Шелли Брэдли - Его благородная невеста Страница 12

Нет, такого не может быть, говорила себе Гвинет. Неллуин всегда помогала ей заниматься домашними делами, оставляла ей свои объедки и часто отдавала почти новые платья. И все же присутствие кузины раздражало Гвинет.

Она поднялась. Ей хотелось только одного: чтобы кузина – горестное напоминание о прошлой жизни – поскорее ушла.

– У тебя такой усталый вид, Неллуин, – сказала она. – Думаю, тебе стоит вернуться в Пенхерст и отдохнуть хорошенько.

«По крайней мере ей нужно перестать болтать», – мрачно подумала Гвинет, но тут же пристыдила себя за это. Что на нее нашло?

Встав, Неллуин улыбнулась. Однако Гвинет заметила, что ее слова задели кузину. Она почувствовала себя виноватой.

– Думаю, ты права. Повитуха сказала мне, что пыльный воздух и грязь могут повредить ребенку, – промолвила Неллуин.

Гвинет охватили стыд и гнев, ведь кузина недвусмысленно намекнула ей, что ее дом недостаточно хорош. Собственно, так оно и было, но Неллуин не имела права говорить об этом. И все же невинная обида подсказала Гвинет одну мысль.

– Если ты останешься в Пенхерсте на некоторое время, то я, возможно, на днях навещу тебя. Думаю, там грязи нет.

Улыбка на лице Неллуин погасла.

– Я бы с радостью еще раз повидалась с тобой, но сэр Ранкин сказал, что мы должны выехать завтра на рассвете, ведь нас ждет Лондон, – сказала она.

Гвинет едва сдержала желание разрыдаться. Нет, только не перед Неллуин. Она никогда не заплачет перед безупречной, благословенной Неллуин!

– Разумеется, – наконец произнесла Гвинет, – тогда я навещу тебя в Пенхерсте, когда вы будете возвращаться из Лондона.

Кузина пожала плечами, натянуто улыбнувшись:

– Возможно… А мне пора. Пожелай мне удачи в Лондоне!

Не успела Гвинет ответить, как Неллуин вышла из дома, села на мышастого, в яблоках, скакуна и поскакала прочь в сопровождении пешего телохранителя.

А Гвинет закрыла дверь и упала лицом на матрас. Она не будет плакать. Ни за что! Слишком много она плакала за последние два дня. Если из ее глаз будут постоянно литься слезы, Арик, возможно, больше не пожелает видеть ее. Почему-то Гвинет этого не хотелось.

После ухода разговорчивой гостьи Арик вошел в дом, не зная, какая картина предстанет его взору. Мрачный вид Гвинет поразил его. Неужели она позволила хвастливой свинье огорчить себя?

Нахмурившись, Арик сел на единственный стул напротив жены, уткнувшейся лицом в ладони. Когда она подняла голову и их взоры встретились, выражение ее лица немного смягчилось, но глаза оставались несчастными, и это было явным свидетельством того, как она огорчена.

Арик испытывал противоречивые чувства. По правде говоря, в его холостяцкой жизни затворника жена была не нужна. Присутствие Гвинет в его доме полностью нарушило его покой, хотя он и не был совсем уж против того, чтобы она жила под его крышей, если не считать ночных часов.

Тяжкие ночные кошмары преследовали Арика. Он безумно хотел Гвинет. При мысли о том, что он может овладеть этой страстной женщиной, его кровь закипала.

Пыл, с каким Гвинет общалась с людьми, очаровывал Арика. К тому же он догадывался, что Гвинет не притворяется, потому что она и не думала скрывать свои чувства, как делали все, кого Арик знал.

Короче говоря, ему было хорошо рядом с Гвинет. Арик вздохнул.

– Кто она такая? – спросил он.

Гвинет опустила руки.

– Неллуин, – ответила она. – Старшая дочь моего дяди Бардрика.

– И насколько я понял, она находит удовольствие в браке, беременности, путешествии в Лондон?

Прикусив верхнюю губу, Гвинет сказала:

– Да. А почему бы ей не находить в этом удовольствие?

Арик помолчал.

– Все может оказаться не таким, как кажется, Гвинет, – промолвил он.

– Ну как ты можешь говорить такое? Понятно же, до чего она счастлива! У Неллуин есть муж, который ее обожает, не один большой замок, а целых три, к тому же она ждет ребенка!

Арик едва сдерживался, чтобы не рассказать Гвинет о том, что сэр Ранкин любит поразвлечься с молоденькой служанкой, причем иногда не с одной, а с несколькими сразу, или о том, что замок Корбридж – это не более чем старые развалины, приютившиеся на берегах пересохшего русла реки в негостеприимных местах возле шотландской границы. Он не мог говорить об этом, не раскрывая Гвинет своей тайны. Он никогда не расскажет ей о своем прошлом, потому что твердо решил больше не возвращаться в Нортуэлл, не вспоминать о преступных проделках Ричарда и интригах Ровены.

– Твоя кузина чересчур болтлива, – проворчал Арик, – к тому же ее задница больше, чем амбар в Пенхерсте. Более того, предполагаю, что она тебе завидует.

– Мне? – Гвинет была ошеломлена. – Чему тут можно завидовать?

– Твоей красоте, – ответил Арик. – Твоей сообразительности.

Гвинет пожала плечами, однако ее щеки покраснели.

– Спасибо тебе за эти слова, – промолвила она, – но Неллуин живет такой хорошей жизнью, о какой и я мечтаю. Я бы гоже так жила, если бы только дядя позволил мне выйти замуж за сэра Пенли.

– За сэра Пенли? – переспросил Арик, уже что-то заподозривший.

– Да, за сэра Пенли Фэрфакса из…

Арик расхохотался. Он не смог сдержать смех, поэтому и не дал Гвинет договорить. Так, значит, она хочет выйти замуж за этого трусливого, сопливого сэра Пенли?

Встав, Гвинет подбоченилась.

– Не пойму, почему упоминание о сэре Пенли так тебя развеселило!

Арику понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки.

– Да этот человек не знает, как держать в руках меч, не говоря уже о том, как использовать то, что у него между ног!

Арик невольно вспомнил одну из придворных сплетен, совершенно забыв о том, что Гвинет была невежественна в вопросах плотской любви. И он был абсолютно уверен, что эту страстную красавицу даже близко нельзя подпускать к такому тюфяку, как Пенли, – тот не сможет оценить ее по достоинству.

– Ты говоришь ужасные вещи, – возмутилась Гвинет. – Да что тебе известно о сэре Пенли? Уверена, что ничего, тупоголовый болван!

Арик тут же представил себе, какими словами наградила бы Гвинет этого хлыща, и расхохотался еще сильнее. Щеки Гвинет побагровели.

– Кстати, тебе неплохо бы знать, что женщин интересует сердце мужчины, а не его… меч.

Мрачно нахмурившись. Гвинет сложила на груди руки. Арик продолжал хохотать.

– Дорогая моя, рано или поздно женщина начинает интересоваться такими вещами, – проговорил он сквозь смех. – Просто ты еще слишком невинна и ничего об этом не знаешь.

– Я не ребенок! Я уже взрослая женщина, и меня ничуть не интересует, что там у тебя за меч!

Улыбнувшись, он прикоснулся рукой к ее нежной щеке.