Джулия Берд - Полуночный Ангел Страница 12

Я ощущала острую боль в плече и во всем теле – удар от падения оказался весьма чувствительным.

– Помогите! – закричала я, когда сумела выровнять дыхание.

– Постарайтесь успокоиться, – приказал он мне. – Найдите место, на которое сможете встать. Упритесь в него ногами и попробуйте подтянуться.

Я судорожно пыталась отыскать, на что бы можно было встать.

– Подо мной ничего нет! Ах нет, кажется, нашла! – Моя нога нащупала какую-то расщелину. Подо мной была пустота, а метрах в двадцати внизу я каким-то образом разглядела довольно плоское каменное плато. Я поняла, что если сейчас упаду, мне грозит неминуемая смерть. – Получилось! – крикнула я, как только сумела упереться нотами в расщелину.

– А теперь тянитесь вверх, – велел он.

Сам он начал отползать назад и тем самым тянуть меня, а я всячески помогала ему и подтягивалась что было сил. И вот наконец я была в безопасности. Он прижал меня к себе, а я вцепилась в него, точно испуганный котенок.

Объяснить то, что произошло потом, мне крайне трудно. Когда мы попытались встать и отойти от края скалы, земля снова стала осыпаться, но теперь уже под его ногами. Лорд Монтгомери оттолкнул меня, а сам исчез за выступом скалы. На лице его заиграла усмешка, иронично выражавшая согласие с неизбежным, своего рода смирение.

– Нет! – закричала я и протянула к нему руки. Но было уже поздно. Он скрылся из виду.

Из того, что произошло потом, я упомяну лишь о самом важном. Лорд Монтгомери приземлился как раз на то небольшое плато, которое я заметила внизу, когда висела на краю пропасти. Это обстоятельство и уберегло его, пусть и не самым гуманным образом, от дальнейшего падения вниз. Но он сильно разбил голову, из раны его хлестала кровь. Я понимала, что времени бежать к дому и звать на помощь нет. И потому предпочла отправиться вниз, к нему. Преодолевая страх высоты, я нашла путь, каким можно было спуститься к нему, держась за выступающие корни деревьев, которые росли одному Богу известно каким образом прямо в камнях.

Едва добравшись до него, я опустилась рядом и прижала его голову к своим коленям.

– Ах, милорд, простите меня!

Он пошевелился и, схватив мою руку, сильно ее сжал. «Не беспокойся!» – словно бы хотел тем самым сказать он. Я тут же поклялась себе, что ни за что не дам ему умереть.

Оторвав от своей нижней юбки полоску ткани, я обмотала ее вокруг его головы. Теперь можно было отправляться за помощью. В какой-то момент я ощутила в душе ликование. Я героически спасла человека, который, впрочем, и сам проявил себя как истинный герой.

6 апреля 1875 года

Лорд Монтгомери постепенно поправлялся после своего ужасного падения. Доктор сказал, что у него сотрясение, но никаких других серьезных травм нет. Виконт явно был уже расположен принимать посетителей и, вероятно, именно по этой причине послал за мной. Я была счастлива – ведь я так об этом мечтала.

Я вошла в кабинет графа и увидела его наследника, сидевшего в удобном кресле. Он был облачен в угольно-черный смокинг, а ноги его укрывал теплый плед. Голова его по-прежнему была обмотана белой повязкой. Он показался мне похожим на сарацина.

– Вы слишком пристально разглядываете меня, мисс Паркер, – нарушил затянувшуюся паузу виконт Монтгомери. Он устремил чуть насмешливый взгляд поверх книги. Подобная манера общения была для него, по всей видимости, весьма характерна. И я, хотя и ожидала несколько иного приема, решительно шагнула вперед. После всего, через что мы с ним прошли, мне казалось, будто бы мы стали кровными братом и сестрой.

– Ваша повязка делает вас похожим на… – Я оборвала себя на полуслове. Простой гувернантке не положено было высказывать свое суждение по поводу внешнего вида ее нанимателя. Но, побывав на волосок от гибели, я чувствовала, что могу на какое-то время забыть о социальных различиях, разделяющих нас. Интересно, а в загробной жизни эти различия тоже сохраняются? – Вы выглядите потрясающе. Как герой Крымской войны.

Улыбка тронула уголки его губ, стоило мне сказать это.

– Я рад, что даже в такой ситуации вы сумели найти в моей наружности что-то, чем можно восхищаться!

– А я рада была услышать, что вы вскоре полностью поправитесь.

Он состроил недовольную гримасу:

– Ну не стойте же в дверях, словно горничная. Подойдите ближе. Присядьте. И скажите, каково ваше самочувствие.

Я вспыхнула от смущения, но, как он и просил, подошла ближе и села на стоящий рядом с ним стул с высокой спинкой.

– Я вполне здорова, и это благодаря вам, сэр, – сказала я.

– Вы безрассудная женщина, – произнес он, а потом едва заметно улыбнулся. – Очень храбрая и все же безрассудная женщина.

– Вас я тоже могу назвать безрассудным смельчаком, который не раздумывая бросился спасать меня, – сказала я, возвращая ему комплимент.

Некоторое время он молча смотрел на меня. Затем нахмурился. Подозреваю, он никогда еще не слышал, чтобы гувернантка разговаривала столь смело. Я невольно задержала дыхание, понимая, что снова оказалась на краю пропасти, только теперь уже несколько иного рода.

– Вы отужинаете сегодня со мной, мисс Паркер? – спросил меня он.

Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего. Вот это да! Уж такого я никак не ожидала!

– Да, – сумела выдавить из себя я и расплылась в глуповато-счастливой улыбке. – Да, конечно!

12 апреля 1875 года

Несколько дней я ничего не писала в свой дневник. Это все потому, что Хью… Только что поймала себя на том, что называю его слишком уж фамильярно – пусть даже и на бумаге! Ну вот. Теперь каждый, кто когда-либо прочтет мои записи, поймет, какая я дурочка. Но когда мы одни – разумеется, такого никогда не происходит при слугах! – я называю его Хью, а он меня – Адди. Знаю, это кажется невероятным. Но когда дело касается нас двоих, то это так естественно! Мы же спасли друг другу жизнь. У меня такое ощущение, будто я знаю Хью, как никого другого в этом мире, а он превосходно знает меня.

Мы стараемся скрывать нашу необычную и очень крепкую дружбу, но, боюсь, те ниточки, которые связывают нас, стали заметны уже и другим. Когда мы вместе, мы словно бы переносимся в мир, где нет никого, кроме нас. Словно вдруг вокруг нас вырастает стена, скрывающая нас ото всех. Однако миссис Бертам, экономка, поглядывает на меня с явным осуждением. Знаю, она что-то подозревает. Она недовольна тем, что мы проводим наедине слишком много времени. Должно быть, напридумывала себе бог знает чего… Хотя… Ни одна добропорядочная женщина не стала бы вести себя так, как я.

А можно ли назвать меня добропорядочной? Не знаю. Да, впрочем, не слишком и забочусь об этом. После того как я едва не рассталась с жизнью, все во мне переменилось. А что, если завтра я умру? Да и жила ли я когда-либо? Рядом с Хью я чувствую себя необыкновенно живой, какой не чувствовала себя никогда раньше. И как же я хочу теперь жить полной жизнью!»