Джорджетт Хейер - Всевластие любви Страница 12

– В порядке, миледи, и он будет рад, что вы вернулись. У мистера Торкила тоже все в порядке, о чем, вне всякого сомнения, доктор Делаболь известит вашу светлость.

Леди Брум кивнула и повела Кейт в дом, сказав при этом:

– На первых порах, я думаю, тебе будет трудно ориентироваться в этом доме, но ты скоро привыкнешь. Сейчас мы вошли в Большой зал, а это – парадная лестница.

– Она действительно большая, – заметила Кейт. – Даже очень большая!

Она услышала, как сзади кто-то с шумом втянул в себя воздух, и бросила кокетливый взгляд через плечо. Тетушка подозрительно взглянула на нее, но лицо Кейт уже успело принять выражение живейшего интереса, а глаза смотрели вполне невинно.

Леди Брум собиралась уже было подняться вместе с Кейт по парадной лестнице и отвести ее в спальню, но тут в конце Большого зала открылась высокая дверь в готическом стиле, и оттуда вышел совершенно седой мужчина преклонного возраста. Он был худ и выглядел изнуренным, а землистый цвет лица лишь усугублял это впечатление Но больше всего Кейт поразили его глаза – таких усталых глаз она никогда в жизни не видела. Мужчина улыбнулся, и она поняла, что это далось ему с большим трудом. Он произнес мягким голосом:

– Итак, ты привезла ее в Стейплвуд, Минерва. Рад приветствовать вас здесь, моя дорогая. Надеюсь, вам у нас будет хорошо.

Крепко пожимая протянутую ей безвольную руку, Кейт ответила, улыбнувшись:

– Да, сэр, я тоже на это надеюсь. И если мне здесь не понравится, то не по моей вине.

– Да и не моей тоже, уж я прослежу, чтобы тебе здесь было хорошо! – шутливым тоном произнесла леди Брум. – Сэр Тимоти, я должна показать Кейт ее спальню. Ты, я вижу, уже переоделся к обеду, но мы, должна тебе сообщить, так пропылились в пути, что сможем выйти к обеду не раньше чем через полчаса. Пойдем, моя любовь!

Кейт покорно последовала за тетушкой, но на лестничной площадке остановилась и взглянула туда, где находился Большой зал, пол которого был выложен камнем, а стены увешаны гобеленами. В огромном камине теплился огонь. Фланги камина украшали воинственные фигуры, а над камином висело старинное оружие. Большой полированный стол украшало оловянное блюдо; у одной стены Кейт увидела дубовый сундук с латунными петлями и замками, начищенными до блеска, а у другой – шкаф, сделанный из того же дерева. Довершали меблировку зала дубовые стулья с высокими спинками. Высокие же окна были увешаны поблекшими от времени гобеленами, а сама парадная лестница была сделана из черного дуба и не застелена ковровой дорожкой. Критически оглядывая зал, Кейт заметила, что тетушка наблюдает за ней, с трудом сдерживая улыбку.

– Ну как тебе понравился зал? – спросила племянницу леди Брум.

– Уж очень он мрачный, – честно ответила Кейт. – И какой-то неуютный. Нет, пожалуй, лучше сказать так – в нем не чувствуешь себя как дома.

С уст сэра Тимоти слетел смешок, и Кейт взглянула на него. В его глаза вспыхнул лукавый огонек. С лица леди Брум исчезла торжествующая улыбка, она удивленно подняла брови:

– Неуютный? Не чувствуешь себя как дома? Может быть, в глазах современного человека все выглядит именно так, но наши предки времен Елизаветы думали иначе, уверяю тебя.

– О нет, любовь моя! – мягко возразил ей сэр Тимоти. – Ты же знаешь, что наши предки восходят к временам Елизаветы, их вкусы отличались от твоих, они непременно покрасили бы перекрытия краской. Мой отец повелел содрать ее, когда я был еще мальчишкой. – И безучастно глядя на гобелены, добавил: – А эти гобелены в свое время, наверное, были очень яркими, но с годами выгорели, а золотые нити потускнели. Все в этом мире преходяще!

– Мой дорогой сэр Тимоти, что за нелепости ты говоришь, – сказала леди Брум со снисходительным смешком. – Не обращай внимания на его слова, Кейт. Ему нравится подтрунивать надо мной, поскольку я придаю обстановке, в которой мы живем, большее значение, чем он.

Леди Брум величаво поднялась по лестнице; они с Кейт пересекли зал и, пройдя по широкой галерее, остановились у одной из дверей. Тетя открыла ее и, посмотрев на Кейт через плечо, лукаво улыбнулась:

– Только, пожалуйста, не говори, что ты не чувствуешь себя в этой комнате как дома! Я приложила столько усилий, чтобы сделать ее красивой!

– Что вы! Я этого не скажу! – воскликнула Кейт, зардевшись от удовольствия. – В жизни не видела комнаты красивее! Спасибо вам. О, здесь и камин есть! Боюсь, вы никогда от меня не избавитесь! Чем я могу отплатить за вашу доброту? Надеюсь, вы скажете мне.

– Ну, тебе предстоит сделать многое. Однако я вовсе не намерена от тебя избавляться. Добрый вечер, Эллен! Это – мисс Кейт, которой ты будешь прислуживать. Какое платье ты приготовила для нее на вечер?

Молодая горничная, разбиравшая чемодан Кейт, поднялась с колен и сделала неуклюжий реверанс.

– Я приготовила для мисс Кейт белое муслиновое платье с двойными оборками, отороченными голубой лентой, с вашего позволения, миледи, – явно нервничая, произнесла горничная. – Оно выглядит совсем как новое.

– Ну-ка, покажи, – велела леди Брум с некоторым раздражением и, повернувшись к Кейт, продолжала: – Деревенская девчонка! Надеюсь, она не покажется тебе слишком глупой и неуклюжей.

Эллен между тем развернула перед ней платье, и леди Брум тщательно его осмотрела.

– Да, это подойдет, положи его и иди к Сидлоу, возьми у нее пакет, который я вверила ее попечению.

– Слушаюсь, миледи! – ответила Эллен и, сделав реверанс, вышла из комнаты.

– Практически невозможно нанять в Лондоне слуг для загородного дома, – посетовала леди Брум. – Когда мы переехали сюда из Лондона, я привезла с собой тамошнюю прислугу, но здесь они так и не прижились. Мне приходилось постоянно выслушивать их жалобы. Здесь, мол, им скучно и они боятся ходить по парку после наступления темноты! Какая ерунда! Кстати, у тебя крепкие нервы, дорогая?

– Да, конечно, – бодро ответила Кейт. – К тому же, я надеюсь, на меня здесь не нападет банда разбойников, правда?

– Разумеется, нет. А, ты принесла пакет, Эллен. Только не надо пулей влетать в комнату. Моя любовь, я хочу подарить тебе шаль, чтобы ты накинула ее на плечи. Ну а теперь я тебя оставлю. Когда переоденешься, Эллен проводит тебя в Длинную гостиную.

Леди Брум собиралась выйти, но, задержавшись у двери, взглянула на Эллен, удивленно подняв при этом брови. Вскрикнув, та бросилась к двери, открыла ее, а потом склонилась в реверансе. Закрыв осторожно дверь за леди Брум, она повернулась к Кейт, судорожно сглотнув, сказала:

– Простите меня, мисс Кейт, но я не успела разобрать ваш чемодан.

– У тебя ведь не было времени, правда? О, ради Бога, оставь эти бесконечные реверансы. У меня от них голова кружится. А тебе не попадались мои шелковые чулки? Мне надо надеть их, правда?