Элизабет Бикон - Ловелас и скромница Страница 12

— Мне кажется, молодые леди гораздо больше нуждаются в защите от джентльменов! — вставила Изабелла.

Поняв, что за отношением Изабеллы к поклонникам сестры скрывается нечто большее, чем просто подростковый скептицизм, Шарлотта решила более внимательно относиться к ее высказываниям.

— Обычно все так и думают, — осторожно ответила она. — Но твоя сестра очень красивая девушка, от природы наделенная блестящим умом, и за ней стоит очень влиятельная и знатная семья. Только безрассудный и просто глупый мужчина отважился бы восстановить ее против себя.

— Почему? Ведь все это не помешало жалкому ничтожеству Бракстону, мужу кузины Селии, обманом заставить Миранду сбежать с ним и так ужасно потом с ней обращаться! И я не хочу терять Кейт на пять лет, как потеряла старшую сестру. Нет уж, благодарю покорно! — вызывающе заявила Изабелла.

Только теперь Шарлотта поняла причину взвинченного состояния и непривычной раздражительности, которая поражала ее в последнее время в своей ученице. Она полагала, все это из-за того, что теперь она одна постоянно вынуждена находиться в классной комнате, пока Кейт разъезжает по магазинам и портнихам, танцует, катается в парке и покоряет молодых джентльменов своей красотой. И вот благодаря мистеру Шоу все прояснилось!

— Да, но ведь Кит Элстоун порвал с Бракстоном все отношения, не так ли? — осведомился мистер Шоу. — И неужели ты думаешь, что Кейт может влюбиться в какого-нибудь симпатичного проходимца, Когда перед нею такой пример? Я бы сказал, у нее достаточно здравого смысла, чтобы не совершить подобную ошибку!

Изабелла задумалась, сверяя его слова с опытом своих сестер, и вдруг ее юные плечики расправились, а на губах заиграла улыбка.

— Да, наша Миранда всегда была мечтательницей, — с сожалением признала она. — А Кейт гораздо более практичная и трезвая!

— Когда речь идет о твоем будущем счастье, невозможно быть слишком практичной! — импульсивно заявила Шарлотта и сразу пожалела, потому что мистер Шоу опять перенес на нее свое внимание.

Она испугалась, что своим опрометчивым высказыванием подсказала ему тайну мучительного решения, принятого ею в возрасте Кейт.

— К счастью, между мисс Мечтательностью и мисс Практичностью существует одна загадочная особа, — медленно проговорил мистер Шоу, искоса бросив на Шарлотту провокационный взгляд. — Будем надеяться, проказница, однажды ты узнаешь ее. — Он сумел найти интонацию, способную заинтересовать Изабеллу и подтолкнуть ее к размышлениям.

Шарлотта опасалась, что теперь Изабелла начнет испытывать каждого молодого джентльмена в Дербишире, но вместе с тем была рада, что Бен отвлек ее мысли от будущего Кейт.

— Какой бы ты ни хотела стать, Изабелла, серьезное образование обеспечит тебе хорошее положение. Так, может, продолжим наши занятия? — предложила она и получила в ответ протестующий стон своей ученицы и еще один оценивающий взгляд мистера Шоу.

— Пытаетесь избавиться от меня, мисс Уэллс? — осведомился он и присел на край стола, заваленного картами.

— Но без видимого успеха, — удалось ей выговорить сухим тоном.

О нет! Этот путь погубил не одну гувернантку. И она не намерена по нему следовать. Метнув на Бена уничтожающий взгляд, Шарлотта потянула к себе найденную в библиотеке графа книгу о жизни и обычаях американских индейцев и безуспешно попыталась сосредоточить на ней внимание.

— Пожалуйста, Бен, останьтесь! — взмолилась Изабелла.

Шарлотта не могла настоять на его уходе — слишком невинный у него был вид, и уж очень отчаянно умоляла его Изабелла.

— В таком случае предоставляю вести урок вам, мистер Шоу. Вы столько путешествовали по миру, что, безусловно, знаете традиции и обычаи наших американских родственников лучше меня или автора этой книги! — с честью вышла она из положения и посмотрела на него с нескрываемым торжеством.

Однако он в очередной раз заставил ее растеряться, выразив своим взглядом откровенно грешные помыслы. С одной стороны, перспектива быть соблазненной обладателем этих глаз была интригующей, но с другой — поистине пугающей. В полном замешательстве Шарлотта удалилась в уютный уголок комнаты и стала искать в ридикюле очки, чтобы найти спасение в вышивании. Но вскоре он незаметно приблизился к ней, и от неожиданности сердце ее заколотилось так сильно, что она едва разбирала его слова.

— Снимите эти несносные очки, мисс Уэллс, — произнес он раздраженным шепотом. — Вы нуждаетесь в них не больше меня. И отныне каждый раз, когда вы посмеете надеть их в моем присутствии, я потребую от вас расплаты!

— Тем не менее, я буду поступать так, как мне нравится! — возразила Шарлотта.

— О, могу вас заверить, это вам понравится, мисс Уэллс, но только вряд ли заслужит одобрение такой образцовой гувернантки, как вы.

— Это еще одна причина, по которой вы должны оставить меня в покое, — еле слышно сказала она, предостерегающе посмотрев на него и затем на Изабеллу, старавшуюся уловить хоть слово из их разговора.

— Уступаю вам, но лишь временно! — то ли угрожающе, то ли обещающе проговорил он.

Шарлотта с облегчением вздохнула, когда он вернулся к Изабелле.

Бен изо всех сил пытался сосредоточиться на книге, которую взял с учительского стола мисс Уэллс, пока не понял, что это не самый удачный вариант для начала рассказа об Америке. Он отложил книгу в сторону и начал описывать свою первую встречу с обитателями этой юной страны — как коренными, так и недавними поселенцами. Должно быть, у него неплохо получалось, потому что Изабелла жадно ловила каждое его слово, да и мисс Уэллс притихла в своем углу и не пыталась его прервать. Изабелла проявила чрезвычайный интерес к незнакомому ей доселе миру и стала задавать каверзные вопросы, так что ему пришлось призвать на помощь все свои знания и забыть обо всем остальном.

Уважение Бена к Шарлотте выросло, он уже понял, что она гораздо более образованна, чем большинство гувернанток, за что, видимо, так ценит ее Миранда. И никто не может обвинить ее в посягательстве на чьи-либо права, поскольку она так незаметно держится в обществе, что на первых порах он никогда не мог сказать, находится она в комнате или нет. Но теперь ему казалось, что те спокойные блаженные времена давно прошли, и теперь он всегда осознавал ее присутствие. Какое счастье, не раз думал он, что она не знает ни об этом, ни о его борьбе со своей повышенной чувствительностью. Одна мысль о том, как бы она отреагировала, если бы он дал волю своим низменным инстинктам и накинулся на нее с поцелуями — только чтобы убедиться, что она вовсе не была той холодной и корректной гувернанткой, какой хотела казаться, — заставляла его одновременно глупо усмехаться и стонать от боли.