Анн Голон - Анжелика в Квебеке Страница 12

Их присутствие, а также присутствие тех, кого подобрали с тонувшего «Сан-Жан-Баптиста», окончательно превратило этого сомнительного корсара в могущественного союзника, желающего установить дружественные отношения.

Выпустив руку отца, Онорина сделала глубокий реверанс мессиру де Фронтенаку, затем, подумав мгновение, сделала второй реверанс Пиксаретту, а затем, выполнив свою задачу, убежала.

Анжелика думала, что она побежит к ней, но Онорина высмотрела мессира де Ломени-Шамбора. Мальтийский рыцарь, растроганный, высоко поднял Онорину на руки и прижал к своему серебряному кресту.

— Вы приготовили мне мой нож для скальпов? — спросила у него Онорина, после того как он расцеловал ее в обе щеки. — Вы и господин д'Арребуст обещали мне его, когда приезжали в Вапассу.

Рыцарь был удивлен, так как это обещание совершенно вылетело у него из головы.

К счастью, множество знатных дам и мессиров окружили Онорину и завладели ею. Они находили ее прелестной и хотели ее поздравить и обнять В Квебеке, несмотря на усилия губернатора, официальный протокол никогда долго не соблюдался. Присутствие ребенка «разбило лед» официальной встречи, и все принялись знакомиться, узнавать друг друга, представлять своих друзей. Г-н д'Арребуст был окружен друзьями, которые были счастливы его вновь увидеть, так как многие полагали, что его отправят в Бастилию, и эта немилость всколыхнула миролюбивые силы в колонии. Тем временем Фронтенак все же пытался осуществить некоторые официальные церемонии. По крайней мере, те, что касались его гражданской и военной администрации.

После военного губернатора и его офицеров были представлены члены Высшего Совета, мессиры Гобер де ла Меллуаз, Мэгри де Сен-Шамон, Обур де Лонгшон, Базиль, Голэн, прокурор Ноэль Тардье де ла Водьер, Никола Карбонель.

Жоффрей де Пейрак приветствовал каждого из них. Анжелика старалась и в этот раз удержать в памяти хоть какие-нибудь имена.

В свою очередь, граф представил своих сыновей, лейтенантов, офицеров и особенно мессира де Барданя, посланника короля, который терпеливо ждал своей очереди.

Анжелика, стоявшая справа от губернатора, находилась совсем рядом от мессира де Барданя, когда он представлял свои звания и доверительные грамоты, в то время как граф де Пейрак в нескольких словах объяснял, при каких обстоятельствах он имел удовольствие познакомиться с представителем Его Величества.

Наконец-то Анжелике удалось приблизиться к Жоффрею. Она смотрела на него, ее глаза сияли. Он взял ее за руку и украдкой поцеловал кончики пальцев.

— Что я вам говорил! — прошептал он. — Они победили!

— Кто это?

— Ваши зеленые глаза…

— О, Жоффрей! Я думала, что все пропало. Что это был за пушечный выстрел?

— Я еще не знаю. Может быть, отчаянная атака вашего друга, отца д'Оржеваля?

— Его нет в Квебеке. Он исчез. Мессир де Ломени мне только что сообщил…

— А! В самом деле!

Он подумал и улыбнулся. Анжелика могла поклясться, что он не слишком удивлен этой новостью.

— Ну вот и прекрасно! Одним противником меньше…

Он был очень спокоен, даже весел.

«Что еще он замыслил? — спрашивала она себя. — Кто устроил это… бегство отца д'Оржеваля? Не намекал ли Жоффрей на некоего секретного шпиона, с которым он поддерживает связь в самом Квебеке?»

Она посмотрела вокруг, вглядываясь в незнакомые лица, такие разные, но все радостные и оживленные. Повсюду царило веселье.

— Я так тревожился за вас, — продолжал Пейрак. — Этот пушечный выстрел мог иметь самые ужасные последствия. К счастью, я получил послание господина де Фронтенака, в котором он меня уведомил, что произошла всего лишь печальная ошибка, что теперь все идет хорошо, несмотря на то, что ответ «Голдсборо» был суров.

— Да, да, ваш ответ был суров, — подхватил Фронтенак, услышав эти последние слова. — Слава Богу, убитых нет… разрушен один-единственный дом, это дом… А впрочем, все правильно… Я вам потом объясню.

Город был охвачен сказочным весельем. Дети бегали повсюду, пили, ели, пытались вовлечь индейцев в соревнования по бегу или в стрельбу. Люди Пейрака знакомились с жителями города, девушки угощали их кружкой пива или бокалом вина. Анжелика была удивлена, увидев, как Онорина подошла обнять маленького мальчика среди воспитанников семинарии. Они стояли, взявшись за руки, и важно смотрели друг на друга.

Анжелика подошла к ним.

— Почему ты поцеловала этого мальчика? Откуда ты его знаешь?

Онорина покачала головой.

— Ты сама хорошо помнишь, что я дала ему кусочек сахара в прошлом году, когда он приехал к нам, перед тем как все сгорело.

У Онорины была удивительная память на лица и на основные события. Анжелика не впервые в этом убеждалась.

Теперь и она узнала маленького Марселэна, племянника г-на де Лобиньера, которого ирокезы держали три года в плену, а потом отдали канадцам, разгромившим их под Кеннебеком, в обмен на свободу.

Мальчик не произносил ни слова.

— Ты сохранял шарики, которые тебе дал Томас? Отвечай мне. Ты же говоришь по-французски теперь?

Но мальчик стоял молча. Анжелика, однако, поняла, что он ее узнал, по тому мимолетному выражению хитрости и недоверия, которое промелькнуло в его голубых глазах. Видя ее на коленях перед одним из воспитанников семинарии, удивленные и растроганные тем зрелищем, которое она представляла в своем роскошном плаще из белого меха и в ореоле ее сверкающего голубого наряда, люди столпились вокруг нее.

Прибытие множества жителей Акадии, которые также были пассажирами «Голдсборо», вызвало новый обмен приветствиями.

— Несомненно, граф, вы привезли нам самых последних, запоздалых пассажиров, — сказал губернатор Пейраку. — Без вашего флота, и я начинаю теперь это понимать, многие из наших жителей столкнулись бы? с трудностями при переправке в Квебек. Англичане все меньше и меньше принимают участие в навигации во Французской бухте. С другой стороны, я также буду очень рад узнать новости о «дочерях короля», о которых меня летом извещало общество «Святого Причастия». Их покровительница, герцогиня де Модрибур, наняла на свои деньги корабль, чтобы их сопровождать.

Он прервал свою речь, с удивлением глядя на кого-то позади Анжелики и графа Пейрака.

— Почему ты крестишься, солдат?

— Это потому, что вы произнесли имя этой презренной, — пробормотал смущенный голос Адемара, который, стоя за Анжеликой, осенял себя крестом. — Де Модрибур! О, Господь, сжалься над нами! Все знают, что она была дочерью дьявола.

Жоффрей наконец решил воспользоваться ситуацией и рассказать Фронтенаку о судьбе герцогини де Модрибур.

— Действительно, мессир губернатор, ваши предчувствия оправдались. «Единорог», корабль этой дамы-благодетельницы, затонул возле берегов Акадии. Находясь поблизости, я смог помочь некоторым из этих несчастных девушек, но увы! Герцогиня погибла при кораблекрушении.