Кимберли Логан - Искушение дьявола Страница 11

Лэнскомб-Мэнор располагался к востоку от Лондона, на холмистых землях графства Эссекс, и дорога оттуда заняла совсем немного времени. Конная повозка, нанятая ею и Вайолет, высадила девушку за углом родительского особняка меньше часа назад. В доме было темно и тихо. Ей удалось подняться по черной лестнице на второй этаж и пробраться в свою спальню, никого не встретив по пути.

Однако, подготовившись ко сну и скользнув под прохладные хрустящие простыни, Мора вдруг поняла, что не сможет сразу заснуть. Она лежала с закрытыми глазами, и в возбужденном мозгу одна задругой вспыхивали сценки, которые она видела и в которых сама принимала участие в доме виконта Лэнскомба. В конце концов, девушка решила встать и проведать отца, надеясь, что это поможет ей отвлечься.

Но даже здесь, в полумраке спальни маркиза, она снова и снова прокручивала в голове события сегодняшнего вечера. К ужасу девушки, самым назойливым оказалось воспоминание о ее неожиданной встрече с графом Хоксли. Он обнимал и целовал ее с таким напором, будто имел на это полное право! Мора была потрясена.

«Как я могла позволить такому случиться?» — думала она, краснея от стыда. И не важно, действительно ли его отец виновен в убийстве ее матери. Этот человек — хам, напрочь лишенный моральных устоев. Он превратил соблазнение женщин в искусство, и ей необходимо принять все меры к тому, чтобы их пути больше никогда не пересеклись, иначе не миновать катастрофы.

А еще ей следует забыть о том, как она — помимо собственной воли — безмерно наслаждалась его ласками.

Решительно выбросив из головы мысли о негодяе графе, девушка подалась вперед и накрыла своей ладонью отцовскую руку. Ее глаза тревожно следили затем, как медленно вздымается и опускается его грудь. Сегодня утром доктор сказал, что лихорадка наконец-то пошла на спад. Но болезнь очень утомила его: отец обессилел настолько, что не мог даже оторвать голову от подушки и почти все время спал. Так что до полного выздоровления было еще далеко.

Мора в задумчивости покусывала нижнюю губу. Возможно, маркиз быстрее справился бы с болезнью, не будь он таким уставшим. Но после смерти жены, оставившей столько загадок, и его собственных неудачных попыток разгадать эти загадки, отец нашел для себя занятие, которое помогало ему отвлечься. Он ездил из одного конца Англии в другой, помогая своему другу, сыщику с Боу-стрит Мортону Толливеру, распутывать самые разные преступления. Во время последней поездки в Брайтон он подхватил воспаление легких и тяжело заболел.

Даже сейчас, две недели спустя, Мора все еще вспоминала то потрясение и страх, которые охватили ее в тот несчастный дождливый день, когда мистер Толливер почти на руках втащил в холл их городского дома бледного и дрожащего маркиза. Поднялась суматоха: тетя Оливия тут же послала кого-то за доктором, слуги метнулись готовить хозяйскую спальню, а Мора стояла как истукан, парализованная мыслью о том, что она вот-вот потеряет отца. Никогда в жизни она не хотела бы пережить такого ужаса!

— Мора?

Голос, вернувший ее к действительности, едва нарушил тишину комнаты, но девушка все же услышала этот полушепот. Оглянувшись через плечо, она прищурилась в попытке различить силуэт стоящего в дверях человека — хрупкую женскую фигурку в белой ночной сорочке.

Это была ее младшая сестра, четырнадцатилетняя Эйми.

Внезапно встревожившись, Мора отпустила отцовскую руку и повернулась лицом к девочке:

— Что случилось, милая? Что ты здесь делаешь? Самая младшая из сестер Давентри сцепила пальцы перед собой, вошла в спальню и осторожно приблизилась к кровати. Свет от лампы упал на ее тонкое девичье личико, высветив полные тревоги большие янтарные глаза.

— Я хотела проведать папу.

— Уже поздно. Ты должна спать.

— Ты тоже.

Мора не стала с ней спорить. Она похлопала по стоявшей рядом скамейке для ног, и Эйми села на ее пухлую подушку, не сводя глаз с маркиза.

Несколько мгновений сестры сидели молча. Наконец Эйми опять заговорила:

— Он уже получше выглядит, правда?

— Пожалуй. Во всяком случае, он гораздо спокойнее спит.

Опять повисла пауза, потом девочка подняла голову и внимательно посмотрела на Мору.

— Когда ты исчезла после обеда, тетя Оливия очень разозлилась, но потом Фиби сказала ей, что ты рано легла спать.

У Моры екнуло сердце. Сегодня днем, перед тем как отправиться на жуткую вечеринку, она изо всех сил старалась вести себя как обычно, чтобы ненароком не выдать своего волнения. Но она сомневалась в том, что ей это на самом деле удалось. К тому же горничная Фиби могла заподозрить, что ее молодая госпожа что-то затевает, и доложить об этом леди Оливии. Да мало ли что еще могло случиться!

Пытаясь скрыть тревогу, девушка разгладила складку на папином одеяле и беспечно пожала плечами.

— Тетя Оливия всегда злится из-за каких-то пустяков. И это была чистая правда. Незамужняя сестра отца, леди Оливия Давентри, переехала к ним вскоре после смерти маркизы, чтобы помочь ему с воспитанием осиротевших племянниц. Конечно, Мора была благодарна тетушке, однако чрезмерная чопорность и суровость этой женщины порой выводили ее из себя.

Сглотнув, она вновь взглянула на Эйми, мысленно моля Бога, чтобы та не обнаружила ее волнения.

— Она сказала, зачем я ей понадобилась?

— Нет. Она никогда ничего мне не объясняет. Когда она спросила, где ты, я ответила, что у тебя мигрень, и ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили.

Мора едва сдержала вздох облегчения. Итак, гроза пронеслась мимо! Пока.

— Спасибо. Просто у меня не было настроения опять весь вечер слушать ее бесконечные разглагольствования о достоинствах и недостатках того или иного джентльмена. От этого, в самом деле, может разболеться голова.

— Все нормально. Я не виню тебя за то, что ты в кои-то веки решила уединиться. — Сестренка посмотрела на нее с сочувствием. — Иногда она бывает слишком требовательной, а от тебя, пожалуй, всегда ждет больше, чем от остальных.

Мора устало опустила плечи. Иногда тетушкины ожидания, как тяжкий груз на шее, тянули ее к земле. Со стороны казалось, что они с тетушкой прекрасно ладят. Да, она давным-давно научилась вести себя сообразно тем строгим правилам, которые, по мнению тети, предписывались приличной девушке. Если упрямый, независимый нрав Джиллиан вызывал у Оливии гнев, а робость Эйми только раздражала ее, то Мора, по ее понятиям, всегда была «хорошей». Все свои надежды тетушка связывала именно с ней. Она истово верила в то, что Мора удачным замужеством обязательно спасет честь семьи.

Когда-то Мора и сама мечтала об этом. Будучи послушной дочерью, она думала, что ей удастся хоть немного уменьшить ту боль, которую ей причинила мама. Но за последние недели все перевернулось с ног на голову. Искренние слова из книги в кожаном переплете резко изменили ее взгляд на жизнь. Теперь девушка и сама не знала, чего именно она хочет.