Ребекка Брэндвайн - Роза восторга Страница 11

– Мне тоже будет без тебя плохо, – Гил осторожно поставил сестру на землю, освобождаясь от объятий, хотя и продолжал держать ее руки в своих. Он нежно поцеловал их, потом потрепал ее по подбородку. – Ты же знаешь, Белла, что я бы не оставил тебя, если бы у меня был выбор. Но судьба распорядилась иначе. Пришло время отдать меня на воспитание, сестричка. Ты только подумай, что значит вырваться отсюда и быть рядом с Глостером! Ах, Белла, кажется, сбывается моя заветная мечта!

Его голос зазвенел, а глаза загорелись от восхищения при мысли о будущем. Изабелла обиделась. Ей показалось, что брат слишком радуется несмотря на предстоящую разлуку.

– Постарайся понять меня, сестренка, – умоляюще сказал Гил. Посмотрев ей в лицо, он понял, что причинил сестре боль восторженными словами. – За пределами Рашдена меня ждет целый мир, и мне хочется увидеть его. Боже мой, Белла! Мне нельзя здесь оставаться. С каждым годом становится все хуже, и я не вынесу этого!

– Тогда возьми меня с собой! – попросила она. – Пожалуйста, не оставляй меня здесь! Мы вместе будем исследовать мир, как делали это всегда. Ты помнишь то время, когда мы нашли барсука с подбитым глазом? А ежика с покалеченной лапкой? Возьми меня с собой, пожалуйста!

– Ах, если бы я мог, сестричка, но это невозможно.

– Это… это потому, что ты больше не любишь меня, Гил? – у нее жалобно задрожала нижняя губа. – Это герцог Глостер занял мое место в твоем сердце.

– Нет, Изабелла! – пылко заверил он ее. – Как тебе в голову могло прийти такое? Я никого не люблю больше, чем тебя. Но вырваться из Рашдена и пойти за братом короля! Милая сестренка, мне, действительно, выпала честь, превзошедшая все мои ожидания. Ах, Белла, видела бы ты его! Это то, о чем я мечтал, – и даже больше. Если я добьюсь чего-либо под его попечительством, то стану рыцарем первого ордена. Ты ведь хочешь гордиться мной? – спросил он.

– Я всегда гордилась тобой, Гил, – негромко ответила девочка. – Но меня огорчает разлука с тобой. Ты – все, что у меня есть. Как мне теперь жить без тебя?

– Сможешь, Изабелла. Как-нибудь сможешь. Ты сильная духом, и, возможно, в чем-то даже сильнее меня. Ты более мужественно переносила тяготы нашей жизни здесь, в Рашдене.

– Нет…

– Да, сестричка, потому что, несмотря на все невзгоды, выпавшие на нашу долю, твое сердце не ожесточилось, в нем сохранилась любовь, а в моем ничего не осталось, кроме ненависти. Я хочу покинуть Рашден, чтобы найти где-нибудь такое же утешение, какое ты нашла в своем зверинце. Изабелла, не презирай меня за это! – Гил горячо прижал ее к себе.

– Нет, как я могу? – она в ответ крепко обняла его, с трудом проглотив комок, сдавивший горло.

– Посмотри на меня, Белла, – мягко приказал мальчик, почувствовав ее страдание. – Мне хочется запечатлеть в памяти твое прекрасное лицо, как и ты должна запомнить мое, потому что неизвестно, когда мы снова встретимся. Предполагаю, что когда я вернусь сюда, ты уже вырастешь, Изабелла, и станешь красивой молодой хозяйкой замка. Десятки поклонников будут у твоих ног, – пошутил он, желая подбодрить сестру.

– Да, я и боюсь, что без тебя стану взрослой, так как ты уезжаешь надолго, – мрачно сказала Изабелла. – На несколько лет, как говорила мне няня. Ах, Гил, эти годы покажутся вечностью! Но для меня будешь существовать только ты! – пылко заявила она.

– Это сейчас ты так говоришь, сестренка, потому что несчастна. Но когда-нибудь в Рашден приедет прекрасный лорд, чтобы попросить твоей руки и сердца, и ты с радостью бросишься к нему в объятия, охваченная любовью. Тогда он станет твоим миром, а не я, Изабелла. Но так и должно быть.

– Нет! – протестующе воскликнула она.

– Именно так, сестричка. Подожди, пройдет время, и мы увидим.

– Это правда? Ты не шутишь? – с любопытством спросила девочка, и ее маленькое личико омрачилось болью разочарования.

