Закатная повесть - Aion91 Страница 12

нее. И вдруг выпалил: - Я не мог искать вас там, замужнюю, вы понимаете? Я не мог… я едва только начал ходить после… И веселился, что ваш отец получил в семью титул вместо ирландских ублюдков.- Я не знала… Я больше никогда не возвращалась в Ипсуич. Отец разорился, вскоре умер, оставив долги, я была вынуждена продать все, что еще у нас оставалось, - Нора говорила медленно, совсем спокойно, словно пересказывала газетную заметку, и усмехнулась: - Я никогда не была в Париже.- Я был. Лет семь назад. Не самый плохой город.Она кивнула и тихо спросила:- Вы хромаете. После того?.. Из-за отца?..Питер замер и теперь снова стал смотреть на нее. Удивительно… Он говорит с ней через двадцать семь лет после того, как они были настолько близки, насколько могут быть близки мужчина и женщина. Разве так бывает?- Я надеялся, что моя хромота не очень бросается в глаза, - мягко ответил он. – Значит, вы не были замужем? Никогда и ни за кем?- Никогда и ни за кем, - повторила она.- Тут мы сходны. Мне тоже не довелось…Она бросила на Питера удивленный взгляд.- Я слышала, у вас есть сын. Я думала… Мне очень жаль.- А вот здесь я в лучшем положении, чем вы. Сын у меня есть.Сердце болезненно сжалось, и она почувствовала, как глаза вновь наполняются слезами. Об этом Нора всегда сожалела. Если бы тогда, давно, он оставил ей сына… или дочь… Она, конечно же, понимала, что это было бы ужасно, прежде всего, для ребенка. И все же… если бы у нее был его ребенок!- Да, сэр, вы правы, - голос ее едва заметно дрогнул. – Здесь вы в лучшем…Ему не хватило мгновения, чтобы подумать, понять, что делает, остановить себя. Он соскользнул со стула, рванулся к ней, сел перед ней на одно колено и резко привлек к себе в неуклюжем и одновременно крепком объятии. Ее словно бы окутал жар его рук, запах табака и бренди.- Господи, Нора… - прошептал Питер.- Что вы делаете, сэр? – она отклонилась от него. – Вам не следует.То, как она назвала его «сэр» неприятно дернуло изнутри, будто по ребрам, когда-то переломанным… но это давно забылось. Нора не забылась. Мистер О’Каллахан отстранился. Убрал руки и встал, сунув их в карманы брюк.- Я не знаю, что следует, - медленно сказал он.- Вам следует идти спать, сэр, - так же медленно проговорила Нора.Питер кивнул. Еще некоторое время постоял возле нее, впрочем, глядя куда-то мимо. А потом резко развернулся и молча вышел.А Нора еще долго не уходила к себе, словно боялась, что, шелохнувшись, прогонит двух призраков из прошлого. Все яснее она понимала, что произошло двадцать семь лет назад. Как отец, безжалостно вмешавшись не только в жизнь Питера, но и в жизнь дочери, лишил ее единственного шанса быть счастливой, быть женой и матерью. Из-за отца ее воспоминания о Питере были отравлены подозрениями, обидами, болью чувства, что она брошена человеком, которому доверилась, которого любила всю свою жизнь. Лучше бы она тогда умерла, чем осознать, что жизнь оказалась пустой и одинокой.На рассвете Нора устало поднялась, чтобы умыться, переодеться и начать новый бессмысленный и ненужный ей день.Этот день, однако, преподнес ей сюрприз. Утром, когда она разбирала постельное белье, мистер О’Каллахан нашел ее в кладовой и попросил ее руки. Она отказала. Это был четверг. С тех пор раз в неделю по четвергам мистер О’Каллахан делал ей предложение.

4

Сентябрь 1910 года, Блэкруф, Уиклоу

Которую ночь Нора Гринвуд проводила без сна. Она лежала в постели, глядя в потолок, на котором луна рисовала причудливые узоры из теней подрагивающей за окном листвы.Которую ночь Нора Гринвуд пыталась решить, что ей делать.Уехать. Ей надо уехать.Вернется в Лондон, найдет новую работу. Так будет правильно. Так все будет верно.И с ужасом понимала, что не может уехать, до тех пор, пока Питер здесь – она не может уехать от него. Хотя он измучил ее своими предложениями. Норе казалось, он загоняет ее в угол, из которого она должна найти выход.Надо уехать!Она пробовала закрыть глаза, те открывались против ее воли. Тишина давила, почти сводила с ума, пульсируя кровью в висках. Сил сопротивляться ей совсем не осталось – в тишине все начинало казаться возможным. Чтобы днем снова наваливалась реальность. И невозможность несбывшегося заставляла раз за разом принимать правильное решение, но так и не делать последнего шага.Вдруг дверь загрохотала от настойчивых ударов, отзывающихся раскатистым эхом от стен. Нора вздрогнула. Сначала испугалась, потом подумала – что-то случилось. Вскочила с кровати, схватила со спинки шаль и, набрасывая ее на плечи, открыла дверь.На пороге стоял мистер О’Каллахан. На нем был домашний халат в коричнево-бежевую полоску и, судя по всему, прежде, чем явиться к ней, он собирался идти спать.Ни слова не говоря, он прошел в комнату мимо нее, сел на ее кровать, включил лампу на прикроватной тумбочке, откинулся на подушку. И только потом негромко сказал:- Закройте уже дверь. Слуги и без того слышали и видели достаточно.Послушно сделав, что он велел, Нора пыталась вернуть лицу спокойное выражение.- Вы сошли с ума, - проговорила она.- Напротив. Соображаю, как никогда, ясно.- Тогда что вы здесь делаете, еще и в столь неподходящий час, сэр? – брови ее снова удивленно взметнулись вверх.- Лежу в вашей постели с намерением скомпрометировать вас. Впрочем, судя по ошалевшей роже Хокинза, мне это довольно неплохо удается. Главное, продержаться еще с полчаса.Пожалуй, он прав. Это не он, это она сошла с ума. И у нее начались видения. Нора закрыла глаза, сделала глубокий вдох и снова посмотрела на свою кровать. Видение не исчезло. Питер О’Каллахан по-прежнему лежал в ее кровати, впрочем, вид у него был не самый довольный.- И что случится через полчаса? – без особенного интереса спросила она.- За полчаса наедине с мужчиной, - заявил он самым невозмутимым тоном, - вы будете достаточно скомпрометированы, чтобы у вас не осталось выбора. И тогда вам придется выйти за меня замуж. Вам просто нужно будет спасать свою репутацию.- Оставьте! – отмахнулась Нора. – Никого не волнует моя репутация. В самом худшем случае, миссис О’Каллахан не даст мне рекомендаций. Но я не так долго прослужила в