Джуд Деверо - Невеста по ошибке Страница 12

Тишину леса нарушали не только ее шаги: скользили какие-то тени, что-то попискивало, постанывало, кто-то, крадучись, пробирался сквозь заросли.

Николь все шла и шла. Через некоторое время она начала мурлыкать себе под нос французскую песенку, которой научил ее дедушка. Но вскоре выбилась из сил и поняла, что ей необходимо отдохнуть. Но где? Она шла по узкой тропинке в непроглядной тьме.

«Николь, — сказала она себе, — нечего трусить. Лес всегда одинаковый. Что днем, что ночью».

Наконец Николь села на землю под деревом. Мох был влажным, и платье сразу промокло. Но девушка слишком устала, чтобы обращать на это внимание. Прижав колени к груди, она положила голову на согнутую руку и заснула.

Утром Николь проснулась от чьего-то пристального взгляда. Охнув, она села, до смерти напугав любопытного кролика, который ее разглядывал. Посмеявшись над своими глупыми страхами, девушка огляделась вокруг. Сейчас, когда сквозь кроны деревьев пробивались лучи утреннего солнца, лес казался дружелюбным и гостеприимным. Потерев затекшую шею, Николь попыталась встать, но обнаружила, что все тело у нее болит, платье насквозь промокло, а руки озябли. Вчера она не заметила, как растеряла почти все шпильки. Волосы растрепались, и девушка торопливо заколола их оставшимися шпильками.

Несколько часов сна восстановили силы, и она снова энергично зашагала по узкой тропинке. Если вчера вечером у нее и были кое-какие сомнения, то этим утром она была уверена в том, что поступила правильно. Теперь она сможет расплатиться с мистером Армстронгом и по-прежнему жить с гордо поднятой головой.

Вскоре она почувствовала, что сильно проголодалась. За последние два дня перед прибытием в Америку и она, и Джейни почти ничего не ели, и сейчас желудок напомнил ей об этом урчанием.

К полудню она дошла до какого-то забора, которым был обнесен небольшой яблоневый сад. На некоторых деревьях плоды еще только созревали, но в середине сада с деревьев свешивались сочные, зрелые яблоки. Николь почти перелезла через забор, но ей вспомнились слова Клэйтона Армстронга, обвинившего ее в присвоении чужой собственности, и она замерла на месте. Что с ней происходит после приезда в Америку? Она становится воровкой?

Она неохотно спустилась с забора. Морально ей стало легче, но голод стал терзать с удвоенной силой.

После полудня она вышла к протекавшему между крутыми берегами ручью, чувствуя невыносимую боль в ногах. Казалось, она шла уже несколько дней, но так и не приблизилась к цивилизации. Забор был единственной приметой присутствия человека на этой земле.

Николь осторожно спустилась к ручью, села на камень, сняла туфли и опустила ноги в холодную воду. Вода приятно успокаивала натруженные ноги.

За ее спиной выскочил из кустов и бросился к ручью какой-то зверек. Николь испуганно вздрогнула и оглянулась. Маленький енот, испуганный не меньше, чем она, мгновенно скрылся в лесу, а Николь рассмеялась над собой. Обернувшись, чтобы взять туфли, она увидела, как они уплывают вниз по ручью. Задрав юбки, она отправилась за ними следом, но ручей был более глубоким, а течение более быстрым, чем казалось. Не прошла она и десяти шагов, как поскользнулась и упала. Юбки облепили ноги, и она, наткнувшись на что-то острое, поранила внутреннюю поверхность бедра.

С трудом высвободив юбки, она попыталась встать, однако ноги не слушались. Ухватившись за нависшую над водой ветку, девушка выбралась на берег, задрала юбки и осмотрела рану. На внутренней стороне левого бедра была длинная рваная рана, которая сильно кровоточила. Оторвав низ от сорочки, Николь осторожно промокнула рану, стиснув зубы от боли. Другой кусок сорочки она крепко прижала к порезу, и через несколько минут кровотечение прекратилось. После этого она забинтовала ногу.

Боль в ноге, усталость и головокружение от голода лишили ее последних сил. Она легла прямо на песок и мелкие камни на берегу ручья и заснула.

Ее разбудил дождь. Солнце почти зашло, и в лесу снова стало темнеть. Николь приподнялась, села и, обхватив руками голову, подождала, пока пройдет головокружение. Она чувствовала слабость, все тело у нее болело. Встать было трудно, но холодный дождь заставлял искать какое-нибудь укрытие. Израненные ноги невыносимо саднило, но она понимала, что искать туфли в темноте под дождем бесполезно.

Николь долго шла, едва передвигая ноги. Хорошо еще, что холодный моросящий дождь не перешел в ливень, а пошел на убыль. Девушка давно потеряла все шпильки, и теперь масса холодных, мокрых волос свешивалась до талии.

К ней приблизились два крупных животных. Они оскалили зубы, глаза у них горели. Попятившись, Николь прижалась спиной к стволу дерева и в ужасе прошептала: «Волки!»

Животные подошли ближе, и она, еще плотнее прижавшись к стволу, подумала, что жить ей осталось недолго, что умрет она совсем молодой и что очень многого не успела сделать.

Неожиданно из темноты появился всадник. Николь попыталась понять, действительно ли это человек или всего лишь плод ее воображения, но голова так кружилась, что она плохо соображала.

Всадник — а может быть, привидение — спешился и подобрал с земли несколько камней.

— А ну убирайтесь отсюда! — заорал он, швыряя камнями в собак. Собаки сразу же повернули назад и удрали.

Мужчина подошел к Николь.

— Почему, черт возьми, ты не прогнала их?

Николь взглянула на него. Даже в темноте Клэйтона Армстронга трудно было с кем-нибудь спутать благодаря его властному тону.

— Я думала, это волки, — прошептала она.

— Волки! — фыркнул он. — Как бы не так. Просто дворняжки, которые выпрашивают подачку. Ладно. Я сыт по горло всем этим вздором. Поедешь со мной! — Он повернулся, уверенный, что она последует за ним. У Николь не было сил возражать ему. По правде говоря, у нее ни на что не было сил. Она сделала шаг, оторвавшись от дерева, и тут же рухнула на землю.

Глава 4

Клэй даже не успел подхватить ее. Увидев, что она почти без сознания, он воздержался от высказываний по поводу глупости особ женского пола. Руки у нее были холодные, мокрые и липкие. Он снял пиджак, закутал в него Николь, посадил ее на лошадь и сел сзади.

Николь старалась сидеть прямо, чтобы не прикасаться к нему. Даже в своем ослабленном состоянии она чувствовала его ненависть к себе.

— Послушай, прислонись ко мне спиной, расслабься. Обещаю, что не укушу тебя, — сказал он.

— Нет, — прошептала она. — Вы ненавидите меня. Уж лучше бы оставили волкам на растерзание.

— Я уже сказал тебе, что это были не волки. А ненависти к тебе я не питаю. Иначе не стал бы тратить столько времени и искать тебя. Ну, откинься ко мне на грудь.