Барбара Картленд - Волнующее приключение Страница 12

– Мой дядя профессор Дюмон, – осторожно ответила Заза, – А как зовут вас?

Очевидно, что именно это и интересовало молодого человека. Заза слегка улыбнулась.

– Мое имя Заза Дюмон.

– Благодарю вас, мадемуазель. Теперь я полечу отсюда как на крыльях и постараюсь поскорее добыть экипаж. Правда, я подозреваю, что среди пассажиров найдется много таких же охотников за извозчиком. Поезд вряд ли скоро тронется в путь, а никто не имеет желания терять время на подъезде к Парижу.

– Нам остается только положиться на вашу анергию, месье, – вежливо напутствовала его Заза.

Молодой человек расплылся в лучезарной улыбке и поспешил вприпрыжку через рельсы.

Только сейчас, смотря вслед удаляющейся фигуре молодого человека, Заза подумала, что одет их новый знакомый довольно странно. На нем не было шляпы, хотя ей пришло в голову, что он мог ее испортить или потерять во время аварии.

В ее представлении именно так должны были одеваться художники в Париже. Джентльмены, посещающие дворец великого герцога, не могли себе позволить подобной вольности в одежде.

» Вполне вероятно, что он импрессионист «, – подумала она. Как замечательно было бы встретить одного из тех людей, о которых она столько наслышалась от профессора. Тут девушка вспомнила о его существовании.

Старый учитель пребывал в неподвижности и изредка испускал горестный стон.

– Этот добрый молодой человек – месье Пьер Бувье – отправился на поиски экипажа, который отвезет нас в Париж, – сообщила она. – Боюсь, что это обойдется нам очень дорого, но вы не расстраивайтесь – у меня с собой куча денег.

Заза произнесла это вполголоса, хотя вряд ли кто-то мог услышать ее слова. Их сосед-немец покинул купе и расхаживал по вагону, изливая жалобы на плохое состояние железных дорог во Франции всем, кто желал его слушать.

– Вы очень предусмотрительны, – похвалил профессор. – Но моих средств хватило бы на нас обоих.

– Я не могу позволить вам тратить свои деньги на меня, – запротестовала Заза. – Когда вам станет хоть немного полегче, я с удовольствием расскажу вам, как ловко раздобыла необходимую сумму, причем во дворце никто не знает об этом.

– Я уверен, что моя злосчастная нога придет в норму к завтрашнему утру, – ободрил профессор и себя, и Заза. – Я не могу позволить себе хворать и лежать без движения в то время, как я попал в Париж после долгого отсутствия, да еще в сопровождении вас, моя принцесса!

– Тише, прошу вас! – Заза прижала пальчик к его губам. – Никогда больше не называйте меня так. Это опасно. Запомните, я ваша племянница Габриэль. А так как мне самой нелегко будет привыкнуть к этому имени, вы должны называть меня Заза.

– Заза? – удивленно переспросил профессор.

– Это прозвище, которое дала мне Рейчел.

– Заза? Заза… – несколько раз повторил профессор, привыкая к новому имени своей подопечной.

– Заза Дюмон. Я думаю, что это звучит неплохо. Они обменялись улыбками.

– Позвольте мне заверить вас, что я горжусь честью называться вашей племянницей. И только надеюсь, что буду достойна вашего доверия.

– Нет, это я должен гордиться, – сказал профессор.

По его тону Заза догадалась, что ее последние слова весьма тронули старика.

– Находиться в вашем обществе, – продолжал он, – и вместе с вами попасть в Париж – это величайшее счастье. Как будто я наконец достиг волшебной страны Эльдорадо которая столько лет грезилась мне в воображении.

Он склонил седовласую голову и поцеловал руку Заза.

– Моя самая лучшая, самая замечательная, подающая самые большие надежды ученица! Выше голову, Заза! Париж – город знаний, культуры и свободы, – вот он лежит перед нами!

Трясясь в стареньком экипаже рядом с профессором, Заза ощущала неловкость, так как Пьер Бувье, расположившийся на маленькой скамеечке напротив, смотрел на нее с нескрываемым обожанием, и ей даже казалось, что глаза его светятся от восхищения.

Но она прощала ему этот слишком пристальный и даже бесцеремонный взгляд за то, что он сделал для них с профессором. Без его помощи они бы по-прежнему пребывали в неопределенности.

Именно он отыскал свободный экипаж, с помощью другого мужчины вынес профессора из вагона и помог ему добраться до кареты, в то время как носильщик нес сзади их багаж.

Заза понимала, что ей надо расплатиться с этими людьми, но она боялась совершить какой-нибудь промах, потому что не имела ни малейшего представления, сколько платят за подобные услуги. Но Пьер Бувье, как бы предупреждая ее мысли, расплатился сам.

Теперь Заза была вдвойне его должницей и терялась в догадках – как и чем сможет она отблагодарить молодого человека.

После того как они выбрались из скопления экипажей, увозящих пассажиров от злополучного, потерпевшего аварию поезда, Пьер вежливо заговорил с профессором:

– Извините за мое любопытство, месье, но когда вы давали адрес кучеру, то упомянули отель» Де Шамс «. Осмелюсь спросить, у вас есть какие-то особые причины остановиться именно там?

Профессор, который выглядел весьма мрачно, потому что явно страдал от боли, ответил молодому человеку достаточно неприветливо:

– Почему это вас так интересует? Пьер Бувье несколько растерялся, помедлил и, старательно подыскивая нужные слова, произнес после паузы:

– Мне бы очень хотелось встретиться с теми людьми, которые собираются в кафе» Де Шамс «.

Профессор был настолько поражен, что чуть не оперся на больную ногу. Он впервые взглянул на их любезного покровителя со вниманием.

Тут только он разглядел, что молодой человек, сидевший перед ним, одет в бархатную блузу, черные брюки из грубой ткани, а шейный платок его был завязан свободным небрежным узлом. Шляпа Пьера, которую он так и не надевал на голову, лежала рядом с ним на скамеечке. Поля ее были непривычно большими, а тулья украшена яркой широкой лентой.

– У вас есть друзья среди тех» кто посещает это кафе? – поинтересовался профессора – Скажем так – я очень много слышал о кем, – ответил Пьер Бувье, – и я мечтаю встретиться с кем-то из общества «Восставшие сердца».

Профессор оживился при этих его словах.

– Так вы символист! Я должен был сразу об этом, догадаться по вашей одежде. Как удачно судьба свела нас, молодой человек! В том, что именно вы помогли нам, явно ощущается воля рока.

С этими словами профессор протянул молодому человеку руку, и Пьер Бувье с воодушевлением пожал ее. Между тем профессор продолжил свой монолог в повышенных тонах:

– Добро пожаловать, мой юный друг! Добро пожаловать в круг борцов за свободу разума и души!

– Как я рад встрече с вами, месье, – горячо сказал Пьер Бувье. – У меня одна надежда, что по прибытии в Париж я не буду отвергнут обществом «Восставших сердец»