала пробежку каждое утро, где бы ни находилась. К этому Алессия пристрастилась давно, еще живя здесь. Ей казалось, что если бежать быстро, то можно убежать от проблем, от себя, почувствовать свободу. Конечно, она понимала, что так не бывает. Но бегать по утрам привыкла, и ей это нравилось.

Только вот почему Николо Орсини так смотрит на нее? Его темные глаза словно ласкают ее губы, шею, тело… И тут она некстати вспомнила их ночную встречу в саду и поцелуй.

К своему ужасу, Алессия почувствовала, как твердеют соски ее груди и начинают отчетливо проступать под мокрой футболкой.

Инстинкт подсказывал ей немедленно бежать, логика настаивала, что от этого будет только хуже.

Вскинув подбородок, Алессия холодно заметила:

– Вообще-то это мой дом. Хочу бегать – и бегаю!

Господи, как по-дурацки это прозвучало! Почему в присутствии этого мужчины у нее путаются мысли и она вдруг начинает страдать косноязычием?

Ник прищурился и сложил руки на груди. На весьма внушительной груди, надо сказать.

– Конечно, – бесстрастным голосом ответил он. – Это я должен был спросить разрешения.