Виктория Холт - Веселый господин Роберт Страница 12

И на этот раз постель оказалась для нее самым подходящим местом.

В то утро курьер привез ей письмо от герцога Нортумберленда. Ее брат, король, настоятельно желал, если верить сообщению герцога, увидеть свою дорогую сестру. «Ваша милость должна прибыть возможно скорее, – говорилось в послании, – потому что король очень болен».

Но принцесса, всегда инстинктивно дарившая улыбки тем, кому нужно, естественно, жила не без друзей. Она была так же богата, как Нортумберленд, а вот друзей имела значительно больше.

У курьера оказалась для нее еще одна записка, которую для безопасности он спрятал в башмак. Ее написал Уильям Сесиль, человек, которого Елизавета недаром считала своим другом. «Король смертельно болен, – сообщал он. – Нортумберленд желает посадить на трон Джейн Грей и своего сына Гилдфорда, захватив в плен вас и вашу сестру. Подчиниться зову для вас означает отдать себя в руки Нортумберленда».

Елизавета немедленно улеглась в постель, отправив герцогу записку, что она слишком больна, чтобы покинуть Хатфилд.

Принцесса была в опасности и знала это. Но разве ей когда-нибудь приходилось жить вдали от опасности? Она подумала о нежной Джейн Грей, которую Нортумберленд решил сделать королевой Англии. Бедная Джейн! Интересно, что она думает о всех тех почестях, которыми ее станут осыпать? Джейн хорошо образованна, но какой толк в эрудиции, если ее не сопровождает хитрость? Джейн – марионетка. Она будет королевой Англии не больше, чем Эдуард был королем. Ее судьба решилась, когда она позволила Нортумберленду выдать себя замуж за его сына Гилдфорда. Елизавете уже тогда было понятно, что последует за этим браком.

Она хорошо помнила молодого Гилдфорда. Слабак. Сильная сама, Елизавета обладала безошибочным инстинктом на слабаков. Вот если бы на его месте был Роберт!.. Ей захотелось рассмеяться вслух, когда она подумала о Роберте, женившемся на глупой деревенской девчонке. Как он мог совершить такую глупость? Если бы он не женился на этой деревенщине, то мог бы стать мужем леди Джейн Грей. Но насколько завидным было бы такое положение? Это могло бы показать только время. Только в любом случае Роберт не имел права так поступить.

Елизавета засмеялась в подушку, забыв на короткий миг об опасности благодаря воспоминаниям. Какая жалость, что рядом нет Кэт Эшли! Неплохо было бы сейчас позабавиться с картами, заглянуть в будущее, посмотреть, не выйдет ли что-нибудь, связанное с Робертом Дадли (высоким брюнетом), как когда-то они гадали на Тома Сеймура.

Нет, не стоит думать о Томе. Она до сих пор не может вспоминать о нем и его ужасной судьбе без дрожи. Теперь Том Сеймур – красавец со звучным смехом, громогласными проклятиями и с сильными руками – всего лишь обезглавленный труп! Он чуть было не взял ее с собой в могилу так же, как в жизни хотел положить в брачную постель, посадить на трон.

Конечно, больше никогда она не проявит такой слабости, как тогда с Томом. Какое чудесное избавление! Ведь могла же соблазниться на брак, на любовь… Том был таким соблазнителем! Впредь никто не посмеет ввести ее в подобный соблазн. Принцесса, находящаяся всего в одном-двух шагах от трона, должна хорошенько запомнить полученный урок, потому что во второй раз такой возможности не совершить ошибки может и не представиться.

Так что сейчас, когда полно новых, неизвестных опасностей, пожалуй, самое время поразмышлять о той прежней, но все еще такой памятной.

Наверное, ей никогда не забыть этого лихого адмирала в его роскошных одеяниях, который приходил к ней после смерти его жены, Катарины Парр, изображая огромное горе. Разве это могло быть настоящим горем, когда его глаза все время молили ее, говорили ей, что теперь он свободен?

Интуитивно Елизавета тогда чувствовала, что ей надо держаться осторожно. Кружева ухаживания ей всегда казались более заманчивыми, чем близость. И больше нравилось быть почти, но никогда до конца не соблазненной, нежели покоренной. Ей хотелось, чтобы за ней ухаживал адмирал – а не командовал муж. Мужчины забавны, но они всегда думают об одном. Елизавета желала, чтобы ее развлекали, возбуждали, однако у нее было достаточно здравого смысла, чтобы понять – то, чем наслаждаешься в воображении, в реальности никогда не сможет сравниться с мечтами.

И все же бывали моменты, когда она была готова сдаться этому потрясающему мужчине, порой его ухаживания чуть было не преодолевали ее здравый смысл.

Потом она стала старше, мудрее. Начала принимать его обхаживания неохотно, свысока, совсем не так, как та девочка, с которой он устраивал веселую возню, когда его жена была еще жива. По-своему Том был умен, но все же недостаточно. С его именем связывали множество безобразных слухов. Так как же принцесса Елизавета могла согласиться выйти замуж за человека, который, как говорили, отравил свою жену, чтобы жениться на ней?

Да, смерть Катарины стала для нее первым уроком; душераздирающая смерть Томаса – вторым, навсегда потрясшим ее до глубины души.

Она так ясно видела его в своих воспоминаниях, словно он сейчас стоял возле ее постели, смеясь, со страстным выражением в глазах, пытаясь стянуть с нее одеяло, как делал это в Челси, чтобы пощекотать, пошлепать, поцеловать.

Том перетянул Кэт Эшли на свою сторону. Интересно, что он ей говорил? Флиртовал с ней, как всегда прекрасно умел это делать? Обещал вознаградить в тот день, когда принцесса станет его женой? Кэт очень быстро превратилась в его рабыню, как и многие другие женщины из окружения Елизаветы. Кэт начала находить, что карты говорят о его хороших намерениях… Дорогая глупышка Кэт! Елизавета и сейчас слышала ее трепещущий от возбуждения голос: «Вот удачный брак для вас, милая моя, лучший брак, какой только может быть. Теперь посмотрим, кто этот мужчина, который тут у нас выпал. У него золотая борода, он красив… О, как он красив! Мне кажется, он как-то связан с морем…» Елизавета хохотала, называла Кэт мошенницей, спрашивала, что дал ей адмирал за то, чтобы она именно так гадала. Тогда, забросив карты, они начинали вместе хихикать и говорить о нем.

Ей казалось, что он просто играет с этой идеей. А насколько серьезно она сама думала о браке с ним? Уже в то время ее мысли возносились высоко над ним. Ее брат Эдуард был болезненным существом, ее сестра Мария не слишком молода и тоже слабого здоровья, следующая в очереди на трон – она.

Была ли Елизавета рада, когда Совет не дал согласия на ее брак с адмиралом? Когда ее спросили, хочет ли она стать его женой, она дала очень характерный для нее ответ: «Когда наступит время и Совет даст свое согласие, тогда я поступлю так, как укажет мне Господь».

Все-таки любопытно, стала ли бы она со временем женой Томаса? В то время он так очаровательно льстил ей, так страстно ее молил.