Карен Робардс - По ту сторону небес Страница 12

До удивления крошечный огонь горел в огромном, занимавшем половину стены камине. Он был выложен из белого речного камня, но его так давно не отмывали, что до самого потолка он казался черным от сажи. Судя по едкому дыму, трубу также давно пора было чистить. Над печью, почти заваленной пеплом, висело несколько жалкого вида закопченных горшков. Запах дыма наконец перебил неотвязный луковый дух, преследовавший Кэролайн все это время. Простой дощатый стол перед камином был пуст. Грубовато сделанные деревянные тарелки — насколько она могла судить, без остатков еды — свалены в стоящее у двери ведро вместе с оловянными кружками и ложками. Их, очевидно, собирались отнести к воде и помыть, но забыли, а, может быть, занялись чем-то более достойным внимания.

Мэт стоял, обхватив руками спинку стула и наклонившись вперед, и разговаривал с капитаном Раузом. У капитана был весьма довольный вид. Когда они увидели на пороге Кэролайн, оба сразу же замолчали. Едва заметно поколебавшись, капитан Рауз отхлебнул глоток из своей кружки. Должно быть, там был необыкновенно вкусный эль, если судить по тому, как он смаковал его, причмокивая от наслаждения губами.

— Ох, и рад же я, что наше небольшое дельце удалось так славно завершить. — Капитан Рауз поставил кружку на стол и кивнул Кэролайн так приветливо, как будто они стали закадычными друзьями. — Мэт позаботился об оплате за ваш проезд, госпожа Везерби. Надеюсь, вы согласны забыть прошлые обиды?

— Разумеется, — с ощутимой прохладцей в голосе согласилась Кэролайн. Крепко сжав сидевшую у нее на груди Миллисент, девушка с трудом подавила в себе желание высказать ему в лицо все, что она думает о его обращении с ней на борту «Голубки». Капитан Рауз ни на миг не скрывал, что питает к ней, по меньшей мере, презрение. Его отношение позволяло остальным пассажирам и всем матросам считать ее изгоем и соответственно с ней обращаться. Неужели Рауз и впрямь потащил бы ее к мировому судье, чтобы продать затем в прислуги, если бы не получил причитающийся ему долг? Глядя на этого грубовато-добродушного и тучного человека, кажущегося сейчас таким добряком, Кэролайн поняла: не прими ее к себе Мэт, он так бы и сделал. Неожиданно девушка ощутила прилив благодарности к своему хмурому зятю, но мгновенно совладала с этим чувством. Подобные эмоции опасны тем, что делают человека более уязвимым, а именно этого она раз и навсегда решила всячески избегать.

— Превосходно, превосходно, — в тоне капитана Рауза слышалось чуть больше сердечности, чем этого требовали обстоятельства.

Кэролайн смотрела на него без тени улыбки. Вместо запретной благодарности ее душу заполнило огромное чувство облегчения. Теперь она была свободна от него и его корабля, свободна от сомнения по поводу того, что ее ждет по прибытии. Страшная тревога, ее неотступная спутница все шесть недель плавания, навсегда осталась в прошлом.

— Да, кстати, это теперь ваше, если желаете. — Покопавшись в висевшем у него на боку кошельке, капитан Рауз вынул брошку в форме фазана.

Губы Кэролайн сжались, но она, не наклоняясь, лишь протянула за ней руку. Быстро обменявшись взглядами с Мэтом, который коротко кивнул в знак одобрения, капитан положил брошь ей на ладонь.

Ее пальцы плотно обхватили безделушку. Не важно, пенная или нет, но она была последней нитью, связывавшей Кэролайн с отцом. Сердце девушки пронзила острая боль, когда его любимое и такое родное лицо возникло перед ее мысленным взором. Но она запретила себе всякое проявление чувств. Даже тоску по отцу Кэролайн намеревалась оставить в прошлой жизни. В этой новой стране она все начнет заново. И не будет вспоминать Англию и все, что с ней связано.

Но все же на несколько мгновений ее пальцы конвульсивно сжали знакомую брошь. Миллисент попыталась вырваться, и Кэролайн опустила ее на пол. Затем закрепила брошку на поясе. Как только выпадет свободная минутка, она положит ее в чемодан и больше не станет на нее смотреть.

— Я не люблю, когда животные разгуливают по дому, — заявил Мэт.

Он сидел, выпрямив спину, и хмуро наблюдал за Миллисент, которая осторожно подошла к опрокинутому ведру из-под молока и начала подозрительно его обнюхивать.

Кэролайн рассмеялась. Смех был немного нервным, так как она все еще пыталась побороть нахлынувшую на нее печаль и не дать ей выплеснуться наружу.

— И какой же ущерб, позвольте вас спросить, может нанести дому моя бедная кошечка? Да она намного чистоплотнее, чем те люди, которые здесь живут. — И Кэролайн с явным презрением обвела взглядом комнату.

Мэт еще больше нахмурился.

Капитан Рауз кашлянул, смущенно переводя взгляд с одного на другого.

— Ну раз все так счастливо закончилось, я, пожалуй, вернусь к себе на корабль, — сказал он.

Мэт кивнул. Бросив на Кэролайн суровый взгляд, он вслед за капитаном вышел из комнаты. Девушка услышала их неясное бормотание, затем звук открываемой и закрываемой двери. Она немного прошлась по кухне, испытывая все большее потрясение при виде паутины, пыли и отчетливых мышиных следов, вызвавших живой интерес Миллисент. У женщины, любившей готовить, как Кэролайн, столь запущенная кухня не могла не вызывать отвращение. Что же это за люди, которые так много имеют и так мало все это ценят?

Когда Мэт вернулся, Кэролайн стояла возле камина и, отказываясь верить собственным глазам, разглядывала горшок, до половины наполненный угольками сгоревшей пищи. Делая вид, что не замечает брезгливого выражения ее лица, Мэт пересек комнату и подошел к стоявшему в углу накрытому крышкой деревянному ларю. Сидевшая на нем Миллисент изогнула хвост и приняла оборонительную позу. Он что-то пробормотал и нетерпеливым движением согнал ее вниз.

— Здесь мы храним крупы, — сказал Мэт, на секунду приподняв крышку, чтобы дать Кэролайн возможность увидеть содержимое ларя. — В коптильне, позади дома, мясо и сало, масло и сыр в ручье — там же, сразу за коптильней. Долго искать не придется. Мука здесь. — Он поднял крышку другого ларя. — А еще в кладовой есть яблоки и картошка. Если понадобится еще что-нибудь, спросите. Все здесь, под рукой, ни за чем далеко ходить не надо. — Он помолчал, пытаясь ногой отодвинуть мешавшие ему ремни от лошадиной упряжи. Ему, казалось, и в голову не приходило, насколько неуместной была в кухне эта упряжь, да еще сваленная в беспорядочную кучу на полу. — Мы обойдемся без обеда, лучше поработаем, и так потеряли уйму времени. Но когда солнце сядет, будем готовы поесть. Нас шестеро, и, кроме Дэви мы все отличаемся хорошим аппетитом. Надеюсь, вы говорили правду, утверждая, что умеете готовить.

Прежде чем Кэролайн смогла вымолвить хотя бы слово, Мэт повернулся на каблуках и направился к выходу, явно намереваясь оставить ее одну в этом хаосе.