Шахразада - Пещера невольницы-колдуньи Страница 11

— Покажи мне место, предназначенное для моей госпожи, чтобы я мог посмотреть, как она устроится, — сказал стражник, горящим взглядом обшаривая палубу, чтобы убедиться, что его приказ понят.

Эриния благодарила богов, что Тараджин сопровождает ее в этом путешествии к новой жизни. Хотя ей было жаль молодого матроса, наказанного и опозоренного перед всей командой, ей стало легче, когда мужчины перестали на нее пялиться.

Капитан сделал ей знак следовать за собой и повел их по палубе.

— «Белый коршун» не пассажирское судно, и я не могу предоставить достойных тебя удобств, госпожа Эриния. Как видишь, я отгородил занавесками пространство вот здесь, возле переборки, так ты можешь хоть слегка уединиться. Гепард и твоя кошка вон там, всего в двух шагах о тебя, — как мне и было приказано. Твой сокол тоже здесь. — Он указал на маленькую клетку. — А твои сундуки сложены под палубой.

— Ты очень любезен, капитан Сейфуллах. Все выполнено так, как распорядился мой отец. Если бы он сам мог увидеть это, он бы остался доволен.

Капитан выглядел польщенным.

— Скажи мне, если тебе что-нибудь понадобится. Мы сейчас же отправляемся в путь.

Когда капитан ушел, Эриния нагнулась к клетке Нюкты и осмотрела задвижку, сделанную из крепкого металла, заметив вслух:

— Это должно отучить тебя от попыток улизнуть.

Девушка также проверила запор на клетке гепарда и удовлетворенно кивнула, уверившись, что он не подведет. Она просунула руку в клетку Нюкты и погладила шелковистый мех, но кошка только сердито шевельнула хвостом, угрюмо положив голову на лапы.

Глубоко вздохнув, Эриния подошла к борту и, взявшись за поручни, стала смотреть, как пристань постепенно исчезает вдали — лодка, поймав ветер, направилась к середине Нила. Хотя стояло утро, жара была едва выносима. С интересом наблюдала Эриния, как мимо проплывает флотилия барж, груженных бесценным алебастром из карьеров Хатнула. Если бы не печальные обстоятельства, девушка смотрела бы на свое путешествие как на приключение. Сейчас же будущее было полно неопределенности.

— Уйди с этой жары, — увещевала ее Абдаль. — Видишь, я приготовила тебе мягкую постель, можешь отдохнуть.

— Я просто задумалась, Абдаль, — с болью ответила Эриния. — Я не могу себе представить, куда занесет меня судьба. — Внезапный порыв прохладного ветра пошевелил ее вуаль, и она горестно опустила голову. — У меня не осталось надежды.

Абдаль только покачала головой. У нее не было слов, чтобы утешить свою госпожу.

Обратив лицо к небу, Эриния почувствовала, что жар солнца высушил ее слезы. Взгляд ее скользнул вниз, к мутным водам Нила, и она попыталась освободиться от печали, которая одолевала ее.

— Я всегда презирала Баррака за то, что он низкий человек, но теперь я ненавижу его, потому что он вынудил меня покинуть отца и родной дом.

— Не вспоминай об этом человеке. Под присмотром Урии ты будешь в безопасности, и тебе никогда больше не придется беспокоиться из-за Баррака.

Эриния почувствовала, как лодка дернулась и быстро заскользила вперед — поднятые паруса наконец наполнились ветром.

— Сейчас Баррак скорее всего уже прибыл в поместье и, если он остался верен себе, принялся осматривать владения. — Она беспомощно всплеснула руками. — Раз я ничего не могу сделать, чтобы остановить его, мне приходится оставить дом моего отца в его полное распоряжение.

— Похоже, так оно и есть, — печально согласилась Абдаль.

Эриния взглянула через палубу «Белого коршуна» на своего сокола в клетке, издававшего пронзительные крики. Девушка понимала, что он хочет на волю. Гепард привык к более просторному обиталищу, но, видимо, удобно устроился. Нюкта все еще сердилась и повернулась к Эринии спиной, надменно помахивая хвостом.

Капитан приказал гребцам спустить весла на воду, и Эриния наблюдала, как он направил судно вниз по реке. Капитан Сейфуллах был коренастым мужчиной со свирепыми чертами лица, с большим искривленным носом, видимо, сломанным несколько раз. Глаза его были почти так же черны, как его шевелюра. Длинный глубокий шрам пересекал левую сторону смуглого лица, а кожа его была такой же темной, как старый сапог. Но девушка не боялась его — отец ему доверял, и этого было довольно.

На закате капитан поставил судно на якорь прямо посреди реки. Из-за часто встречавшихся коварных отмелей и перекатов было слишком опасно плыть по Нилу в полной темноте. Эриния улеглась на мягкий, набитый душистой соломой матрас, и Абдаль, опустив легкую прозрачную ткань, предназначенную для защиты от насекомых, улеглась у ног хозяйки. Тараджин сидел, прислонившись спиной к переборке, насторожившись, держа руку на рукояти меча. Эриния всю ночь металась в постели. Мысли об отце не давали ей покоя — она скучала о нем и хотела быть рядом с ним. К утру она наконец уснула, убаюканная слабым покачиванием судна.

Свиток шестой

— Госпожа Эриния, — обратился капитан Сейфуллах к девушке. — Прошла уже неделя, как мы в пути. Надеюсь, ты довольна?

Когда он улыбался, зазубренный шрам расползался по его лицу, и если не знать этого доброго человека, можно было бы испугаться до смерти.

— Все было очень хорошо, капитан, — сказала Эриния, пытаясь придать бодрости своему голосу. — Ты сделал все возможное, чтобы мне было удобно. Я никогда не бывала так далеко от дома и не знаю, чего ожидать, когда мы прибудем в Александрию.

Капитан ласково посмотрел на нее.

— Твой отец все объяснил мне, когда договаривался о твоем переезде. — Он нахмурился. — Прости меня, госпожа Эриния, но я должен сказать, что был очень опечален, когда увидел, что твой отец теряет здоровье. Я не хотел говорить с тобой о Фархаддине, чтобы не огорчать тебя.

Слова капитана усилили боль Эринии. Не зная, что ответить, и не желая продолжать тяжелый разговор, она сказала:

— Мой отец очень тяжело болен. Спасибо, что не забываешь его, капитан.

— Однако, — промолвил он, наблюдая, как ветер раздувает льняной парус, — я обещал Фархаддину, что благополучно доставлю тебя в Александрию, и именно это я и собираюсь сделать. — Он взглянул в сторону клеток с животными. — Кошки, видимо, чувствуют себя неплохо. Хотя черный дьявол выглядит не слишком счастливым.

— Нюкта — моя любимица. Она не привыкла так долго находиться в клетке, да и на корабле никогда не бывала. Сколько еще времени нам потребуется, чтобы доплыть до Александрии, капитан?

— Все зависит от ветра. — Он почесал подбородок. — Я бы сказал, если все пойдет, как сейчас, то три дня. Не знаю, заметила ли ты, что хотя Нил течет на север, ветер дует на юг.