Элизабет Торнтон - Если полюбишь графа Страница 12

В последующие недели Дейрдре предавалась светским удовольствиям, какие только можно было найти, в тщетной попытке изгнать графа из своих мыслей. Ей это не удалось, и она очертя голову обручилась с одним из многих своих поклонников, добивавшихся ее руки, который был не лучше, не хуже других ее обожателей и ничем не отличался от остальных подходящих женихов и знакомых мужчин. Но прошло совсем немного времени, прежде чем она осознала, что граф отвратил ее от всех мужчин, и Дейрдре порвала с женихом.

В конце сезона она вернулась домой, усталая и разбитая. Скоро молва о подвигах Рэтборна докатилась и до тихого Хенли. Отчаянные и дерзкие победы графа на поле боя и в будуарах превратили его в объект всеобщего внимания в свете, и Дейрдре поздравила себя со счастливым избавлением.

Вскоре в ее жизни произошла трагедия – от загадочной лихорадки скончалась мать. Арман в свой первый год в Оксфорде наведывался домой нечасто, и Дейрдре стала вести жизнь затворницы. Только ее тетка, обезумевшая от беспокойства за племянницу, убедила Дейрдре сопровождать Фентонов на Ямайку и прожить там с ними год. Один год растянулся на два, и Дейрдре пыталась забыть Рэтборна, открывая для себя удовольствия в знакомстве с новой страной и людьми. Однако ей так и не удалось освободиться от воспоминаний о нем. Она позволяла другим мужчинам ухаживать за собой, позволяла другим рукам обнимать себя и другим губам целовать, но это не излечило ее. Дейрдре была похожа на ледяную деву, недоступную и неприступную не по своей воле и выбору.

И единственным ее утешением было сознание, что сопротивлением Рэтборну она спасла себя от участи стать еще одной кобылкой в его конюшне. И об этом она никогда не сожалела.

Шагая по Оксфорд-роуд, Дейрдре почувствовала, как слезы обжигают глаза. Она гневно стиснула зубы, решив, что никогда больше не позволит графу унизить себя. Резким движением сорвав розу со своего редингота, Дейрдре раздавила бутон в ладони и бросила, будто хотела таким образом навсегда освободиться от Рэтборна.

Глава 5

Это был экипаж, рассчитанный на то, чтобы вызывать зависть у любого молодого светского человека. Гладкий, цвета черного дерева парный двухколесный экипаж, безупречный, как только что отчеканенное пенни. В него была запряжена пара несравненных гнедых. Когда Дейрдре замедлила шаг перед четырехэтажным домом с террасой, принадлежавшим ее тетке и находившимся в западной части площади, ее взгляд, полный уважения и восхищения, невольно оказался прикованным к роскошной коляске и прекрасным лошадям, каких она впервые видела с момента, как вернулась с Ямайки. Постепенно неприятные воспоминания о Рэтборне потускнели в ее памяти.

Подойдя ближе и похлопав гнедую по холке, Дейрдре двинулась к парадному крыльцу красного кирпичного дома, украшенного колоннами. Однако она успела сделать всего один шаг, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появился высокий мужчина, одетый в темный сюртук и бежевые панталоны. Дейрдре заметила медный блеск его немного растрепанных локонов, прежде чем он водрузил на голову бобровую шляпу и стал легко спускаться по ступеням.

– Рэтборн! – изумленно воскликнула она. Граф устремил на нее свои кошачьи глаза.

– Гарет, – тихо поправил он и, прежде чем Дейрдре успела опомниться, взял ее за локоть и повел к ожидавшей его коляске.

– Я получил разрешение леди Фентон, – пояснил он, почувствовав, как напряглась Дейрдре. – Уверяю вас, вполне прилично для джентльмена повезти леди кататься в открытом экипаже.

Дейрдре следовало бы догадаться, что экипаж принадлежит графу Рэтборну. Вот его герб на дверце коляски – гребень красного ястреба. Но ей и в голову не пришло, что Рэтборн будет ее искать. Едва ли прошел час с тех пор, как они разговаривали на Бонд-стрит.

Что он задумал? Арман! Ну конечно! Он хочет разузнать у нее насчет брата.

Удобно расположившись на подушках сиденья, обитого черной кожей, Дейрдре настороженно огляделась, тогда как Рэтборн, ловко щелкнув кнутом, пустил гнедых неспешной рысью.

– Куда вы меня везете? – спросила Дейрдре.

– Всего лишь в парк. А вы что подумали? Что я собираюсь вас похитить? Будьте спокойны. Это не входит в мои намерения, – ответил граф.

– У вас какие-то дела с моей теткой, сэр?

Она старалась избегать называть графа по имени. Рэтборн бросил на нее иронический взгляд.

– Non sequitur, никаких неприятных воспоминаний, если я правильно расслышал? Означает ли это то, что мы вложили мечи в ножны?

Рэтборн издал вздох, достойный влюбленного, но Дейрдре не обратила на него внимания.

– Я готов ответить на ваш вопрос, – продолжал он. – Да, у меня есть кое-какие личные дела с леди Фентон.

Дейрдре ждала объяснений, но, судя по всему, граф не собирался удовлетворять ее любопытство.

Выдержав паузу, она сделала новую попытку:

– Как хорошо вы управляетесь с лошадьми.

Это преувеличенное восхищение было выражено мастерски.

– Перестаньте! – скомандовал Рэтборн.

Дейрдре подняла на него влажные глаза и встретила гневный взгляд.

– А что я сказала? – спросила она невинным тоном.

– Вы прекрасно знаете.

Граф придержал гнедых, потом продолжил уже спокойнее:

– Не играйте со мной в эти игры, Дейрдре. Я этого не допущу. И приберегите эти нежные взгляды для простачков, готовых принять их всерьез. Я разрешаю вам разыгрывать гранд-даму, как умеете вы одна, с любым другим мужчиной по вашему выбору, но со мной прошу вас быть самой собой, несравненной и неповторимой. Я рассчитываю, что между нами будет хоть немного искренности. Это всегда было вашей главной пленительной особенностью.

Дейрдре молчала, наблюдая из-под опущенных ресниц, как ловко и умело граф правит лошадьми и направляет их через Стенхоп-гейт в Гайд-парк. Многие всадники пользовались возможностью поупражняться в верховой езде, когда в парке бывало малолюдно, и до второй половины дня экипажей там было мало. Рэтборн остановил лошадей и отпустил поводья, позволив гнедым щипать жухлую бурую зимнюю траву вдоль дорожки. Дейрдре стало холодно, и она зябко поежилась.

– Вот возьмите. – Граф развернул дорожный плед и положил ей на колени.

– Что случилось с розой? – Он указал на отворот редингота.

На щеках Дейрдре проступил легкий румянец.

– Я ее потеряла, – солгала она и тут же устыдилась своего неблаговидного поведения.

– Я подарю вам другую, – проговорил Рэтборн с нежностью и тотчас же добавил: – Вы не вышли замуж.

Это был не вопрос, а констатация факта.

– Нет, – последовал краткий ответ.

Они оба могли продолжить эту игру и разговаривать сквозь зубы.