– Да, это правда. Ну, ты же, наверняка, думала, что когда-то тебе придется выйти замуж, Белла, так же, как мне – жениться.

– Нет, я об этом не думала.

– Значит, ты еще маленькая.

– Ну, если кто-то должен занять твое место, Гил, то я хочу, чтобы ты сам выбрал его для меня. Мне не нужен мужчина, который бы не нравился тебе, и я… я не доверяю лорду Оадби и его мудрым суждениям о моем счастье.

Гил гневно раздул ноздри, потому что знал: Изабелла говорит правду, и мысль о том, что его сестра будет несчастлива в браке, разъярила юношу.

– Согласен, обещаю тебе! – поклялся он. – Когда вернусь, я привезу с собой самого красивого придворного во всей Англии. Он отдаст должное твоей красоте и бросит к твоим ногам розы!

– Ах, Гил! – Изабелла радостно улыбнулась, подумав об этом, потом снова вздохнула. – Ты будешь писать мне, Гил? – ее голос срывался. – Пообещай мне, – прошептала она.

– Да, конечно, буду.

– И… и, может быть, ты приедешь на Рождество? – Если Глостер отпустит меня, то я обязательно приеду и, может быть, привезу тебе мужа, – поддразнил он. – Пойдем. Я не могу больше заставлять герцога ждать. Он, бесспорно, уже разгневался на меня за это, а у меня нет желания начинать свое будущее с неверного шага. Пожалуйста, не плачь больше, Изабелла. Мне тяжело оставлять тебя, и мне бы не хотелось при прощании омрачать твое прекрасное лицо. Не могла бы ты улыбнуться мне хоть разок, сестренка? Я заставил такого важного человека ждать, чтобы увидеть тебя в последний раз перед отъездом.

Изабелла попыталась улыбнуться, но сердце по-прежнему щемило в груди, когда они с Гилом выходили во двор. Там нетерпеливо ожидали лорд Оадби и леди Шрутон в окружении свиты. Свиное лицо графа было красным от злости и смущения, что он не смог управлять своими подопечными в присутствии Его преподобия герцога Глостера, Ричарда Плантагенета, брата короля. «Что в это время думает герцог Глостер?» – лорд Оадби исподтишка посмотрел на лицо гостя, но мрачное выражение его лица не выдавало ни одной мысли.

– Мне очень жаль, что приходится задерживаться, – в который раз извинился граф, в беспокойстве заламывая толстые руки. – Со дня смерти родителей дети необычайно сблизились…

– Я все понимаю, милорд, – холодно сказал Ричард, с презрением сверкнув синевато-серыми глазами в сторону толстого графа.

«Лизоблюд, – подумал герцог. – Как мог Нед отдать таких важных подопечных в руки этого человека? Эшли – самый знатный род в Англии, и все они честно служили Йоркам. Это просто оскорбительно – такая грязная свинья посмела ступить в Рашден. Хорошо, что я забираю мальчика. Покойный отец ребенка перевернулся бы в могиле, если бы узнал, что его сына воспитывает этот негодяй».

При этой мысли глаза Глостера вспыхнули, и лорд Оадби почувствовал, как от испуга у него по спине побежали мурашки. Он ненавидел брата короля, верховного главнокомандующего, который, как говорили, был беспощаден, и на какое-то мгновение лорда охватила паника. Что если Гил расскажет о грубом обращении с ним опекуна? Лорд мог уладить этот вопрос с нижестоящими чинами, но герцог стоял на втором месте после короля. Боже праведный! Если бы только он знал, что мальчик будет воспитываться у герцога Глостера! Лорд Оадби был бы добрее к этому сучьему отродью. Но лорда даже не проинформировали о решении короля отдать мальчишку на выучку к Ричарду, пока герцог не появился здесь утром сам с предписанием короля, не сообщив заранее о приезде, чем поверг в панику всех домочадцев. В замке не нашлось даже приличной еды, чтобы предложить герцогу, кроме личных запасов графа и графини, которые, к несчастью, тоже истощились к этому времени. Леди Шрутон побежала в погреба посмотреть, чем еще можно угостить герцога, а лорд поспешил наверх, чтобы прервать занятия Гила и наспех одеть его в лучшую одежду (которая была не слишком хорошей, так как лорд покупал для своего подопечного самую дешевую), для представления Ричарду. Крайне взволнованному господину Джексону кратко скомандовали немедленно упаковать принадлежности Гила. А Изабелла, наконец, догадавшись о причине переполоха всех домашних, расплакалась и сбежала. Глупая бестия!