Конни Брокуэй - Герой ее мечты Страница 11

Венис. Воспоминаниям было уже десять лет, но они все еще причиняли боль.

Глава 4

— Венис здесь, в Сэлвидже? — Произнесенные шепотом слова слетели с губ Ноубла против его воли. — Где они остановились?

— «Они»? — в явном недоумении переспросил Блейн.

— Венис и Тревор. Где они?

— Я не знаю никакого Тревора. Мисс Лейланд — или Венис, как ты сверхнеуважительно называешь ее, — прибыла сюда в полном одиночестве.

— Венис здесь одна?

Блейн коротко кивнул.

— Ладно, Блейн.

— Ноубл, ты должен увидеть ее, — прошептал Блейн. — Парни сидят и ждут, чтоб хотя бы мельком взглянуть на нее. Они хвостом тащатся за ней, когда она прогуливается по улице…

— Прогуливается? Черт побери! — Но ничего не поделаешь. Ноублу всегда хотелось хорошенько отшлепать Венис, а сейчас при мысли, что какой-то парень улюлюкает ей вслед, все мышцы в его руке напряглись, словно он искал, что бы ударить.

— М-м-м… — Обхватив рукой подбородок, Блейн смотрел в окно, как помешанный теленок. — Мисс Лейланд двигается, как пушинка, плывущая по спокойному озеру.

Ноубл стиснул зубы.

— У мисс Лейланд голос, как… как… ну, не знаю, как сказать, но он навевает мысль о смеющихся ангелах.

— Блейн, сейчас же положи конец своей безрассудной страсти, — посоветовал ему Ноубл. — У этой леди так же много общего с ангелом, как у меня со святым. Малыш, ты не сможешь купить даже ее носовой платок, ты не в состоянии купить мыло, которым она мылась. Никогда, никоим образом.

— Ноубл, я знаю, ты намного сильнее меня. — Слова Блейна звенели от волнения. Он, наморщив лоб, угрожающе посмотрел на собеседника, встал и на негнущихся ногах обошел вокруг стола. — Ты можешь одолеть меня одной рукой. — Ноубл недоуменно смотрел на стоящего возле него дрожащего Блейна. — Но я не буду считать себя мужчиной, если не сделаю этого!

Юноша выбросил вперед кулак, который, косо скользнув по расслабленному подбородку Ноубла, отбросил назад его голову.

Ноубл вскочил на ноги, опрокинув свой стул, и одним рывком поднял Блейна на цыпочки. Блейн открыто, со смесью мужества и страха в светлых, юношеских глазах, встретил его взгляд.

Ноубл выпустил из рук воротник Блейна и развернулся. Проклятие! Блейн считал себя каким-то рыцарем в сияющих доспехах, защищающим свою прекрасную даму.

— Если ты, Блейн Фарли, когда-нибудь — хоть когда-нибудь — еще раз ударишь меня, я зарою тебя в землю.

Тихий свист воздуха свидетельствовал о том, что Блейну стало легче.

— Я не хотел тебя бить, Ноубл, — угрюмо сказал он, — но мужчина не может допустить, чтобы бессовестно порочили имя благородной леди.

— Порочили? Бессовестно? — пролопотал Ноубл. — Блейн Фарли, ты необъезженный осел! Я, когда был мальчишкой, жил с Лейландами. Моя мать служила у них кухаркой. Я вытирал нос Венис Лейланд, когда она была еще так мала, что не умела делать это сама. Если я не могу сказать, что знаком с ней, то не знаю, кто тогда знаком!

— Ты жил в доме мисс Лейланд? Боже правый, — благоговейно прошептал Блейн. — Ты действительно жил в доме мисс Лейланд? Какая она была? Держу пари, она была очаровательным ребенком.

— Какая она была? — повторил Ноубл, потирая ушибленный подбородок. — Ты еще спрашиваешь, «какая она была»! А как насчет «Знаешь, Ноубл, я страшно виноват, что ударил тебя в лицо»?

— Да, конечно, все, что угодно, — охотно согласился Блейн. — Так все же: какая она была?

— Любопытная не в меру, лезущая не в свои дела малышка, всегда задающая вопросы и интересующаяся, какой высоты высота. — Он не мог сдержать улыбки при воспоминании о покрытом сажей лице десятилетней Венис, пытавшейся узнать, как Санта-Клаус спускается по дымоходу. Но это было тогда. Целую вечность назад. — Хватит, Блейн. Достаточно сказать, что и тогда она создавала так же много неприятностей, как теперь.

— От нее нет никаких неприятностей. Она самая добрая, самая очаровательная… ничуть не надменная. Она устраивает праздник для всего этого мерзкого города и по этому поводу заказала целый поезд товаров. На лугу уже установлены палатки на случай дождя.

— Венис устраивает праздник? Зачем? Что вообще она здесь делает?

— Ну, люди подозревают, — многозначительно отозвался Блейн, — что она прибыла проверить, нашел ли старина Милти что-либо из тех костей, которые он все время ищет, и, если нет, закрыть скоростную дорогу. Она ходит повсюду и расспрашивает обо всех бухгалтерских книгах скоростной дороги, о счетах ее дяди и обо всем таком прочем. Правда, ей пока не повезло получить что-либо ценное.

— Каким образом это связано с ее намерением устроить праздник?

— Предполагают, что она просто чувствует себя виноватой в том, что ей, возможно, придется сделать с железной дорогой. Разве это не здорово?

— Просто чертовски грандиозно. — Очевидно, склонность Лейландов к покупке сторонников не закончилась на Треворе. — Где она?

— В «Золотой пыли». — Блейн, поджав губы, виновато оглянулся по сторонам, как будто лично провожал ее в гостиницу.

Ноубл был уверен, что неправильно понял Блейна.

— Ну да, в «Золотой пыли», — в ответ на молчание Ноубла повторил Блейн. — Понимаешь, произошло маленькое недоразумение между мисс Лейланд и кое-кем из «Лиги радостей».

— Вот как? — Почему это не удивило его?

— Ну, они почему-то приняли мисс Лейланд за новую мадам, а когда мисс Лейланд поняла их ошибку, она… она рассмеялась. Нет, она вовсе не сделала из них посмешище, — поспешил уточнить Блейн.

— Позволь мне разобраться по порядку. Венис приезжает в город, и ее сразу же по ошибке принимают за проститутку. Вместо того чтобы оскорбиться, как, несомненно, поступила бы нормальная достойная леди, она находит это смешным. Затем она решает устроить в городе праздник, чтобы компенсировать закрытие скоростной дороги.

— Угу, только «радующиеся леди» не придут, потому что мисс Лейланд пригласила и всех городских девчонок тоже.

— Черт!

— Вот так, Ноубл, она сняла комнаты у владелицы «Золотой пыли». Вряд ли она могла поступить по-другому, — рассудительно заметил Блейн.

— Она сняла комнаты в борделе?

— Это только считается борделем. — Блейн сдержал вздох. — Кейти Кейес не вмешивается в дела девушек. Они сами все делают.

Ноубл старался оставаться спокойным, он пытался разобраться, но у него пульсировал подбородок, его тело нестерпимо зудело, ребра болели, и не было никакого желания отправляться в «Золотую пыль».

Отправляться в «Золотую пыль»?! Он не хотел идти в «Золотую пыль». Но он ведь должен пойти туда, разве нет?